Утро пятницы началось с осторожно звонка теперь уже бывших партнёров. Они ещё не поняли или не хотели понять, а, может, просто не знали о разрыве отношений.
— Здравствуйте, Максим, — вкрадчиво поздоровалась со мной молодая женщина с говорящей фамилией Комиссарова. — Вы, случайно, не знаете, как себя чувствует Павел Андреевич?
Комиссарова была в «PZD-grupp» неким подобием ледокола, который проламывал всё на собственном пути. Я настолько ярко приставил себе этого Чапаева в юбке, что мне даже стало не по себе. Мне не хотелось сходиться лоб в лоб с этим асфальтовым катком. Я тактично парировал вопрос:
— Так, он же новым проектом занимается. Разве он не вместе с вами?
Моя собеседница замялась.
— Он мне передал свои прежние дела и уехал заниматься новым проектом. Я чего-то не знаю? — я продолжал строить из себя святую простоту.
— Кстати. Максим, поздравляю вас с новым назначением. Не многие могут похвастаться такой карьерой. Вас ждёт непременный успех. Поверьте моей интуиции.
Как эта стерва задолбала со своей интуицией. Комиссарова подобно религиозной фанатичке верила своим домыслами или ведениям. Непоколебимая уверенность в собственной непогрешимости сшибала с ног кого угодно.
— Спасибо. Так, он у вас?
— Вас не информировали о неких затруднениях стартапа?
— Нет.
— Максим, у нас возникли некоторые сложности. Вы должны понимать. Бизнес в России — имеет определённые особенности.
— У вас нет денег? Насколько мне известно, первый транш не был переведён.
— Лукавите, Максим. Все вам прекрасно известно. Возникла некоторая задержка, это я признаю, и причиной тому — неисполнение обязательств со стороны вашей компании, но тем более непонятно поведение Павла Андреевича. Проблемы необходимо решать совместно. Мы уже нашли решение, а он внезапно куда-то пропадает. Согласитесь, что это противоречит обоюдным интересам.
Вот оно что. Идеальная интуиция Комиссаровой не сработала. События пошли не по её сценарию. Вместо паники, требований и взаимных обвинений, в проекте возник вакуум неопределённости. Она заволновалась. Наверное, логика у неё заработал вместо митсической интуиции. Чувствует сука, что запахло жареным.
— Он даже на звонки не отвечает, — продолжила собеседница.
— Уж и не знаю, что сказать. Вы меня извините, но у меня очень сложный этап. Не могу отвлечься от навалившихся задач.
— Прекрасно вас понимаю, — проворковала голосом Дюймовочки прожжённая стерва. — Вы не могли бы мне сообщить, где я могу найти Пашу. Я ценю людей, которые мне помогают. Я думаю, что наши отношения станут от этого более доверительными и тёплыми.
Меня передёрнуло. Помимо непоколебимой уверенности в своей интуиции у Комиссаровой была не менее сильная вера в свою женскую неотразимость. Она в упор не видела недостатков своей внешности. Если сейчас она намекала на интим, то я мог представить нашу случку только в виде жёсткого садомазохистского порно. Причём, я бегал бы на четвереньках под седлом и в кожаном наморднике, а она лупцевала меня особо страшным кнутом, дожидаясь моей скорой смерти.
Чур меня!!!
— Обязательно сообщу, — сказал я самым обнадёживающим голосом, на который был способен.
После щекотливого разговора с ударной кавалерией партнёров я набрал Павла Андреевича.
Бывший исполнительный позлорадствовал, а потом открыл мне две страшные тайны.
Во-первых: в качестве выхода из ситуации, «PZD-grupp» предлагали влить новую компанию в их холдинг, продав часть акций и оставшись с миноритарным пакетом. Это значило одно, что созданный бизнес наши партнёры заберут себе целиком после того, как мы выведем его на плановую мощность.
Во-вторых: Павел Андреевич, разумеется, уже перенаправил исполнение всех контрактов на новую компанию.
В-третьих: даже без вывода активов, брошенная нами, контора могла приносить теперь только убытки. По сути дела, пропадали все средства, вложенные ранее в проект. Но если с нашей стороны потери были минимальны потому, что мы вкладывались по большей части работой наших сотрудников и контрагентов, то наши партнёры щедро сорили деньгами, заманивая нас в ловушку. Теперь все их вливания превратятся в прямые потери.
Запуск реализуемого проекта в новом формате снимал с нас большую часть потерь, связанную с имиджевыми и финансовыми рисками. Несравнимо бóльшая нагрузка от обслуживая, привлекаемого со стороны, займа с лихвой компенсировалась тем обстоятельством, что входящий финансовый поток начинался фактически с первых дней реализации проекта.
Вечер пятницы я посвятил заглаживанию своей вины перед моими товарищами и соратниками по работе в прежней должности, я попросил Женю заказать столики в нашем любимом пивном баре «Карпатский хуторок». Мне нужно было обязательно «проставиться» перед друзьями и коллегами. С моей стороны это было продиктовано желанием сохранить прежние тёплые отношения, хотя и вряд ли это получится. Я лично обзвонил всех и просил каждого составить мне компанию сегодня вечером.
Перед самым выходом на пятничную гулянку запиликал мой сотовый.
Номер звонившего был мне незнаком, но тягостное предчувствие сжало холодными тисками моё сердце.
— Да. Я слушаю вас.
— Здравствуйте, Максим.
Я безошибочно узнал голос Миланы, но теперь в этом голосе чувствовался надлом.
— Здравствуйте, Милана. Я рад вас слышать.
— Вы просили держать вас в курсе поисков.
Я не решался нарушить затянувшуюся паузу. Я боялся.
— Сегодня я встречалась с Сашей.
Я буквально увидел, как по лицу Миланы текут слёзы.
— Он действительно встречался с Евой, но они расстались примерно в два часа дня. Он её оставил в парке, она отправилась на выставку собак. Он больше её не видел.
— Я вас понял. Я могу что-нибудь сделать?
— Нет. Спасибо.
— Можно я вам ещё позвоню.
— Конечно, звоните. Мне почему-то становится легче, когда я вас слышу, — призналась женщина.
— Знаете. Мне очень хочется вам помочь. Я хочу, чтобы Ева вернулась к нам.
Я не успел удержать в себе последнюю фразу. Теперь я уже прямо заявил о том, что считаю себя причастным к случившемуся, я претендую на место в судьбе Евы.
— Спасибо вам. Извините, — голос Миланы предательски дрожал.
Она отключила телефон.
Я ругал себя последними словами потому, что Милана сейчас там в своей квартире плачен навзрыд. Ей больно и страшно. Я чувствовал это, и я был в этом виноват. Сначала я хотел бросить все и лететь домой к Еве, чтобы просить прощения и успокаивать Милану. Но это было глупо. Кем я был для неё? Ещё один сочувствующий?
Потом я хотел бежать к её друзьям, организовывать поиски, спамить социальные сети, трясти за грудки оперуполномоченного. Это было ещё более глупо. Я понял, что могу только ждать. А сейчас мне нужно идти просить прощения у своих друзей, приятелей и коллег, с которыми я отработал столько времени.
Сегодня народу в кабаке больше чем обычно. Присоединились все сотрудники из моего отдела, аналитики, финансисты, девочки из бухгалтерии и прочие любопытные. Стихийные проводы устроили с размахом, а я был звездой программы. Приятель Машка какое-то время дулась на меня, а потом все равно потеплела сердцем и пожелала мне удачи. Я чувствовал, что удача мне понадобиться.
Мои закадычные приятели Андрюха и Лёха устроили настоящее шоу. Они это умели. К завершению посиделок нашей вечеринкой были охвачены уже все посетители Карпасткого хуторка. Я натянуто улыбался, благодарил всех, клялся в вечной дружбе, был эпицентром беззлобных шуток и розыгрышей. Весело мы провели время.
Когда народ стал разбегаться, а я попросил официанта принести считыватель для банковской карты, чтобы рассчитаться, ко мне подсела Маша.
— Ты чего такой смурной? Случилось что-нибудь?
— Да всё нормально, Маш.
— Не физди. Опять таиться начал. Не пройдёт. Я тебя как облупленного знаю.
— Маша, человек пропал.
— Твои, что ли? — у Маши округлились глаза.
— Нет. Просто знакомая. Даже не родственница.
— И давно пропала?
— Ровно неделю назад. Полиция ищет и друзья. Была какая-то надежда, что она к своему отцу уехала, но сегодня выяснилось, что это не так, — честно ответил я Маше.
— Хм. Найдётся, наверное. Главное, верить. А ты нос не вешай. Не люблю нытиков.
Машка потрепала меня по волосам.
— Пойдём, проводишь меня. А то не ровён час прицепиться пьянь какая-нибудь.
— Так, я тоже пьяный.
— Так, ты пьянь знакомая. Я тебя сколько лет уже знаю. А от незнакомой пьяни можно всяких незнакомых гадостей ожидать.
Мы вместе заржали. Я вызвал такси, отвёз Машу до дома, а потом поехал к себе.
Подъезжая к своему подъезду, я заметил, что на кухне нашей квартиры горит свет. Лиля не спит и ждёт меня. Неужели она опять устроит мне выволочку?
