Парни смотрели на Джо с явным уважением. Тогда он медленно обвел их презрительным взглядом, дескать, не на того напали.
— Ладно тебе, Джо. Я привык, что калек дразнят. Особенно в таких забегаловках.
— Извиняюсь. — Похожий на фермера парень очень вежливо обратился к ковбою: — Можно задать вопрос?
Тот многозначительно опустил веки в знак согласия.
— А вопрос такой: вы сидите здесь, а он, — жест в сторону Риццо, — сидит тут. Как вы думаете, он сумеет запустить руку вам в карман? Впрочем, — «фермер» пожал плечами, — я уверен, что он уже все продумал. — Он повернулся к Риццо. — Спокойной ночи, голубки.
Парни удалились. Риццо посмотрел на Джо широко распахнутыми глазами, полными горечи.
— Ну вот, теперь ты подумаешь, что я — нечестный человек. — И не дав Джо рта раскрыть, продолжал: — А я нечестный и есть. Так что брось меня здесь и иди. У нас свобода.
— Да никуда я не пойду, — с жаром возразил Джо. — Подумаешь, маленько на руку нечист, меня, брат, не обманешь!
Тут в голове Джо снова мелькнула Хуанита-Босоножка: она выла, задрав морду на луну.
— Кроме того, — на ведьму Джо не обращал внимания, — ты тут все знаешь, так что подсоби из этого дерьма выбраться, а уж за мной дело не станет.
Риццо успокоился, облизал губы и прошуршал:
— Это ты хорошо сказал.
Джо перегнулся через стол:
— Вот и отведи меня сейчас к этому типу, ну к мистеру… как ты его там назвал?
— Прямо сейчас? — Риццо удивился. — Ночью? — Он нахмурился, изображая напряженную работу мысли. — Предположим, отведу, но… — Тут Риццо посмотрел на Джо с вызовом. — А что я с этого буду иметь? Ты, конечно, классный парень, ну выпивку поставил… Это все здорово, но мне нужно потратить уйму времени, чтобы разыскать этого прощелыгу. Побегать придется, а с моей кривулькой это, знаешь, не радость. А мне и не обломится ничего: вымотаюсь как собака, а в кармане не зазвенит. Сейчас-то ты со мной. А завтра? Будешь прохлаждаться во дворце на Пятой Авеню, а какая-нибудь богатая шлюха станет тебе спину царапать. А что Риццо? Пойдет сухой корочкой питаться?
— Ну ты даешь! — Джо негодовал. — Ты за кого ж меня держишь? Думаешь, я такая сволочь, все под себя загребу и не поделюсь? Думаешь, тебе не обломится? Сукин ты сын после этого! Болтаешь тоже…
Джо разрезал рукой разделявшее их пространство, словно вбивая в землю возникшее недоразумение.
— Спасибо, Джо, — сказал Риццо. — Я был уверен, ты хороший парень, и сейчас ты это доказал. Но… мне нужны гарантии. У меня тоже есть свои принципы. Ясно?
— Какие тебе еще к черту гарантии? Я сказал, что дам тебе кусок, — решительно объявил Джо. — Говори, сколько?
— Нет-нет, так не пойдет, Джо. Я никому не доверяю, так что «завтраками» меня не корми. Не в обиду тебе будет сказано, ты с виду человек честный! Но и я тоже. Верно? Я ведь честный?
— Да честный, честный, черт тебя дери!
— Так! — Риццо щелкнул пальцами и шутливо погрозил Джо: — Вот ты и признаешь, что я прав. Лицо-то у меня честное, а сам я плут, каких поискать. Так что с какой стати я должен тебе доверять? Ну-ка скажи?
Насупившись, Джо напряженно размышлял. Он вынул сигарету изо рта и сунул руку в задний карман.
— Могу тебе и сейчас кое-что подкинуть, вот прямо сию же минуту.
— Подожди, Джо, — отвечал Риццо, — сперва подумай.
Он напустил на себя обиженный вид, словно то, что он собирался сказать, вызывало горькую муку. Потом, покачав головой, пропищал:
— Ты не должен мне доверять. Это ясно. — Риццо съежился и так выкатил глаза, что веки, казалось, вот-вот треснут по краям. — Я ведь легко могу тебя обмануть…
— Да брось ты… — отмахнулся Джо. Он разложил деньги по столу. — Сколько возьмешь? Только чтоб по-честному!
Уже согласный на сделку, Риццо склонился к столу.
— Тебе решать, Джо.
— Да, в таких расчетах можно и голову, и задницу поломать. Сколько я смогу содрать за ночь с богатой бабы?
— Чего? За ночь? Ох, дите невинное, — возмутился Риццо. — Мистер О’Дэниел такими мелочами не занимается. Он тебя на постоянную работу будет устраивать. Ну первый раз, может, и не сработает, в смысле чтоб на долгий срок. Кто его знает, вдруг и со второй не получится, а может, даже и с третьей. Тебе уж сразу придется постараться на совесть, чтобы дамочка взяла тебя к себе надолго. Но за первую пробу выложат пятьдесят или сотню, а может, и больше. Это уж как себя покажешь.
— За пробу?
— Ну называй как хочешь: испытание, эксперимент, пробная ночь.
Джо удивился.
— Пятьдесят долларов? Или даже сто? — Он похлопал по столу, где лежали деньги. — Бери. Сколько хочешь? Десятки хватит?
Риццо презрительно ухмыльнулся и, снисходительно улыбаясь, произнес:
— Ах, Джо, брось. Знаешь, сколько я могу заработать за то время, что буду искать этого типа? Впрочем, не будем об этом. Я человек покладистый. Значит, так, десятку я возьму. — Риццо сунул купюру в карман с таким видом, будто это была простая бумажка. — Но когда я сведу тебя с мистером О’Дэниелом, ты дашь мне еще десятку. По-моему, справедливо. Если нет — забудем наш разговор.
— Ответь-ка, — потребовал Джо, — сколько шансов, что твой знакомый поставит меня на работу сегодня же?
— Какие шансы? О чем ты говоришь? Ты будешь сегодня работать. Заметано. Если уж мы беремся за дело, то делаем его быстро. Ты просто еще не понял, что такое Нью-Йорк. Тут надо ковать железо, пока горячо. Знаешь, что такое рыночная конъюнктура?
Джо не знал.
— Ну, это когда спрос намного превышает предложение. Дошло?
Джо нахмурился.
— Ну давай по-другому — сучек тут гораздо больше, чем кобелей, так что ты неплохо заработаешь.
Джо вскочил, не медля ни секунды.
Спеша по Бродвею к Таймс Сквер, Джо успел заметить, что Риццо, несмотря на искалеченную ногу, неплохо ходит, если нет толпы. Он намечал цель, скажем, ближайший угол, и ковылял к ней, кренясь, как корабль в бурю, но довольно резво. Джо даже побаивался, вдруг Риццо не сумеет затормозить перед светофором и угодит под колеса.
На Сорок второй улице Риццо остановился.
— Сначала проверим, нет ли его в гостинице. Если нам чертовски повезет, что маловероятно, то застанем мистера О’Дэниела в номере.
Они проталкивались через толпу. Люди вокруг, если судить по цвету кожи, никогда не видели солнца — только фальшивые лучи неоновых ламп дневного света.
Такой свет проникает под кожу даже сквозь косметику и придает лицам страшные, неестественные оттенки хворей и немощей: синеватый — усталости, зеленоватый — болезни, серый — наркотического похмелья, белесый — бессонницы и, наконец, багровый — близкой смерти.
— А если его не будет в отеле, мне придется, понимаешь, таскаться с больной ногой по всем барам Сороковых улиц. И чего, собственно, я мучаюсь? Деньги сейчас вроде и не особенно нужны…
Они вошли в вестибюль отеля на Таймс Сквер, и тут Джо изумился:
— Елки-палки, да ведь я тут живу!
Риццо резко затормозил и внимательно посмотрел на Джо.
— Живешь здесь? — визгливо переспросил он.
Джо кивнул.
— Ну да.
— А ты случайно не знаком с кем-нибудь из отеля?
— Вроде нет. Я только сегодня приехал.
— Точно не знаком?
— Говорю же, нет!
— Ну что ты скажешь! — Риццо как-то неуверенно улыбнулся. — Бывают же совпадения!
Он набрал внутренний номер.
— Мистера О’Дэниела, пожалуйста. Да, мне нужен мистер О’Дэниел.
Риццо подмигнул Джо и жестом показал, дескать, дело в шляпе.
— Мистер О’Дэниел? Здравствуйте, сэр. С вами говорит Энрико Риццо. Да, но я-то вас помню. Да, сэр, и не раз, это было незабываемо… Мистер О’Дэниел, я тут внизу вместе с молодым человеком… очень достойным юным ковбоем. И он хочет… ну, в общем, сэр, он только что с Запада и ему нужна ваша помощь, очень нужна. Думаете, есть возможность помочь ему сегодня ночью? Он так хочет… Я говорю, он горит желанием работать с вами. О! Замечательно! Да, сэр… если можете…
Риццо прикрыл микрофон рукой и прошептал Джо:
— Ты нужен ему позарез и именно на сегодня. Я думаю, он завален заказами, а послать некого. Ты не передумал?
Джо так отчаянно замотал головой, что она чуть было не слетела с плеч.
Риццо говорил по телефону:
— Я понял, сэр, в триста семнадцатый. Благодарю вас, сэр, большое спасибо. — Риццо повесил трубку. — Мистер О’Дэниел ждет тебя с нетерпением и прямо сейчас.
— Ну, и чего делать-то? Подняться к нему?
— Номер триста семнадцать. Дай-ка гляну, как ты… — Риццо отступил, окинув Джо оценивающим взглядом. — Превосходно, а теперь выкладывай остальные десять. Ну, все честно?
— Держи, паренек. — Джо отдал десятку и взял руку Риццо в свои. — Ты вот что пойми — я ценю помощь и, когда дела пойдут, я тебя не забуду. Можешь на меня положиться, я не из тех, кто бросает слова на ветер.
