– Поздравляю тебя, Яна! Ты произвела настоящий фурор! У нас обычно так не аплодируют, – сказал пианист и запнулся, увидев прищуренный, колючий взгляд Виктории.
В комнату без стука влетел Бархатов.
– Я так и знал! Всем понравилось! Поздравляю! – он обнял Яну. – Отдохни, потом споёшь ещё, Клара позовёт. Виктория, ты сегодня, по-моему, не в духе? Много куришь. Пора на сцену. Твои поклонники тебя ждут. Я видел, кое-кто пришёл с букетом роз.
Виктория затушила сигарету и молча вместе с Бархатовым вышла из комнаты. Пришла Клара и принесла Яне кружку чая, пирожное и яблоки.
– Подкрепись, отдохни, – сказала она, ставя на стол поднос с кружкой чая и молочник. – Тут сливочки свежие, вот печенье и пирожное. Съешь яблочко. Ну и голосок у тебя, деточка, просто необыкновенный! Когда ты пела первую песню, я закрыла глаза, и мне подумалось, что у нас Алла Пугачёва в гостях. Открыла глаза и вижу: ничего подобного, это ты поёшь, маленькая девочка. Когда запела вторую песню, тут я подумала: «Ну, до чего же голос похож на голос Надежды Кадышевой!». Как это тебе удаётся им владеть? А в первый раз, когда ты пела песни Руслановой и ушла, немцы стали просить, чтобы снова тебя пригласили. Очень всем понравилось. Ты береги голос, это поистине дар божий, он бесценный. Яна с наслаждением пила чай. Такого ароматного она раньше не пила. Да, хорошо работать в ресторане, здесь такими вкусными вещами угощают!
А Клара продолжала:
– От кого же тебе достался такой чудесный голос? От мамы или от отца родного?
– Не знаю, – отвечала Яна.
– Наш директор, Яков Наумович, раньше тоже пел! Да ещё как пел! Он и сейчас иногда как запоёт песню, все замолкают и слушают. Чистый соловей! Вот жаль только, не повезло ему в жизни, однолюб он. Говорят, любил когда-то одну женщину, но не судьба, видно, ничего не получилось у них. А жаль. Так и остался одиноким. Добрейшей души человек! Вернулась счастливая, улыбающаяся Виктория с букетом чайных роз. Она набрала из-под крана воды в вазу и поставила в неё букет. Отойдя на два шага назад, стала разглядывать розы. Вдоволь налюбовавшись прекрасными цветами, она сказала:
– Смотри, Яна, скоро и тебе будут дарить такие букеты. Тебя ждут в зале, гости просят официантов, чтобы ты ещё пришла и спела.
Второй выход Яны на эстраду был встречен ликующими возгласами сидящих за столиками людей. Она шла к микрофону, а пианист уже играл мелодию песни «Всё могут короли». Когда Яна пропела первый куплет и начала припев, люди стали хлопать в такт музыке и подпевать ей. «Браво! Браво!» – неслось из зала. Когда закончила с королями, Аркадий Петрович стал играть «Когда б имел я златые горы», и Яна высоким, звонким голосом запела незабываемую в исполнении Руслановой песню. Яков Наумович остался доволен выступлением Яны. Он пришёл в будуар и вручил ей конверт.
– Здесь, Яночка, твой гонорар. Это твои трудовые, честно заработанные деньги. Поздравляю с первой получкой. Очень, очень хорошо поёшь. Все в восторге. Ждём тебя завтра, к двадцати часам. Сейчас тебя Клара проводит домой. Клара, проводи Яну, водитель вас отвезёт.
Яна переоделась в обычную одежду, платье для выступлений аккуратно и бережно повесила на плечики в шкаф. Под ним поставила лаковые туфельки. Перед тем, как закрыть шкаф, ещё раз оглядела наряд. До чего же хорош! Вот бы было здорово, если бы её в нём увидели ребята из приюта!
Потом она умылась и окончательно превратилась в обычную, ничем не примечательную девочку. Серенький ситцевый сарафанчик, поношенная ветровка из плащевой ткани, стоптанные сандалии на босую ногу – как разительно отличалась эта одежда от той, что осталась в шкафу! А сама она, будто Золушка из сказки: принцессой натанцевавшись на балу, переодевшись в скромную одежду, торопится домой. Яна положила конверт с деньгами в карман, и они вместе с Кларой поехали в приют. Во дворе на скамейке сидела Аида Клементьевна. Яна увидела её сразу, когда вышла из машины.
– Я принесла альбом с фотографиями, – сказала она. – Слава богу, он сохранился.
– Давайте, посмотрим, – обрадовалась Яна и села рядом.
– Вот фотография твоей бабушки, Софьи Александровны, – Аида Клементьевна указала на портрет женщины, вставленный на первую страницу альбома.
Яна с интересом разглядывала снимок.
– Она такая красивая! И молодая, совсем не похожа на бабушку! – вырвалось у неё.
– Да, это так, но эта фотография сделана в годы её молодости. Дальше ты увидишь её такой, какой знала я.
– Яна перелистывала страницы. Вот её бабушка в подвенечном платье, стоит под руку с молодцеватым офицером в военной форме. А вот она стала появляться с маленькой девочкой. Девочка на страницах альбома постепенно взрослела. В конце она превратилась в симпатичную молодую женщину, а Софья Александровна – в бабушку.
– Кто эта молодая женщина? – спросила Яна.
– Не знаю точно, потому что я с ней не знакома, но думаю, что это и есть твоя мама. Вот здесь, на одной карточке, с другой стороны оставлена надпись, читай!
Яна взяла в руки фотографию, на обратной стороне крупным почерком было написано: «Дорогой мамочке от её доченьки».
Девочка неотрывно смотрела на лицо молодой женщины. Неужели перед ней фотография её родной мамы? Ну да, ведь девушка обращается к её бабушке со словами «дорогой мамочке». Внезапно её осенила мысль. Ей стало понятно, как могла попасть книга с письмом Белки в библиотеку приюта. В письме много моментов, похожих на судьбу Яны. Теперь она знает, что за ней в Москву ездила бабушка и забрала её у мамы. Мама Яны – студентка. Белка из письма тоже училась и готовилась стать актрисой. Сумку с пелёнками из Москвы привезла бабушка, книгу в неё могла положить её мама. Когда Аида Клементьевна уехала из города, квартиранты стали делать ремонт, они-то и отнесли книгу вместе с другими в библиотеку приюта. Сейчас, конечно, ни у кого нельзя уточнить, как книга с оставленным в нём письмом «приехала» сюда из Москвы, кто её принёс в приют, но Яна почему-то была уверена, что всё было именно так, как думает она. Самое главное, что из письма Белки многое совпадает с её судьбой. Во-первых, – имя. Во-вторых, год рождения. Она знает имя бабушки. Сердце подсказывало ей, что письмо Белки – это письмо её мамы, и в нём она пишет о ней, Яне. Осталось узнать имя дочери бабушки и где она находится.
Яна внимательно разглядывала лицо молодой женщины. Неужели перед ней Белка? Как жаль, что на фотографии нет подписи. Почему Яна опять, как при каждом чтении таинственного письма, испытывает знакомые чувства: тепло, доброту и нежность? Почему так волнующе бьётся в груди сердце и внезапно охватывает безудержная волна ликования? Неужели её сердце ошибается? Нет, сомнений не должно быть! Перед Яной фотография мамы. Сейчас ей ясно, что она, Яна, и есть та самая Яна, о которой писала Белка, а Белка, безо всяких сомнений, её мама и дочка бабушки. Сердце у девочки продолжало громко и часто стучать, и она, с трудом преодолевая волнение, спросила:
– Вы не знали, как звали дочь бабушки?
– Нет, мы с ней об этом не говорили, а, может быть, и говорили, но я не помню. Не помню, это было тринадцать лет назад, за это время столько всего было, – вздохнув, откровенно сказала Аида Клементьевна.
– Дайте, пожалуйста, фотографии мне, – попросила Яна, не выпуская снимки из рук.
– Конечно, бери. А альбом пусть будет у меня. Где тебе его в приюте хранить? Когда вырастешь большая, появится свой дом, тогда и заберёшь.
– Спасибо, Аида Клементьевна, – поблагодарила Яна.
– Да не за что. Может быть, тебе повезёт, ты найдёшь маму. С фотографиями легче искать. Яна, хочу сказать: если тебе не удастся найти маму, то знай: мой дом – это твой дом. Приходи и живи.
– Спасибо, спасибо вам за всё! Но я чувствую, что обязательно найду маму.
Девочка спрятала фотографии в конверт, где лежал гонорар, и пошла в комнату. Мысли полностью были заняты последними событиями. Лёжа под одеялом, она вспоминала обо всём, что пережила за день. Перед ней всплывали то нарядные платья, которые она сегодня выбирала в салоне; то букет роз, полученный Викторией; то Клара, несущая на подносе чай, сладости и яблоки; то заполненный людьми зал ресторана; то она сама, поющая перед микрофоном; то улыбающееся лицо Якова Наумовича, и, наконец, лица бабушки и мамы с фотографий. Если Белка – её мама, значит, отца зовут Яном, а её имя-отчество – Яна Яновна. Когда она вырастет большой, к ней будут так обращаться. Это просто здорово! Как отыскать женщину с фотографии и узнать у неё, кем она приходится бабушке? Так хочется верить, что она её дочь, и что мама жива. Если бы Яна могла, то поднялась бы высоко в небо, с высоты осмотрела бы всю страну: может, среди множества людей узнала бы своего самого родного человека.
