Чудо-сосиску предстояло водрузить на крышу придорожного кафе. Для этого из Маунт-Вернона должны были прибыть с подъемным краном несколько рабочих. Через день-два – после того, как вывеска окончательно подсохнет. Зато потом она будет видна даже с расстояния в несколько миль.
Относительно обитателей зверинца Зиллеры так и не пришли к какому-нибудь решению. Против клеток возражали оба. Общество же, наоборот, против того, чтобы по ресторанам свободно, без привязи, разгуливало всяческое зверье. Вариант, который бы устраивал всех, никак не находился. Аманда попыталась найти ответ на страницах книги «И Цзин». Затем впала в транс. Но безрезультатно. После чего супруги решили отложить решение этого вопроса и на какой-то короткий срок забыть обо всем. А пока они смогли сосредоточить внимание на таких вещах, что продавать в магазинчике и чем кормить посетителей.
Что-нибудь простое; оба настаивали на простоте и незамысловатости. Они не собирались тратить драгоценное время на приготовление сложных блюд и мытье посуды для орд автотуристов. Нет уж, увольте. Только не это.
– Хот-доги, – предложил Джон Пол, – старые добрые хот-доги. С дымящейся подогретой булочкой. Мы будем разогревать булочки в паровом шкафу так, как это делалось в те времена, когда мужчины были мужчинами, а сосиска была спинным хребтом империи. Мы предложим также свежий лук, сырой или поджаренный. А еще – различные сорта горчицы, кетчупа и соусов. Бекон, дробленые орехи, расплавленный сыр, кислая капуста – все это будет на выбор посетителя по отельной цене, платим же мы отдельно за побелку стен дома или дополнительную мощность мотора.
Сосиски мы будем тщательно отбирать по размеру и вкусу. Это будут сосиски из стопроцентного мяса (говядины будет немного больше, чем свинины), лучшие из тех, что только можно купить. Это будет великолепное сочетание немецкого качества и американской изобретательности.
Аманду не слишком обрадовала перспектива стоять за прилавком и подавать посетителям хот-доги – она ведь была вегетарианкой.
Впрочем, изредка она все же пила молоко и употребляла в пищу молочные продукты. Поэтому ее трудно было назвать вегетарианкой в полном смысле слова.
– Аманда, – обычно бранились пуристы, – молоко – продукт животного происхождения. Как же ты можешь пить молоко и считать себя вегетарианкой?!
На что Аманда, как правило, отвечала:
– На этикетке написано, что в молоке содержится активированный эргостерол. Вы когда-нибудь слышали о корове, дающей активированный эргостерол?
Однако поскольку вегетарианцы народ упрямый, то доводы Аманды не находили у них одобрения.
Тем не менее Аманда сочла нужным выразить мужу протест:
– Хотя я не могу навязывать другим людям свои убеждения, моя совесть вегетарианки не позволит мне зарабатывать деньги на продаже мяса. Всему есть предел. Я буду чувствовать себя как какая-нибудь мормонка. (Дело было не в том, что Аманда отрицательно относилась к мормонам, а в том, что она была любопытной молодой женщиной, и ее сильно смущало то, что такие некурящие трезвенники, как мормоны, зарабатывают деньги, владея магазинами, в которых продается спиртное и сигареты.)
На возражения жены Джон Пол ответил так:
– Ты понимаешь, в мире полным-полно животных, больших и маленьких, клыкастых и пернатых, и все они в радостной гармонии охотно пожирают друг друга. Человек же таков, что всегда все изгадит. Он будет есть мясо свиньи, делая вид, что это всего лишь свинина. Он охотно сожрет мясо цыпленка, но не котенка, слопает индейку, но не индианку. И дело не в его какой-то особой принципиальности. Жизнь устроена так, что мы каждый день кого-нибудь съедаем. Но мы делаем это низко, символично, неаппетитно, эгоистично, ради долга перед Богом и отечеством – и никогда мысленно не представляя себе добрый горшочек жаркого. Никакого жизнерадостного, честного каннибализма. Увы, увы.
Увы, решимость Аманды слова мужа не поколебали. Хотя совершенно случайно ее вегетарианские убеждения несколько месяцев спустя слегка пошатнулись, когда Маркс Марвеллос сказал ей: «Корова стала священным символом для индусов потому, что она дает молоко, мясо и шкуру. Она давала пищу младенцам и согревала стариков. Поскольку польза от нее была столь велика, ее стали считать воплощением Вселенской Матери и, таким образом, священным животным. Затем кому-то из монахов пришло в голову, что ежели корова священна, то нельзя есть ее мясо и пить ее молоко. Так что теперь у индусов есть священные коровы, зато катастрофически не хватает мяса и молока. Они умирают от голода, видя целые стада священных коров, которые бродят там, где им заблагорассудится. Мясо человечье против мяса[6] – лишь результат классического заблуждения. Еще один случай утраты корней и извращения ценностей».
Но это сказал Маркс Марвеллос, и сказал позднее.
А пока Зиллеры пришли к компромиссу. А что им еще оставалось? Итак: внутреннее убранство кафе радовало глаз – все здесь было чистым и свежевыкрашенным, но снаружи к строению практически еще не прикасались. Предупреждение: небо повисло, как закопченные щеки городского снеговика, – дождя еще не было, но он не заставит себя долго ждать. Он и без того запоздал. Требовалось действие. Поэтому Аманда неохотно одобрила сосиски, а Джон Пол в качестве уступки пообещал, что не станет торговать такими вредными напитками, как кофе и газировка. Ассортимент напитков будет состоять из соков – фруктовых и овощных. Аманда будет выжимать напитки прямо на глазах посетителей при помощи автоматической соковыжималки. Она задумала самые необычные фруктовые коктейли. Например, сок яблочный, смешанный с соком папайи. Или морковно-апельсиновый сок. Шпинатно-томатно-огуречный. Пусть все будут здоровы!
– Если люди не смогут здесь купить кофе или «кока-колу», они подумают, что это очень забавное место, – заметил Зиллер.
Впрочем, место это было в любом случае забавным. Придорожный зверинец, в котором нет животных. За исключением двух подвязочных змей и мухи цеце. А муха цеце была даже неживая.
На рассвете целый час хлестал дождь, но днем было сухо. На крыше кафе установили вывеску с гигантским хот-догом. Смотрелась она хорошо. Ее было видно с расстояния в несколько миль.
Замечательная венская сосиска Зиллера стала достопримечательностью округа Скагит. Ею стали пользоваться даже Для того, чтобы указать нужное направление.
«Поворачивайте направо и проедьте пару сотен ярдов после венской сосиски», – сказал бы вам какой-нибудь фермер-доброхот. С этого времени учащимся школ в Маунт-Верноне приходилось каждый год писать сочинения-эссе на тему: «Сосиска: происхождение, значение, копчение».
И по сей день возвышается сия величественная вывеска над плодородными скагитскими полями. Лучшей эмблемы этого края и его обитателей не придумать.
Сосиска – символ мира, покоя, безмятежного существования, противостоящая деструктивности и хаосу повседневности.
Сравните, если угодно, мирный покой сосиски с агрессивностью и брутальностью бекона.
– Интересненькое местечко вы себе выбрали. – Эту фразу произнес Гуннар Хансен, местный фермер лет тридцати пяти от роду. Он занимается в здешних краях выращиванием гороха, а живет чуть дальше по автостраде, на некотором расстоянии от придорожного кафе.
– Спасибо, мистер Хансен, – улыбнулась Аманда.
Гуннар Хансен. Да. Эта мистическая, похожая на Китай долина (с определенными голландскими чертами) на Северо-Западе Америки населена практически одними скандинавами.
– Послушайте, народ, ваша фамилия случайно не Кендрик? – с сомнением в голосе поинтересовался Хансен.
– Нет, – ответила Аманда, – мы – супруги Зиллер.
– Ага, понятно, а кто же тогда Кендрик? – снова спросил фермер Хансен, вроде как с юмором, хотя его акцент отдавал холодом смертоубийственных зим. Кивком головы, похожей на могильный обелиск, он указал на неоновую вывеску, протянувшуюся вдоль всего фасада придорожного кафе, как раз под гигантской венской сосиской – «Мемориальный заповедник хот-дога дикой природы им. капитана Кендрика». Да, именно такая вывеска теперь там и была, каждая ее буква – высотой с портного из еврейского гетто.
– Стыдно, мистер Хансен, – произнесла Аманда, – не знать историю своего родного края!
– Вообще-то я думал, что ее знаю.
– Капитан Джон Кендрик. Вы можете отыскать его имя в «Истории освоения Тихоокеанского Северо-Запада» Джорджа У. Фуллера. Капитан Кендрик был одним из первых торговцев мехами и исследователей, обосновавшихся в районе Пьюджет-Саунд. Он прибыл в эти края в 1788 году. По не вполне достоверным свидетельствам он считается первым белым человеком, проплывшим через пролив Хуан-де-Фука и обогнувшим со всех сторон остров Ванкувер. Он сделал ряд географических открытий, но, к несчастью, с пренебрежением отнесся к их документальной фиксации. История отплатила ему за это, почти не сохранив его имени в своих анналах. После пяти лет, проведенных в этих краях, он отошел от торговли кожами и отправился на Сэндвичевы острова. Он отплыл 12 декабря 1794 года и был убит выстрелом с отсалютовавшего ему британского корабля.
