Ознакомительная версия.
– Ну ладно, мам, хорошо, никуда вступать не буду. Обещаю.
Елена Сергеевна явно осталась неудовлетворена ответом. Выдержав паузу, она завела волынку снова, оторвав Оксану от телевизора:
– Ксюш… А может быть, ты сходишь в церковь да окрестишься?
– Зачем? – вздохнула Оксана.
– Ну… надо.
– Мам, у каждого «надо» всегда есть обоснование. Объясни, зачем мне это надо, тогда я обдумаю твое предложение.
– Ксюш, я хочу, чтобы ты тоже имела шанс попасть в царствие небесное.
– Вот ничего себе заявочки! А без церкви, получается, у меня даже шансов нет, что ли?
– Да, Ксюша, нет шансов.
– Ладно, пойду в синагогу. Обращусь в иудаизм.
– Почему в синагогу? – Елена Сергеевна даже побледнела – не поняла, что это шутка.
Оксана знала, что разговор приближается к критической точке, после которой мамина истерика будет неизбежна. Сейчас еще можно остановиться, если сказать: «Ну что ты, мамуля, шуток не понимаешь?», поцеловать ее, пожелать спокойной ночи и уйти в свою комнату. Но вместо этого с языка спрыгнули совсем другие слова:
– Ну а почему бы не в синагогу? Или не в мечеть? Какая разница-то? Или ты думаешь, что у них в раю территория не зарезервирована?
У Елены Сергеевны задрожали губы. Когда ей нечего было ответить, она всегда начинала реветь. А Оксану всегда начинала страшно мучить совесть. Она готова была оторвать свой острый язык, но было поздно – мать уже не успокоится.
И тем не менее ясно было, что разговор еще не закончен. Завтра он продолжится, когда матушка вернется из храма после беседы со своим любимым батюшкой, который вразумит ее, как отвечать непутевой дочери на опасные вопросы.
И действительно, на следующий день разговор продолжился. Елена Сергеевна первую половину вечера обиженно молчала, но потом, глядя мимо Оксаны, скорбно запричитала, обращаясь как бы к себе самой:
– Забыли! Забыли мы корни! Предков наших предали, забыли. Веру родную растоптали…
Оксана прикусила язык и закрыла глаза. Ядовитый ответ нетерпеливо бился о зубы, но она молчала.
– Да что же мы за Иваны, не помнящие родства своего?! – продолжала Елена Сергеевна. – Как же нас земля-то носит?
Оксана молчала, хотя чувствовала, как накапливается в районе загривка ненависть к собственной матери, как отливает кровь от лица и все крепче сжимаются челюсти.
Елена Сергеевна, выдав весь арсенал заготовленных претензий, беспомощно посмотрела на дочь.
– Ну что ты молчишь?! – со слезами в голосе воскликнула она.
– Мама, – стараясь быть как можно спокойнее, сказала Оксана, – когда я отвечаю, ты ревешь, когда не отвечаю, тоже ревешь. Чего ты от меня хочешь?
– Я хочу, – затопала ногами мать, – чтобы ты пришла к вере!!!
– Мама, – с металлом в голосе ответила Оксана, – к вере люди должны приходить добровольно. А ты меня шантажируешь своими истериками! Может быть, окрестишь меня насильно, огнем и мечом, как Русь крестили?
Елена Сергеевна опешила.
– В какой секте тебе наболтали этой гадости?! – злобно прошипела она.
– Мама! – Оксана тоже заговорила сквозь зубы. – Об этом написано в учебнике истории! Почитай на досуге! И батюшке своему дай почитать!!!
– Неправда!!! – Елена Сергеевна зарыдала и бессильно опустилась на диван.
Можно было заканчивать. Елена Сергеевна добилась долгожданных слез и до завтра оставит дочь в покое, если, конечно, не считать тех мук совести, которые будут терзать Оксану, пока она не уснет.
Но Оксана решила высказать все, что накопилось:
– Родство, говоришь, забыли? А ты помнишь, кем был мой прадед?! Он был католиком. А прабабушка моя со стороны отца была еврейкой. Так почему же я должна стать православной и предать их? Почему бы мне не выбрать веру своей прабабки? А дед мой, если ты помнишь, был коммунистом и абсолютным атеистом. Я и его веру не хочу предавать! А кем был мой прапрапрапрадед? Правильно. Он был язычником… И его веру я тоже хочу помнить!
После этих слов Оксана почувствовала, как к горлу подкатил ком. Она развернулась и ушла к себе, хлопнув дверью.
На следующее утро Оксана, как обычно, вышла к завтраку, который Елена Сергеевна, как обычно, для нее приготовила. Пока Оксана ела, мать сначала задумчиво и грустно глядела на нее, а потом тихо спросила:
– Так ты что, считаешь, что я предала веру своего деда?
– Мам, давай закончим религиозную войну, а?
– Так я же не воюю, я размышляю. Имею право?
– Ну, если размышляешь… то размышляй, а не задавай провокационные вопросы.
– Просто я хочу знать твое мнение.
– Мое мнение?… Я считаю, что каждый человек имеет право выбрать для себя ту религию, которая для него максимально удобна.
– То есть как это «удобна»?! – вскинулась было Елена Сергеевна, но остановилась.
– Очень просто. Удобно – это значит нигде не мешает, не жмет, не трет и, кроме пользы, ничего не приносит. Ну, например: дед был католиком. В детстве он ходил в воскресную школ у, где его обучили не только грамоте, но и музыке, рисованию и еще многим наукам и ремеслам. В его окружении все были католиками, и он был счастлив в своей вере, ему не с кем было спорить, он чувствовал себя под защитой Бога, и это было для него абсолютно удобно. Когда после революции его семью раскулачили и сослали с Украины сюда, они оказались иноверцами. Прадед прекрасно понимал, что отец прабабушки ни за что не отдаст дочь замуж без венчания в церкви. И тогда он принял православие, несмотря на протест своего отца. Он снова выбрал ту веру, которая стала удобнее. Получается что? Он предал свою веру? Но если бы он ее не «предал», то откуда бы появились все мы? И разве правильнее было бы предать свою любовь?
– Вот видишь! – обрадовалась Елена Сергеевна. – Значит, дед мой все-таки стал православным!
– И что? Прадед-то твой остался католиком.
– Но для меня тоже удобнее всего православие.
– А я разве возражаю? – улыбнулась Оксана. – Ты нашла свою веру, и я очень за тебя рада! Ходи в церковь, молись, но ко мне не приставай! Дай мне самой свою веру найти.
– Но как же ты ее найдешь, если ты ее не ищешь?
– Да с чего это ты взяла, что я ее не ищу?
– И где же ты ее ищешь, интересно? – опять встревожилась Елена Сергеевна. – И какую такую веру ты ищешь?
Оксана задумалась, стоит ли продолжать разговор. Объяснить матери, где и что она ищет, за пять минут невозможно. Не объяснить – значит оставить ее в этом напряжении на весь день и к вечеру опять получить истерику. Что же делать?
– Мам, – нашла она гениальное решение, – я хочу познакомиться со всеми религиями, прежде чем выбрать.
– Ну, тогда почему бы тебе не начать знакомство с православия? – обрадовалась Елена Сергеевна.
– Хорошо. У тебя есть Библия?
– Конечно! – Елена Сергеевна вскочила и выбежала из кухни.
Вернувшись, она положила перед дочерью толстенную книгу.
Оксана открыла Библию на первой странице и прочитала: «В начале сотворил Бог небо и землю».
– Надо же! – покачала она головой. – А ученые говорят, что вначале был большой взрыв.
И тут за окном засигналил автомобиль – Алексей приехал за начальницей на своем любимом «мерседесе».
Все-таки он уговорил Оксану не продавать эту машину, а взять кредит. Под залог «мерседеса» они получили ровно половину его стоимости, чего оказалось вполне достаточно, чтобы выдать людям зарплату.
А потом дела в фирме наладились и кредит вернули. Уволившихся почти всех пригласили обратно в фирму, но не на работу, а для свободного сотрудничества.
Алёна лично объясняла каждому, что такое «свободное сотрудничество» и какие преимущества оно дает фирме и человеку. Те, кто понял эту новую модель, остались, а те, кто решил, что это слишком сложно и ответственно, ушли.
Таким образом сформировался новый коллектив энергичных, творческих и вольных людей, которые начали работать на самих себя, друг на друга и на благо фирмы в целом с таким увлечением и даже азартом, что дела не только поправились, но и значительно улучшились.
А главное, Оксане теперь дышалось свободнее. Конечно, ей по-прежнему приходилось выполнять свои обязанности, но сейчас она была возницей в телеге, а не лошадью. Вместо нее в «телегу» впряглись все остальные, а так как их было много, «телега» катилась легко и быстро.
И у Оксаны наконец-то появилось время, чтобы начать читать книги, которые по ее просьбе купил Алексей. Однажды она взялась разбирать внушительную стопку в углу кабинета и с удивлением обнаружила, что названия не совпадают с указанными в списке Василия Сергеевича.
– Лёха! – возмущенно закричала она в телефонную трубку. – Чего ты мне напокупал? Это же совсем не те книги.
– Слушай, Ксюш, – принялся оправдываться Алексей, – тех книг я не нашел ни в одном книжном. Тогда я показал список одной из продавщиц, и она сказала, что таких книг у них не бывает, и посоветовала другие, близкие по смыслу. Ну я и купил.
– И что мне теперь делать со всей этой макулатурой? – растерянно спросила Оксана.
Ознакомительная версия.
