Теперь за подобные шалости Великому князю грозила суровая порка.
Разумеется. То, что позволено третьему наследнику, никогда не сойдет с рук первому. Первый обязан разбираться не только в политике, экономике и интригах, но и быть человеком всесторонне развитым... То есть уметь танцевать, музицировать, понимать толк в живописи, астрономии и судостроении, иметь безупречный вкус, отменно держаться в седле, а также держать в руке шпагу и стрелять.
Из всей этой ерунды Альку нравились только последние виды уроков - фехтование, верховая езда и стрельба.
Больше всего он ненавидел ноты, которых не понимал, и живопись, к которой его руки, казалось, не были приспособлены вовсе...
Но если учитель музыки Великому Князю достался на редкость устойчивый ко всем выходкам наследника, то художники сбегали от Александра один за другим. Не выдерживали насмешек и откровенного нежелания рисовать эти самые овалы и прочие глупости. В конце концов, отцу это надоело, и он решил провести над Альком психологический опыт - взял и привел к нему вместо седого ментора мальчишку-ровесника...
Смеяться над Андри не получилось. Сын профессора был такой искренне дружелюбный и так наивно верил, что даже Алька можно научить рисовать! Он так старательно раз за разом объяснял нерадивому ученику азы академического рисунка, которым сам владел в совершенстве... Раз за разом исправлял, указывал на ошибки и сам искренне переживал все неудачи Александра. В конце концов Альк сдался. Стал честно терзать бумагу своим бездарным "чириканьем", как называл это один из седовласых менторов, к слову, сбежавший после пятого урока.
А Андри не сбежал.
Он все чаще стал оставаться после занятий для того, чтобы просто поиграть с Александром, как это любят все мальчишки, независимо от сословия и обязательств.
Рисунок был ужасен.
Андри видел это, даже не подходя вплотную к мольберту. Он взял один из карандашей, небрежно разбросанных на столике рядом, и одним движением обозначил тонкую линию, по которой надлежало бы рисовать донышко вазы, кое-как накарябанной Александром.
- Вот, смотри, - сказал Андри. - Тут же все просто... - он еще раз провел карандашом по ровной красивой дуге. - Линия должна обнимать вазу... Ты должен видеть этот объем... Не просто овал, а донышко реальной вазы.
Он перевел глаза на подоконник, где стояла означенная ваза, и убедился, что линия верна.
Александр закатил глаза и демонстративно выпятил нижнюю губу.
- Не будь таким занудой! - сердито сказал он. - Знаешь, сколько я пыхтел над этим кружочком!
Андри поглядел на рисунок и предположил:
- Десять минут? Впрочем, - он отдал должное криворукости его высочества и сжалился, - наверное, все полчаса.
- Угу... - Великий Князь с печальным видом сел на подоконник, демонстративно убрав вазу себе за спину. - Андри, давай не будем больше меня мучить, а? Ну ты же сам видишь, что это совершенно бесполезно! Я честно пытался! Я эту вазу едва не расколотил от бешенства, но она все равно не выходит лучше! Вот те крест!
Андри рассмеялся. Наследник Империи вдобавок ко всему был еще и страсть каким нехристем. В бога он не верил, в жизнь после смерти тоже. И слова про крест из его уст звучали не более, чем хорошей шуткой.
- Ну как же мы можем не заниматься? - спросил он князя. - Твой отец мне за это жалование платит и немалое!
Александр лишь отмахнулся.
- Андри, так можно всю казну потратить на мое образование... Утечет, как вода в песок. Гиблое это дело. Мы с тобой уже сколько недель занимаемся, а с места не тронулись. Это не потому, что я не хочу... Просто мне не интересно, понимаешь? Вот я смотрю на эту вазу, на бумагу... и мне хочется выть от тоски! Это еще хуже, чем уроки господина Перто...
Бедный Александр!
Андри его понимал... Ему трудно было представить, как можно не любить рисовать. Сам Андри сколько себя помнил, всегда ходил по дому с карандашом в зубах или за ухом. Рисовал, на чем придется, даже на обоях или салфетках. По малолетству, конечно. Но сын профессора прекрасно знал, каково это, когда тебя заставляют делать что-то, к чему ты совсем не предрасположен. Однажды отец попытался приобщить Андри к основам химии, которой бредил сам... Кончилось тем, что его сын, так ничего и не понявший, разревелся от досады и выбросил учебник в окно. С тех пор к Андри не приставали.
- Ну... - растерянно протянул он, - Аль... я не знаю... Ведь если ты не будешь заниматься, твой отец это быстро поймет. И выставит меня отсюда...
Александр хитро прищурил глаз.
- А ты не хотел бы?
Андри уперся взглядом в пол. Они никогда не говорили о своей необычной дружбе. И о том, что она значит для каждого из них. Это только девчонки могут без труда трещать на такие темы...
Он неопределенно повел плечом. Понимай, как хочешь.
Но Александр не пожелал оставить вопрос открытым.
- Признавайся! - решительно потребовал он.
Великий Князь... Сын Императора может приказать что угодно. Хоть прыгнуть из окна. А уж признаться в чем-то и подавно.
- Не хотел бы, - тихо ответил Андри, не отрывая глаз от узорчатого ковра на полу.
Александр довольно хмыкнул.
- Тогда делай, что я тебе скажу. Рисуй! Рисуй за меня. И отец будет думать, будто я делаю успехи. И никогда тебя не прогонит!
Андри упрямо поджал губы. Он ненавидел ложь. Даже во имя дружбы.
- Не будешь? - в голосе Александра зазвенела обида. Андри сжал зубы, чтобы не обронить непоправимого... Он мучительно сражался с собой.
- Аль... - слова давались с трудом. - Разве мы можем встречаться только на уроках?
Сейчас князь скажет, что в другое время он может дружить и с более интересными ребятами... Андри закусил губу. Какой хороший был день, и так по-дурацки все обернулось...
Александр вздохнул.
- Да можем, конечно, - сказал он с неожиданной прямотой. - Только если ты уйдешь, ко мне снова приставят старого мазилу. И этот великий мастер вытянет из меня все жилы! А отец разрешил наставникам даже пороть меня, коли буду недостаточно усерден...
Андри поежился. Его самого дома и пальцем не трогали. Он с трудом мог представить себе удар розгами или пощечину. Антония, бывало, отвешивала детям шлепков по заду, но это даже не было больно...
- Ну, хорошо, - сдался он. - Я буду время от времени говорить Его Величеству, что ты делаешь успехи...
- Ура! - воскликнул Александр и тут же развернул Андри лицом к мольберту. - Тогда быстренько дорисуй эту проклятую вазу, и айда на крышу!
- Заругают же... - с сомнением протянул Андри, машинально исправляя большую часть кривых линий на рисунке своего ученика.
- Не заругают! Отец по малолетству сам запускал оттуда змеев! Покуда с улицы разглядят, да бате доложат... мы полдворца поверху обежать успеем!
На крыше ветер взметнул волосы Андри, парусом надул тонкую рубашку.
- Ого! - радостно воскликнул Александр. - Вот это сила! Скорее, давай на тот край! - не дожидаясь друга, он побежал через всю крышу, на ходу разматывая нить. Рывками, словно бы нехотя, но все быстрей и быстрей змей стал набирать высоту. - Эге-гей! - счастливый крик Великого Князя взметнулся следом за упругим белым крылом, устремившимся к небу.
Андри хотел догнать Александра, но внезапно передумал и остался на месте, издали наблюдая за своим необычным другом. Здесь на крыше неулыбчивый наследник с серьезными серыми глазами превратился в беспечного Алька. Аккуратно зачесанные набок короткие волосы растрепались, курточка строгого серого мундира оказалась отброшена в сторону. Выгнувшись назад, Александр стоял почти на самом краю...
Андри вдруг стало невыносимо тревожно. Не потому, что князь рисковал свалиться с крыши... Нет, то была странная необъяснимая тревога, зародившаяся где-то глубоко внутри. Никогда прежде Андри не чувствовал ничего подобного. И пока его друг балансировал на вершине счастья, сам он закусил губу и, не отрывая глаз, смотрел на невысокий силуэт наследника. Отчаянно захотелось окрикнуть Александра, остановить, позвать вниз... вернуться в сумрачные комнаты императорских апартаментов...
Андри тряхнул головой и, противясь глупому чувству, поспешил к другу.
Он хорошо помнил тот день, когда отец небывало строгим голосом позвал его в свой кабинет. Как развернулся в большом кожаном кресле и поставил оробевшего Андри между колен, пристально вглядываясь в глаза...
- Хочешь познакомиться с сыном Императора?
Андри растерянно моргнул и пожал плечами. Он никогда не думал о таком. Ему хватало друзей на улице и в гимназии...
- Ну, не журись, - профессор встал и разлохматил светло-русые волосы сына. Такие же светлые, как у него самого. Андри вообще был точной копией знаменитого химика Горана. - Александр очень славный. Он понравится тебе.
- Но почему? - недоумевая, вымолвил Андри.
Отец улыбнулся, его голубые глаза по-мальчишески задорно сверкнули за стеклами квадратных очков.
- Император отчаялся увлечь своего наследника любовью к искусству. Он хочет найти для Александра наставника по рисованию... такого же мальчика.
