Вот и начал я помаленьку да полегоньку писать рассказы о своем детстве, о селе родном и его обитателях, о дедушке и бабушке, ни с какой стороны не годных в литературные герои той поры. Первоначально цикл рассказов и назывался «Страницы детства». И чудесный эпиграф Кайсына Кулиева со сладкой грустью предварял его: «Мир детства, с ним навечно расставанье, назад ни тропок нету, ни следа, тот мир далек, и лишь воспоминанья все чаще возвращают нас туда».
Рассказы писались легко, быстро, радуя сердце. С появлением рассказов «Конь с розовой гривой» и «Монах в новых штанах», я понял, что из всего этого может получиться книга. И она получилась. В 1968 году в Перми вышла книга под названием «Последний поклон». Я долго искал это название, а оно уже было в книге — так называлась одна из глав. И однажды мой товарищ ткнул пальцем в это название.
Книгу ту оформлял покойный уже пермский художник Алексей Мотовилов. Больше года он работал, на каких-то цинковых пластинках гравюры резал, когда книгу печатали, художник ночевал в типографии, чтоб все было напечатано как надо. И все Пермское издательство старалось, и книга получилась как надо, в суперобложке, с цветным шрифтом.
Я это к тому, что везде, хоть на стройке, хоть в издательстве, нужны в работе самоотверженность и любовь, увы, куда-то во многих местах и на предприятиях наших подевавшиеся.
Говорят: «Хорошая весть на месте лежит, худая по земле бежит», да не всегда, к счастью, жизнь идет по пословице. Книга «Последний поклон», была замечена в столице, благосклонно встречена критикой. Пошла хвалебная почта, которую я, конечно же, читал с большим удовольствием и млел еще ненадорванным, горячим сердцем.
Но жизнь шла вперед, и я вместе с нею куда-то двигался, съездил, и не раз, в Сибирь, на родину, побывал на Енисее, на Оби. Урал, к той поре почти на голову разбитый, досконально изучил, из газеты и с радио ушел — шибко они растревожили и поранили мою совесть. Не вдруг, не сразу, но понял я, что чего-то в «Поклоне» не договорил, «перекосил» книгу в сторону благодушия, и получилась она несколько умильной, хотя я к этому сознательно и не стремился, а все же жизнь пообтесал, острые углы пообпиливал, чтоб дорогие читатели, советские, прежде всего, за них штанами не цеплялись и коленки не ушибли. А ведь жизнь-то тридцатых годов не из одних веселых детских игрушек и затейливых игр состояла, в том числе и моя жизнь и жизнь близких мне людей.
Продолжались раздумья, воспоминанья, продолжалась во мне книга.
Уже живя в Вологде, я написал новые главы «Последнего поклона» и однажды издал книгу в Москве, состоящую из двух частей. Встретивший меня как-то мудрый горец и славный поэт Кайсын Кулиев спросил: «Что же эпиграф-то снял? — и сам себе ответил, грустно покачивая головой: — Понимаю. Книга переросла воспоминания детства».
Нет, книга не «переросла детства». Как его перерастешь? Оно вечно с нами, со своим вечным, прекрасным, радостным обликом и звонким голосом. Книга ушла из детства дальше, в жизнь, и двигалась вместе с нею, с жизнью.
В 1980 году я переехал жить на родину и уже через год-другой почувствовал, что моя заветная книга снова «зашевелилась» во мне, — я заметил в ней неточности, неизбежные оттого, что писалась она вдали от «натуры», ощутил пропуски в книге и какие-то упущения памяти, а главное — позывы «рожать».
И снова, с радостью, с тем удовольствием, какого мне не доставляла работа ни над одной моей книгой, принялся я за «Поклон». Конечно же, не так уж легко и прытко писалось, как в литературной «верхоглядной» молодости, однако, одолел я и третью часть книги. Издательство «Молодая гвардия», объединив три книги, выпустило «Последний поклон» в двух томах в 1989 году. Двухтомник с большой любовью прекрасно оформили художники-супруги Алла Озеревская и Анатолий Яковлев.
На меня надвигалась работа над давно задуманным романом о войне, но завершение «Последнего поклона» также висело над душой, надо было заканчивать этот многолетний труд. Я думал написать одну большую, заключительную главу, но жизнь подбрасывала и подбрасывала материалу, как хворосту в костер. Я в одну главу не уложился, написал две: «Забубенную головушку» и «Вечерние раздумья», которые и были напечатаны во втором и третьем номерах журнала «Новый мир» за 1992 год.
Более я продолжать комментарии не буду, пусть книгу комментируют читатели, отмечу лишь, что на «Поклон» пришло очень много писем и некоторые из них куда как увлекательны, интересны и по существу являются самостоятельными рассказами.
Увал - вытянувшаяся в длину возвышенность с пологими склонами и плоской вершиной.
Куржак - иней.
Жалица - растение семейства крапивных.
Дурнина - любое сорное растение.
Распадок - узкая долина.
Сухостоина - засохшее на корню дерево.
Яр - крутой обрывистый берег.
Стрежень - место наибольшей скорости течения и глубины реки.
Прясло - часть изгороди от одного столба до другого.
Поскотина - пастбище, выгон.
«Дедушкины кудри», «ломонос» - народные названия лианы клематиса.
Ботало - погремушка, колокольчик на шее пасущейся коровы.
Боярка - боярышник.
Россоха - разветвление реки.
Хина (хинин) - горький порошок из коры хинного дерева, лекарство от малярии.
Шипица - шиповник.
Заберег - лед настывающий у берегов в заморозки.
Шуга - мелкий рыхлый лед.
Зимник - дорога, которой пользуются только зимой, санный путь.
Пешня - лом для пробивания льда.
Сталисто - от слова "сталь".
Шивер - мелкое место во всю ширину реки.
Кулижка, кулига - лесная поляна.
Сутунок - толстое бревно, чурбан.
Угор - крутой берег реки.
Стайка - помещение для домашнего скота, хлев.
Оброть - конская узда без удил, недоуздок.
Заплот - забор, ограда.
Лафтак - лоскут, кожа.
Голик - веник с голыми прутьями.
Катанки - валенки.
Зарод - большой продолговатый стог сена.
Куть, кутник - место перед печкой, женский угол в избе.
Урос - упрямство. Уросливый - своенравный.
Одер - старая лошадь.
Бастриг, бастрык - шест, стягивающий сено или снопы на возу.
Навильник - охапка сена, которую можно поддеть вилами.
Шаньга - печеная лепешка, ватрушка.
Беремя - охапка, вязанка.
Хлопуша - врун, обманщик.
Заимка - земельный участок, небольшое поселение вдали от других пахотных земель.
Серебрушка - серебряная монета.
Опорки - старая, истоптанная обувь.
Бона - плавучее заграждение, применяемое при лесосплаве.
Заделье - работа, занятие.
Краснотал - красная верба.
Путина - время промыслового лова рыбы.
Ободверина - дверной косяк.
Гасник, гашник - пояс, веревочка для подпоясывания штанов, рубахи.
Нетель - молодая, ни разу не телившаяся корова.
Союзка - кожаная нашивка, охватывающая носок и подъем сапога.
