— Вы это плохо организовали, мистер Майлсон.
— Я ничего не организовывал. Как работают эти заведения, мне хорошо известно. Я вас предупредил. Вы просто не дали мне возможности что бы то ни было организовать.
— Я бы съела отбивную котлету с яйцом, что-нибудь в этом роде. Да Танка хотя бы угостил нас супом.
В 1931 году Майлсон переспал со служанкой, работавшей у его родителей. Это был его единственный сексуальный опыт, и поэтому он был рад, что заниматься с миссис Да Танка любовью от него не потребуется. В любви она, безусловно, более искушена, чем он, и намеки на это выслушивать не хотелось. Гриль-бар также поражал откровенной пошлостью своей обстановки.
— Вам он должен понравиться, — повторил мистер Майлсон.
— Здесь, по крайней мере, тепло. И свет неяркий. Давайте закажем вина.
Ее муж человек известный, он всегда на виду, а потому должен быть вне подозрений. Приятель мистера Майлсона, знакомый адвоката миссис Да Танка, повторил это несколько раз. За все будет уплачено, заверил он его, предусмотрен и небольшой гонорар. Что ж, гонорар, пусть и небольшой, ему пригодится, решил мистер Майлсон, и, хотя тогда он наотрез от этого предложения отказался, повстречав спустя неделю своего приятеля (вернее сказать, знакомого) в пабе, куда регулярно ходил по воскресеньям в половине первого дня, он все же дал согласие поучаствовать в этой драме И дело тут было не только в гонораре — ведь он становился соучастником, а о таком невозможно было даже мечтать. Счет за проживание в отеле должен попасть к мужу миссис Да Танка, пояснил знакомый, а тот передаст его своему адвокату. Завтракать они должны будут в постели, и надо обязательно запомнить в лицо горничную, которая завтрак подаст. Весь день он должен провести с ней и постараться, чтобы и его лицо горничная не забыла тоже. «Она очень недурна, — заверил его знакомый. — Эта миссис Да Танка очень даже недурна!» — так, во всяком случае, ему говорили. Он смотрел, моргая, на мистера Майлсона, но мистер Майлсон сказал, что это не имеет ровным счетом никакого значения и что ему совершенно безразлично, хороша собой миссис Да Танка или нет. Свои обязанности он знает — вступать с ней в отношения этими обязанностями не предусмотрено. «Я бы и сам все сделал, — пояснил знакомый, — если б не был падок на красоток средних лет. А найти на такое дело желающих не так-то просто».
— У меня тяжелая жизнь, — призналась миссис Да Танка, — и сегодня вечером мне необходимо ваше сочувствие, мистер Майлсон. Скажите, что вы мне сочувствуете, ну? — Щеки у нее раскраснелись, ей явно хотелось поговорить.
В доме, в шкафу под лестницей он держал садовые сапоги. Большие, тяжелые армейские сапоги — раньше в них ходил отец. Надевал он их по выходным, когда копался в саду.
— Аренда закончилась два года назад, — сообщил он миссис Да Танка, — и я остался со всем своим барахлом, с садовым инструментом, мебелью и безделушками, накопившимися за сто лет. Уверяю вас, не так-то просто было решить, что выбрасывать, а что нет.
— Мистер Майлсон, мне не нравится этот официант.
Мистер Майлсон аккуратно резал свой треугольный стейк — аппетитный, сочный. На каждый кусочек, прежде чем отправить его в рот, он накладывал гриб, кружок картофеля и намазывал его горчицей, а потом тщательно пережевывал и запивал вином.
— Вы что, знаете этого официанта?
Миссис Да Танка недовольно засмеялась — звук был такой, точно хрустит под ногами снег:
— С чего вы взяли? Обычно я с официантами не знакомлюсь. А вы его знаете?
— Вы же сами сказали, что он вам не нравится.
— По-вашему, я не имею права говорить, что человек мне не нравится, пока не узнаю его вдоль и поперек?
— Говорить вы имеете право все что угодно. Просто, по-моему, вы поспешили с выводами, только и всего.
— Какими такими выводами?! Что в них «поспешного»? Что вы несете? Вы что, пьяны?
— С выводом, что вам не нравится официант. Не знаю, пьян я или нет. Может, немного и пьян. Надо же как-то поддерживать хорошее настроение.
— Вам никогда не приходило в голову носить на глазу повязку, мистер Майлсон? Вам бы пошло. Должны же вы чем-то выделяться. Вы, надо полагать, ведете пустую жизнь, да? Вы производите впечатление человека, ведущего пустую жизнь.
— Моя жизнь ничем не отличается от любой другой. В чем-то она пустая, в чем-то насыщенная. И зрение у меня, к вашему сведению, прекрасное. Оба глаза у меня — свои, поэтому носить повязку не вижу необходимости.
— По-моему, вы ни в чем не видите необходимости. Вы еще не начали жить, мистер Майлсон.
— Я вас не понимаю.
— Закажите еще вина.
Мистер Майлсон сделал знак рукой, и к их столику подошел официант.
— Пожалуйста, позовите другого официанта, — громким голосом сказала миссис Да Танка. — Мы хотим, чтобы нас обслуживал другой официант.
— Мадам? — переспросил официант.
— Вы нас не устраиваете. Позовите к нашему столику другого официанта, слышите?
— Сейчас в гриль-баре я единственный официант, мадам.
— Хорошо, ступайте, — поспешил сказать мистер Майлсон.
— Нет, не хорошо! Я не желаю, чтобы этот человек открывал и разливал нам вино.
— В таком случае нам придется разливать вино самим.
— В настоящее время других официантов в гриль-баре нет, мадам.
— Есть же в отеле другие служащие! Пришлите нам коридорного или горничную!
— Это не входит в их обязанности, мадам…
— Вздор, вздор. Принесите нам вина, и чтобы больше мы вас не видели!
Официант бестрепетно удалился. Миссис Да Танка стала напевать какую-то популярную мелодию.
— Вы женаты, мистер Майлсон? Были когда-нибудь женаты?
— Нет, никогда.
— Я была замужем дважды. И сейчас замужем. Надеюсь, в последний раз. Один Бог знает, чем все это кончится. От вас зависит моя судьба. Этот официант вел себя самым непотребным образом!
— Вы к нему несправедливы. Вы же сами…
— Ведите себя как джентльмен! Встаньте на мою сторону, раз вы приехали со мной. Почему вы все время мне возражаете? Я что, чем-то вам досадила?
— Нет, нет. Просто я пытаюсь установить истину.
— Опять этот тип с вином! Порхает, точно птица. Вам не кажется, что у него под рубашкой крылья? Вы похожи на птицу, — повторила она, изучая лицо официанта. — Может, у вас в роду есть пернатые?
— Боюсь, что нет, мадам. Не думаю.
— Не думаете? Как вы можете говорить «не думаю», когда ничего об этом не знаете?!
Официант молча разлил вино. Мистер Майлсон обратил внимание, что он нисколько не смущен, даже не сердится.
— Принесите кофе, — приказала миссис Да Танка.
— Слушаю, мадам.
— Как все же услужливы эти официанты. Если б вы знали, до чего я ненавижу услужливость, мистер Майлсон! Я бы не смогла выйти замуж за этого официанта. Ни за что на свете!
— Ничего удивительного, официант ведь не в вашем вкусе.
— Зато он в вашем вкусе! Он ведь вам нравится, верно? Хотите, я вас оставлю наедине?
— И что я ему скажу? Я про него абсолютно ничего не знаю. И не хочу знать. Не привык беседовать с официантами на посторонние темы.
— Мне совершенно безразлично, к чему вы привыкли, а к чему нет. Откуда мне знать про ваши привычки? Мы ведь только что познакомились.
— Вы все усложняете.
— Вы прямо как Да Танка. Да Танка тоже любит так выражаться: «Ты все усложняешь».
— Как выражается ваш муж, меня не касается.
— Вы подрядились быть моим любовником, мистер Майлсон. Неужели вы не можете вести себя, как будто вы мой любовник?! Мой муж должен вас касаться, и даже очень. Вас должно преследовать желание разорвать его на мелкие кусочки. У вас есть такое желание?
— Я ведь никогда его не видел. Знать его не знаю.
— Ну и что? Сделайте вид, что знаете. Притворитесь. Скажите что-нибудь оскорбительное в его адрес. И погромче — чтобы официант услышал. Выругайтесь, стукните кулаком по столу.
— Мне никто не говорил, что я должен себя так вести. Это не в моем обыкновении.
— А что, позвольте узнать, в вашем обыкновении?
— От природы я робок, стараюсь держаться в тени.
— Вы ведете себя, как будто вы мой враг. Я не понимаю таких, как вы. Таким, как вы, неудачникам нельзя браться за подобные дела Где ваше чувство собственного достоинства?
— Оно у меня есть, только проявляется иначе.
— Интересно, и в чем же? Вы лишены всякой индивидуальности. Напрочь.
— Эти слова ничего не значат.
— У любовников незначащих слов не бывает, мистер Майлсон. Запомните это.
Они вышли из гриль-бара и молча поднялись по лестнице к себе в номер. Миссис Да Танка вынула из чемодана халат.
— Я переоденусь в ванной. Десять минут, не больше.
Мистер Майлсон снял костюм и облачился в пижаму. Он почистил зубы у умывальника, почистил ногти, сполоснул лицо. Когда миссис Да Танка вышла из ванной, он был уже в постели.
