Ознакомительная версия.
– И где же ее найти, эту волю?
– Только внутри себя самого, ни в каком другом месте! Ритуальные церемонии и обычаи перехода стали в наши дни чем-то вроде зерен, которые перемалывают антропологи, они превратились в источники сюжетов для передач Национальная География , или хуже того: в фольклорные спектакли для организованных туристических отрядов, полагающих, с высоты собственной глупости, что они постигают дух странствий… Прежде церемонии эти имели четко обозначенную функцию, дошедшую до нас из глубины веков, еще из тех времен, когда род человеческий едва эволюционировал, по сравнению с дикими зверями, его окружавшими. А сейчас, для нас, отупевших от прогресса, в результате которого Человек разумный превратился в Человека потребляющего , единственный ритуал перехода состоит в просмотре Секретных Материалов взамен мультфильмов Диснеевского Канала. Согласись, слишком короток такой путь! Тем не менее, все юноши твоего возраста испытывают подобную потребность. Чем, по-твоему, занимаются молодежные группировки, шныряющие по улицам наших городов? Именно тем, что пытаются отыскать в собственной своей среде все те же ритуалы перехода. Хочешь войти в состав банды – значит, ты должен стибрить мопед, машину, CD плеер, что еще? И все ради того, чтобы доказать главарю, что ты заслуживаешь быть принятым в банду. У нас это называют детской преступностью. Здесь налицо не только преступная деятельность, но и выражение презрения к обществу, которое, по их мнению, не знает, как из своих мальчиков делать мужчин.
Марсьяль смотрит на Роже с иронией.
– Выходит, ты советуешь мне стибрить мопед?
– Нет! Я тебе демонстрирую, что каждому предстоит самому найти в себе достаточно энергии и воли, чтобы вести себя не по-детски, а по-взрослому. Никто не сделает этого за тебя. Довольно, уже поздно. Хочешь остаться на ужин?
– Не знаю, я позвоню Маме…
– Ах, чуть не забыл, вот еще один путь, по которому можно следовать!
Сегодня во вторник, в ожидании двоих своих детей у выхода из школы, Валерия с увлечением рассказывает другим мамашам о продвижении мужа по службе. Они с Жаном Эдмоном не ожидали повышения так скоро, это большая удача. Родители Жана Эдмона в свое время из кожи лезли вон, чтобы он достиг такого уровня, теперь у них есть все основания гордиться своими жертвами – сын твердо следовал заданной ими модели: упорство, воля, мужество. Правда, нынешнее повышение, как минимум, на целый год вынудит их с мужем жить врозь, отчего новость о повышении воспринимается с налетом грусти, однако Валерия старается не подавать виду. В ответ на намеки мамаш она смеется:
– Любовница? Подумать только! Это не его стиль, уж поверьте мне!
Она искренне так считает. Любовь он для себя открыл именно с ней, и всего за несколько недель до их свадьбы. Более того, ей самой пришлось настаивать. Ее Жан Эдмон – не по этому делу. А сейчас ему вполне достаточно одного раза в месяц. На отдыхе, может, чуть чаще. Но даже там, это не так просто, с двумя-то малышами. Какая там связь на стороне!
Жан Эдмон действительно заслуживает доверия своей жены. Он серьезный, работящий и честный. Он нанялся бухгалтером в международную фирму и с тех пор без конца доказывает, что приняли его туда не напрасно. Всего через каких-то два года, – в момент появления на свет Жюля, – он стал специалистом по управленческому учету! Когда руководство было поставлено в затруднительное положение, он даже на такой должности превзошел сам себя! Ему удалось усмирить свою команду, заставив работать даже тех служащих, которые привыкли проводить рабочее время, болтаясь у всех под ногами. И результат налицо! Он повысил рентабельность вверенных ему служб почти на 4 %! Коллеги очень ценят его за то, что он внимателен и всегда спокоен. Идеальный работник для офиса. На протяжении четырех лет пребывания на означенной должности, – в середине этого срока родилась Анаис, – он посещал вечерние курсы, стараясь усовершенствовать свой немецкий и свой английский. И настолько в этом преуспел, что к моменту выхода Робера на пенсию, он был уже вполне готов заменить того на посту руководителя финансового отдела сектора С, обширной международной зоны, охватывающей Францию, Германию, Швейцарию и страны Бенилюкса. И Жан Эдмон получил назначение! Единственное, что омрачало картину – он должен работать целую неделю в Страсбурге и видеться с Валерией, Жюлем и Анаис только по выходным. Конечно, до Страсбурга не так уж далеко, даже если ехать не на сверхскоростном поезде. Железнодорожное сообщение хорошо налажено. И почему бы не воспользоваться абонементом авиакомпании Эр Франс? Руководитель кадровой службы готов предоставить ему льготы, которыми пользуется высшее руководство фирмы.
Валерия радуется за него и очень им гордится, правда, его не проведешь: он чувствует – она расстроена из-за этой разлуки. Она работает на полставки в одной типографии, секретаршей дирекции, зарплата ее пока необходима для поддержания финансового равновесия в семье, особенно после аренды еще одного жилья в Страсбурге и дополнительных транспортных расходов. И к тому же зачем отрывать детей от привычной школы, тем более, что неизвестно, сколько продлится его командировка. Он хорошо знает Валерию. Знает – она все возьмет на себя. Впрочем, она его ободряет:
– Ты у меня, Жан Эдмон, такой способный, что стоит тебе встретить в самолете кого-нибудь из выпускников Национальной школы администрации, ты непременно этим воспользуешься. Уверена, это послужит допингом для твоей карьеры. Езжай туда, мы все за тебя болеем! Все втроем… Правда, детки?
И командировка затягивается. Время течет незаметно – поезда, самолеты, переезды на машине, автобаны, капли зимнего дождя на ветровом стекле… Один год, потом два, и вот уже наступает третий год. Дирекция довольна тем, как он управляет сектором С, и не торопится его заменять. Напротив, скорее всего, он будет включен в штат. С точки зрения профессиональной, еще одна хорошая новость. Но с точки зрения семейной, нужно найти какое-то решение.
Одинокая жизнь Жана Эдмона в Страсбурге, признаться, была не слишком сладкой. Он редко покидает свой кабинет раньше 20 часов. В его крохотной двухкомнатной студенческой квартирке, неподалеку от собора Сен-Гийом, часто слышно, как репетирует органист. Единственным украшением стен служат фотографии Жюля и Анаис. И еще одна или две фотографии Валерии. Спать он ложится в 23 часа, после просмотра телефильма, встает в 6 утра. Иногда он позволяет себе пообедать в эльзасском ресторане, на набережной Победы. В компании с книгой по экономике или с финансовой газетой. Официантка принимает его за торгового представителя, это его забавляет. Он возвращается пешком, чтобы по дороге тщательно все обдумать. Дома он ужинает, уткнувшись носом в расчеты и бухгалтерские балансы по эксплуатации, если телепрограмма не очень его прельщает. На выходные он едет в Париж, где по воскресеньям, после мессы, они с детьми идут поесть пирожных и погулять вокруг Сакре-Кер.
Они решили окончательно переехать в Страсбург только после того, как из-за резкого скачка цен на бумагу типография Валерии попала в затруднительное положение. Валерия дожидается сначала социальных выплат, пусть и не очень выгодных, затем конца учебного года, и тогда переселяется со своим выводком на новую квартиру, которую нашел Жан Эдмон. Сто двадцать квадратных метров, с окнами на набережную Жак-Стурм, рядом со зданием суда. Место это, наконец, точно соответствует их социальному положению. Иногда по вечерам под окнами слышны шумные голоса, но ничего страшного, тем более для тех, кто привык жить рядом с Центральным рынком. Парижские друзья, приехавшие к ним на уик-энд, поражены простором, количеством комнат и особенно ценой! Теперь наши мирные голубки готовы ворковать с новой силой.
Когда Валерия приехала в Страсбург, она расхохоталась, прочитав надпись на потолке вокзала: «Конечная остановка, дамы и господа! Сопереживание спасет мир!»
Через месяц после того, как Валерия с детьми устроились на новом месте, Жан Эдмон встречает Соню. Или вернее, замечает ее! Поскольку Соня существовала еще с самого начала – сидя в офисе банковской фирмы, расположенной напротив их офиса, она не сводила с него глаз не меньше двух лет, пока он, сидел, уткнувшись носом в «Эко», «Уолл-Стрит Джорнал» и «Трибюн». Для него эта встреча – удар грома, открытие, внезапный порыв, неудержимый, потрясший его со всей очевидностью: он ждал именно ее и никого другого! Жан Эдмон немедленно хватает зубную щетку и перебирается к молодой женщине. Он не пытается что бы то ни было скрывать от Валерии – та совершенно не понимает, что происходит.
Отныне у него в жизни только одна уверенность: он посмотрит на Соню, и ему непременно захочется положить руку на кудряшки у нее на затылке, притянуть ее к себе и поцеловать, вслушиваясь, как собственное его сердце бьется в унисон с ее сердцем. В ее объятиях, по вечерам, он не думает ни о чем, кроме всепоглощающей полноты чувств. Ему хорошо и светло. Неужели мозг способен прекратить беспрестанно складывать колонки с цифрами?
Ознакомительная версия.
