Ознакомительная версия.
— Большое спасибо тебе, что позвонила. — Мне не требовалось натужно придавать голосу сердечность. Елей из меня тек свободно. — Правда, спасибо! Еще — простите меня. Ладно?
— Конечно.
— Оль, а у меня в семье полный швах.
Не знаю откуда, почему вырвалось это признание. Кому-кому, но не мне Ольге исповедоваться.
И тем поразительнее был ее ответ:
— Это же видно. Настя, ты такая умная! Маня говорит — как математик Кобалевская… Ковалевская… Ну, очень умная! Ты затормози и вычислишь.
— Как-как?
— Когда нас, баб, несет, то нужно силой себя затормозить, язык прикусить и до завтра рта не раскрывать.
— Оля-я-я! — изумленно пропела я.
Никогда бы не подумала, что узколобая Ольга способна прийти к тем же выводам, что и я. Торопливо попрощалась, пригласила в Москву и положила трубку.
У теории вероятности есть автор — Эйнштейн. Теория невероятности — та же штука, но вывернутая наизнанку, титула не имеет.
Только положила трубку — звонок от Леши.
— Настя, я тебе звоню.
— Да.
— Хотел сказать…
— Слушаю.
— Э-э-э… — заминка точь-в-точь как у Ольги.
Наверное, сейчас улыбается застенчиво-мужественной улыбочкой.
— Лешка, — (опять родственные нотки), — я не выдам и не предам. Хотя ты — сволочь. Такую женщину разменивать!
— Настя, спасибо! Тебе бы она поверила.
И как в ситуации, когда я увидела тоску Ольги по крепкому мужнину кулаку, так теперь услышала его, Алексея, надежду доказать свою ценность. Извините, дорогие, я тут проездом.
— Что ты хотел сказать? Ведь готовился?
— Да.
— Леша, не тяни. На вас, в Петрозаводске, влияют горячие прибалтийские парни.
— Настя, не переживай, у нас все хорошо! А девочки наши… Я и не мечтал таких произвести и ростити.
«Ростити» было невероятно трогательное выражение из лексикона Машкиной свекрови. Улет, как говорит мой сын, имея в виду ощущения неожиданные или последствия действий непредвиденные. С чего Ольга и Леша думают, что их семейные дрязги меня волнуют?
И тут Машкином голосом в мозгу тренькнуло: «Радуйся, что люди твое беспардонство воспринимают как участие. Пока воспринимают».
— Леша, у меня самой с мужем проблемы.
Привет, подсознание! Если тебя будет прорывать каждые десять минут, то я за себя не отвечаю.
— Это видно, Настя. Но ты не дрейфь. Мужики, они…
— Одинаковые?
— Да.
— А женщины разные?
— Точно.
— Врешь, конечно, но все равно приятно слышать. Леша, научи меня, как надо с мужиками себя вести.
— Как с детьми. Нам главное знать, что нас любят.
— Толково, — согласилась я.
— А то! Настя, прости указку.
Я не сразу вспомнила, что он сравнивал меня со страшным орудием первой учительницы.
— Прощаю. А жене твоей прощаю рыбу с вилкой.
— Чего?
— Поинтересуйся у Ольги. Пока! Жду вас в Москве.
Зайдя в спальню, я растолкала мужа: вставай, надо поговорить. Борису повезло с ферментами печени. Они вырабатывались в большом количестве и нейтрализовывали алкоголь за час-полтора. Подремал — и снова огурцом, готов к новым возлияниям. Жестокими похмельями Борис никогда не мучался.
«Подруге хорошо, у ее мужа язва открылась, — вспомнила я слова героини старого советского фильма, — пить бросил». Когда-то фраза мне казалась смешной, теперь — без намека на юмор. Лучше язва, чем пьянство.
Мы пришли в скверик у набережной, облюбовали скамейку. По дороге Борис купил две бутылки пива. Ловко откупорил одну, стал пить из горлышка.
— Лепота! — сказал Борис, оторвавшись от бутылки и разведя руками.
— Да, красиво. Бегущая вода и зелень вокруг — это гипнотически действует на человека.
— Если бы ты знала, сколько бегущей воды и зелени последнюю неделю мне пришлось наблюдать. Поэтому — блаженство сидеть на лавке, в цивилизации, дуть пиво. Не хочешь? — он открыл вторую бутылку.
— Нет. Я хочу с тобой поговорить: о главном, о важном, о себе. Выбирай тему.
— Что-то мне подсказывает, что тема как раз одна и та же.
— Борис, я тебя люблю.
— Надеюсь, — захлебнулся муж.
— Вот и глупо. Надеяться, что жена за столько лет совместной жизни не потеряла пыл?
— Ты потеряла, но говоришь, что любишь?
— Скажи, я сексуально привлекательна?
— Не приходится сравнивать…
— Врать-то! Просят на вопрос ответить — отвечай, не виляй хвостом. По десятибалльной шкале. У меня?
Борис услышал в моем голосе металл и не стал юлить:
— Семь и пять десятых.
Я никогда даже мысли не держала, что муж может быть мне неверен. Спасибо Леше и Ольге! Вот уж действительно: в каждой семье есть шкафы со скелетами. Страшно представить, сколько в Борином личном шкафу скелетов — читай: внебрачных связей. В моем — только пыль.
— Настя, Настя, ты где?
— Здесь, с тобой.
— Ты могла неправильно понять…
— Я все правильно поняла. Не бойся, я тебя не стану пытать и заставлять каяться.
— Тогда чего от меня хочешь? Сбегаю еще за пивом?
— Сиди!
— Я мигом.
— Не умрешь! Боря, ты уникальный человек. Мне не встретился другой мужчина, обладающий столь бурлескным интеллектом, невероятной скоростью запоминания информации, способного к мгновенной остроумной реакции… Да и просто — владеющий знаниями практически во всех областях…
— Вырастают крылья, — перебил меня Борис, — слетаю за пивом?
— Нет! Ты меня дослушаешь.
— После положительных качеств, в казенных характеристиках идут отрицательные.
— Борис! Ты болен. И название болезни — алкоголизм.
— Мы же с тобой обсуждали! У меня метаболизм…
Ах, как ловко и красиво Борис лет пять назад, когда я почувствовала тревогу, объяснил мне про свой обмен веществ, про ферменты, которых у него в избытке. А бедные эскимосы, азиаты и прочие не-белые европеоиды этих ферментов почти лишены, поэтому спиваются стремительно.
— Ты меня, Боря, не обманул. Просто сам ошибся. Водка — не лекарство. Винный отдел магазина — не аптека. У меня — горе от ума. У тебя — несчастье от громадного ума. Не обольщайся, в истории России таких алкоголиков — навалом. Не бывает! Боря! Слушай меня! Не бывает алкоголизма с положительным итогом!
— Никогда не видел тебя столь возбужденной. Ты прекрасна! Пару бутылок пива…
— И забудь про меня и сына.
Борис походил на дикого зверя, вроде льва или тигра, попавшего в капкан, но еще мечтающего о легкой свободе.
— Иди! — сказала я. И вдруг рассмеялась облегченно. — Пей. Насилуй свои ферменты, разрушай печень. Закрывай глаза на то, во что превращаешься. Ты давно не на горку бежишь, а катишься с нее. Хочешь примеров? Их десятки. Вспомни…
— Не надо. Замолчи! Бутылка пива — мелочь, я схожу, ты посиди…
— Нет, уйду.
— Куда?
— От тебя.
Борису срочно требовалось выпить, усилием воли он не сорвался с места, но разозлился.
— Бросишь меня? — спросил муж.
— Да!
Он не мог не почувствовать в моем искреннем выдохе: «Да!» — затаенной мечты о свободе, надежде на другие встречи, отношения, на мир чувств, который я отрезала от себя, выбрав Бориса.
В тот момент мне страстно хотелось, чтобы Борис рванул за пивом — как выписал мне путевку в другую жизнь. Но муж никуда не двинулся. Напротив — откинулся на спинку деревянной скамьи, закинул ногу на ногу.
— Какие у нас варианты? — спросил Борис.
Он, конечно, уловил мое разочарование, и его злость удвоилась: и пива не выпить, и супруга блажит.
— Вариантов два, — сказала я. — Мы расстаемся, пока ты окончательно не скатился в пропасть. Наша семья распадется. Но в преждевременной кончине есть своя прелесть — о людях остается память как о сильных и молодых, а не о беспомощных и дряхлых. Вариант второй — ты бросаешь пить, бесповоротно и решительно. Не ограничиваешь себя, не заменяешь водку пивом, а завязываешь навсегда. Будет трудно, но я люблю тебя и готова помогать и терпеть. Помочь выкарабкаться из депрессии, которая неотвратимо наступит, — да! Пассивно наблюдать, как ты превращаешься в ничтожную личность, извини, — нет.
— С чего вдруг, откуда такие настроения?
— Боря, не надо! Если человеку неприятна тема беседы, он начинает выяснять, откуда, почему она возникла. Уходя от сути. Не читать же мне лекцию о вреде алкоголизма. Ты все прекрасно знаешь, только на себя не распространяешь, хотя давно попал в зависимость.
— Но могу я поинтересоваться, почему именно сегодня ты завела этот разговор?
— Надоело быть грезиеткой. И жить с грезитером тоже. Ты принял на грудь — и радостен. Я обманываю себя и делаю вид, что ничего страшного не происходит. С моей стороны — подлость. С твоей — болезнь или безволие. Хватит.
— Самая пагубная форма общения — ультиматумы.
— Это когда они десять раз на день. А у нас с тобой впервые.
Ознакомительная версия.
