По внешнему виду обычная хохлушка, толстая и улыбчивая.
Торговала три дня, приглядывалась.
А потом пришла с пустыми сумками и набила их товаром, сколько смогла утащить.
И что с нее возьмешь, что предъявишь? Ни трудовой книжки, ни договора… Что делать?..
Позвонила своим мужчинам.
Приехали и Сережа, и Георгий, Катин муж.
Мужики походили по рынку, поспрашивали, установили, что Хохлушка наследила, уже успела у кого-то поработать, узнали адрес ее временного места жительства, оседлали своих коней и явились в дом на подмосковной станции, где Хохлушка снимала комнату.
Георгий, который по этому случаю надел свою майорскую форму, грозно зыркнул черными глазами на Хохлушку, та обомлела и пала в ноги Людмилы.
– Не губи ты меня, кралечка, Христом Богом прошу, бис попутав…
Краденый товар так и взяли в нераспакованных сумках, а Георгий еще потребовал документ у Хохлушки и списал ее данные. Сказал, что теперь она в списках особых числится и что против ее фамилии срок указан. Пока условный.
А на следующий день Людмила сама вышла на рынок простой продавщицей пока не подыскала новых двух.
Зину и Клаву.
И очень удачно.
Вот на кого Людмила не могла не нарадоваться.
Особенно на Зину.
Исполнительные, внимательные, аккуратные, за чистотой следили, ни соринки в контейнере, а уж с покупателями себя вели, как с желанными гостями, такие вежливые, такие приветливые.
Тот сезон Людмила закончила очень удачно, с хорошей прибылью. И девочек своих наградила от души, по заслугам.
Девочки тоже ответили ей благодарностью.
Только черной.
Также вежливо, но в одночасье сказали Людмиле, что уходят, что решили сами заняться бизнесом.
Про который Людмила им многое, если не все рассказала в задушевных беседах.
Людмила давно подумывала арендовать место поближе к входу на рынок. Там больше всего покупателей, там их лучше всего брать, еще не знающих сегодняшней конъюнктуры, еще не усталых от хождения по бесконечным рядам.
Именно там и арендовали место Зина и Клава.
А на следующий день Людмила встретила Зину в том месте, где Людмила всегда закупала товар по оптовым ценам.
И еще одну свинью они подложили Людмиле.
По линии той самой фирмы, на презентации которой была Людмила. Когда Людмила так неожиданно уехала, фирма договорилась с арендаторшей другого контейнера.
Дело в том, что фирма, по-своему справедливо, считала. что ей достаточно иметь только по одному дилеру на каждом рынке. И чтобы такой представитель торговал исключительно ее продукцией. Людмила как раз собиралась предложить свой вариант эксклюзива – продавать товар других фирм как бы для сравнения, наглядного для покупателя в пользу «Нью Траузерс».
Контейнер той, что получила-таки эксклюзив вместо Людмилы, находился на самой окраине рынка, в последних рядах, рядом с пустырем и помойкой. Вот к ней-то и явилась пара, Зина да Клава и, использовав доводы Людмилы, уговорили отдавать часть товаров «Нью Траузерс» им на реализацию. С помойки в первый ряд.
Заклятые друзья Людмилы, Зина и Клава не учли, что Людмила задумывала предложить фирме свою идею, только как временную. Только на период межсезонья.
Закадычные враги Людмилы, Зина и Клава не учли, что им сдали престижное место да еще по повышенной плате потому, что место освобождалось, потому что с него ушли продавцы перед «мертвым» сезоном.
Аренда, это тебе не торговля, хозяину рынка безразлично, кто арендует, главное, чтобы регулярно платил.
И малое предприятие «Зина и Клава» лопнуло, как мыльный пузырь.
А фирма «Нью Траузерс» порвала свои отношения с предательницей с помойки и передала эксклюзив Людмиле, приняв все ее идеи.
В межсезонье у Людмилы всегда обострялись отношения с ее персоналом.
Даже с ее верной Катей.
Катя давно уже не моталась по челночным вояжам, она как-то само собой заняла в штатном расписании предприятия Людмилы должность, если бы таковая существовала – постоянный продавец.
Хотя, конечно, хлеб у продавца никак не назовешь легким.
Продавцу платят за выход и процент с каждой проданной вещи. А вещи-то, то есть ассортимент товара, обеспечивала Людмила. Это она выбирала у оптовиков те или иные модели, конечно, не просто интуитивно или на свой вкус, а после подробных разговоров с теми же оптовиками – а что сейчас берут, что пошло, что вдруг так поразило воображение покупательниц, что они страстно захотели именно этот прикид.
Только, поди, угадай прихоть покупательскую. Перефразируя известную фразу «знал бы прикуп, жил бы в Сочи», можно было бы сказать – «знал бы моду, жил бы в Париже».
Во время одного из таких спадов и явился в контейнер Людмилы Катин муж Георгий.
В майорской военной форме.
И стал зыркать черными глазами.
И стал громко, да еще при других продавцах «качать» права.
Что плата за выход мала.
Что вот, мол, стоять целый день на морозе холодно и вредно.
Что нет горячего питания, читай, супа горячего из потрошков.
Что…
Людмила сразу поняла, кто снабдил такой достоверной информацией майора в отставке. И сразу представила себе, как Катя нажаловалась мужу вечером за ужином.
А главное, Георгий, решивший стать Георгием Победоносцем в бою с Людмилой за права продавцов, выложил свой главный козырь – в том, что не идет торговля виновата Людмила! Это она привозит товар, который ну, никак не продашь, хоть ты тут хоть околей от холода.
Людмила не стала отвечать Победоносцу в ранге майора, а тихо спросила Катю – так ты завтра, значит, не выходишь? Правильно, лучше сиди дома на кухне, там теплее.
Катя промолчала.
правильно пани Гражина учила Людмилу – не верь мужчинам, торгуй одна!
И Людмила лишний раз подумала, насколько ей было бы сложнее, будь у нее муж, у которого свои амбиции, насколько ей было тяжелее, когда у нее был свой Сергей Победоносец. Не настоящий он оказался, не выдержал проверку на прочность, испытания годами. А когда долго общаешься с ненастоящим человеком – опускаешься до его уровня. Вот в чем истинный смысл случившегося с нею опущения матки.
И видно, сама Людмила выбрала себе такую судьбу – принимать решения, за себя отвечать.
И как настоящая женщина считать, что если в ней что-то не нравится мужчине, то это не у нее, а у него есть какие-то проблемы.
Но все равно не получалось однозначного ответа на философский вопрос, который Людмила задала самой себе…
Про «Мужчин в ее жизни».
Такое вот кино…
…Людмила сунула бумажку денег медсестре в карман, чтобы получше ухаживала за больным, которого она только что навестила, сдала белый халат в гардеробную и, поигрывая брелоком-отмычкой от сигнализации своего джипа, вышла на улицу.
Солнце село, и осенний воздух стал почти по-зимнему холоден.
– Тетя Люся ! – окликнул ее девичий голос в тот момент, когда Людмила открывала дверцу джипа.
– Светлана? – удивилась Людмила и тут же сообразила. – К отцу?
– Да, – замялась Света.
– Чего мы тут мерзнем? Залезай в машину, – предложила Людмила.
И сразу включила печку.
И повеяло теплом.
Людмила вставила панельку магнитолы.
И включила тихую музыку.
– А ведь это та мелодия?.. – спросила Светлана, – Когда мы в Турции отдыхали, точно… Помните, тетя Люся ?
– Конечно, помню, – грустно улыбнулась Людмила. – Как давно это было. Или недавно?..
– Не знаю, – честно призналась Светлана. – Я об этом не думала. Но, что в прошлом тысячелетии, это точно.
– К папе пришла? – спросила Людмила. – Ты его не бросай, он сейчас нуждается…
– Не он один… – вдруг горячо сказала Светлана. И словно решилась. – У меня к вам просьба, тетя Люся , возьмите его обратно к себе в бизнес.
– Обратно? – переспросила Людмила. – Кем?..
– Я не знаю кем, я только теперь поняла, как же нам было спокойно и надежно с мамой, когда вы были… у нас.
– У вас? – усмехнулась Людмила. – Ну, и как теперь у вас сейчас? Ты же институт закончила, работаешь.
– Разве это работа? – презрительно скривила губы Светлана. – Торчишь целый день в торговом зале. Звание высокое – менеджер, а платят… Вы же сами знаете, сколько сейчас простой плащ стоит…
– Знаю, – согласилась Людмила. – И очень хорошо знаю…
– Раньше я и не задумывалась об этом, – призналась Светлана. – Особенно, когда вы постоянно подарки привозили из ваших поездок. У меня этого барахла еще столько от прежних времен осталось. Все-таки зря вы бросили папу…
– Подарки, говоришь? – задумчиво переспросила Людмила. – А ты знаешь, что самый большой подарок для тебя и твоей мамы я сделала, когда замуж за Сережу, папу твоего, не пошла. А ведь он просил… Вот я и подумала, как же ты сиротой останешься, а мама твоя будет вынуждена работать пойти…
