Сергей Иванов - Остров Невезения

— Я тоже был удивлён, когда этот колоритный перец проявил интерес к музыке, какую ты приехал сюда покупать, — согласился я. — Но внешность может обмануть!

— И что этот гуцул?

— Этот гуцул, как тебе понравилось называть его, просветил меня — всезнающего, в чём суть песни «Отель Калифорния». Он разъяснил мне на своём украино-подобном и английском языке, что авторы песни хотели сказать, воспевая некий отель у пустынной дороги. Оказалось, он наизусть помнил слова этой песни и, по-своему, довольно артистично прокомментировал мне весь текст.

После него, я сам, ещё раз просмотрел слова песни, и, с его подачи, въехал в истинный смысл текста.

— Так в чём же суть? — скептически спросил сосед.

Пересказал я текст, в грубом переводе.

— Понятно. Но, о чём всё это?! — озадачился сосед.

— О том, что человек, когда он одинок и уставший от множества вопросов и сомнений, подобно водителю на ночной, пустынной трассе, ему начинает всякое мерещиться. Человек становится уязвимым перед соблазнами. Он легко поддаётся на сомнительные искушения и приглашения, — расслабится и забыться.

Под отелем Калифорния, с множеством комнат для всех, в любое время года, и чудными гостями, подразумевается губительная радость наркотического дурмана, из которого затем невозможно вырваться. Даже, если ты захочешь вернуться к прежнему, трезвому состоянию… — сумбурно комментировал я.

— Вот оно что! — задумчиво отреагировал сосед. Однако, в словах песни ничего не говорится о наркотической зависимости, — заметил он.

— Не говорится прямо. Но упоминается, что в этом «отеле» алкоголь не подают с 1969 года. Полагаю, что подразумеваются времена молодёжного движения хиппи, с их массовым наивным бегством от действительности и безумным потреблением наркотиков. Немало молодых людей, так и закончили свои жизни в конце 60-х — свободными, счастливыми и вечно молодыми. Возможно, в этой песне говорится и о других видах зависимости. Под гостеприимным «отелем» могли подразумевать голливудскую киноиндустрию и разрушительную «звёздную болезнь». Масса наивных людей, подобно мотылькам, летят на огни «отеля» в Калифорнии, надеясь быстро стать известными и богатыми. Одержимые этой мечтой, они так и проживают свои жизни, утратив связь с реальностью, в ожидании, что им предоставят звёздную роль…

Во всяком случае, просвещённый прикарпатский гуцул верно подсказал, что под гостеприимным «отелем» следует понимать непреодолимую зависимость, а милые гости, проживающие в этом «отеле» — жертвы соблазнов и обманов! — сонно разъяснял-гадал я.

— Но мне всё же, не верится, что гуцул, о котором ты говоришь, мог сам расшифровать эту песню. Я всё-таки, неплохо познакомился с ними в Лондоне! Мне кажется, эти люди, благодаря своим бульдозерным качествам, могут даже поляков вытеснить из Англии. Это некое новое поколение мутированных динозавров!

— Согласен! Это особый народ. Но что касается нашего просвещённого гуцула, то это — отдельная история.

— Рассказывай!

— Спустя какое-то время после нашего первого разговора, я снова встретился с ним. Мы пили пиво и много говорили о всяком. Я был удивлён, тем, что он действительно заражён подобной музыкой. Ты сам слышал, какую музыку они любят. И он рассказал мне, как он пристрастился к нетипичным для гуцулов музыкальным интересам.

— Только не говори мне, что он поехал в Англию поработать, а там услышал по радио и полюбил местную музыку. Они привозят с собой свою музыку. Во! Вспомнил ещё один идиотский украинский рок-шедевр, которым, они терзали нас на работе. «Я машина, ты машина! Я машина, ты машина…»

— Знаю, знаю! Но этот тип оказался действительно редким случаем и со своей любопытной историей.

— Выкладывай историю гуцула! — потребовал случайный, неспокойный собеседник.

— Гуцула звали — Юрко, — начал я новую сказку, попивая душистый горячий чай. «Этот чай — гораздо вкусней тюремного!» — подумал я про себя.

— Когда-то, ещё, будучи школьником, в 70-х годах, проживая с родителями в пригороде Ивано-Франковска, в селе Пасечная, он связался с цыганом, который был постарше его.

Тогда в этой местности обитали гуцулы и цыгане. Так вот, этот его старший приятель — цыган, по кличке Гоча, каким-то образом запал на рок музыке.

— Я пытаюсь представить себе такое! А как же традиционные цыганские дела; лошади, торговля наркотиками, уличное попрошайничество и мошенничество? — перебил меня сосед. — Извини, продолжай.

— Возможно, и эти дела практиковались, но мне он рассказал о другом.

У цыгана Гочи уже в то время была какая-то своя коллекция виниловых пластинок и магнитных записей.

Молодой Юрко, попав под влияние нестандартно ориентированного цыгана, тоже проникся чуждой музыкой. Гоча легко присадил школьника на иглу британского рока. Сам знаешь, какую музыку тогда экспортировала Британия! Возможно, это лучшее, что они дали миру за всю свою историю.

— Да уж! Только мне не понятно, откуда, в то время, у цыгана, проживающего в прикарпатском селе, могли взяться подобные пластинки?! В брежнёвские времена такие вещи можно было найти только в портовых городах, — заметил сосед-зануда.

— Якобы, этот Гоча регулярно получал посылки от своих европейских братьев по племени. Цыганская почта из ФРГ, — во всяком случае, так сказал мне Юрко. — Кроме того, в той местности, многие имели беглых родственников в Канаде. Оттуда тоже что-то проникало за занавес.

— И что дальше?

— А дальше; Юрко созрел, и уговорил родителей купить ему стерео магнитофон «Юпитер — 202».

— И он стал первым парнем на селе! — язвительно вставил сосед.

— Как он мог стать первым?! Если первым уже был, и бесспорно оставался, его духовный наставник — цыган Гоча, — поправил я.

— Да, верно! И что дальше? — заваривал сосед новый сорт чая, внимательно слушая меня.

— А дальше, Гоча стал позволять Юрко делать магнитные копии отдельных пластинок из цыганской коллекции.

Однажды, в конце 70-х годов, цыганская почта из Западной Германии доставила Гоче на село очередную передачу. И там оказался новенький альбом Manfred Mann's Earth Band.

— Ага! Начинаю уважать цыгана Гочу. Знаю, это альбом 1979 года «Angel Station». Лежит такой в моёй сумке! — довольно комментировал сосед.

— Точно! Только у тебя — цифровая копия на СД, и ты просто купил это в лондонском магазине. А цыгану доставили контрабандными путями полноценную запечатанную виниловую пластинку, с музыкой, которую авторы и исполнители совсем недавно родили и записали в студии! И срочно, из ФРГ — в село Пасечная, для цыгана Гочи!

— Согласен. Это круто для тех времён! И цыган с таким подарком стал первым парнем в Ивано-Франковске? Или первым во всём Прикарпатье?

— Типа того. Во всяком случае, Гоча точно знал, что такого альбома ни у кого в Ивано-Франковске пока нет. А возможно, даже магнитной копии никто ещё не имел. Вероятно, он уже чувствовал себя неким цыганским бароном Прикарпатья! Ибо, мог позволить себе разъезжать по селу на «Москвиче — 412», разрисованном местным живописцем.

— Дай-ка я отгадаю! На его авто красовались вороные кони, типа — Прикарпатский Форд Мустанг?

— Не отгадал. Это были рыжие тигры, похожие на драконов. Некие мутанты. Цыган был эстетом, однако! Кстати, чтобы позволить себе такой художественный изврат, владельцу автомобиля надо было иметь серьёзные связи, блат в местном ГАИ.

— А своему приятелю — гуцулу Юрко, он позволил сделать магнитную копию нового альбома ММ?