А к а д е м и к. А что мне еще делать, когда у меня бессонница?
Д р у г. Обычно темы сочинений известны заранее. Вы могли с легкостью узнать их. Вы даже могли послать кого-нибудь вместо себя на экзамен. Одного из ваших учеников. Или, если уж вы обязательно хотели сдавать сами, могли отправить служанку купить темы на рынке, и никто не догадался бы, что они вам известны заранее.
А к а д е м и к. Никак не пойму, как я мог провалиться на сочинении. Я исписал три листа. Я развил тему, отразил историческую обстановку, дал точное толкование ситуации... Во всяком случае, правдоподобное. Я не заслужил низкой оценки.
Д р у г. Вы помните тему?
А к а д е м и к. Хм... хм...
Д р у г. Он даже не знает, о чем писал.
А к а д е м и к. Да нет же... хм... хм...
Д р у г. Тема сочинения следующая: «Влияние художников Возрождения на французских романистов Третьей республики». У меня есть фотокопия вашей работы. Вот что вы написали.
А к а д е м и к (берет бумаги и читает). «Процесс Бенжамена. После того как Бенжамена судили и оправдали, присяжные, не согласные с таким решением, восстали против судьи, убили его и приговорили Бенжамена к лишению гражданских прав и к большому штрафу в девятьсот франков...»
Д р у г. Отсюда и оценка — девятьсот.
А к а д е м и к (продолжает читать). «...Бенжамен подал апелляцию... Бенжамен подал апелляцию...» Не пойму, что там дальше. Я всегда писал очень неразборчиво, надо было захватить с собой пишущую машинку.
Ж е н а. Ни плохой почерк, ни помарки, ни кляксы не могли бы вам помочь.
А к а д е м и к (продолжает читать, взяв у Жены лист, который она вырвала у него из рук). «...Бенжамен подал апелляцию. Окруженный полицейскими в форме зуавов, в форме зуавов...» Что-то темно, я не вижу, что дальше... Я без очков.
Ж е н а. Но это не имеет никакого отношения к теме!
Д р у г. Ваша жена права, дорогой мой. То, что вы пишете, никак не связано с темой.
А к а д е м и к. Связано, но не непосредственно.
Д р у г. Даже и так не связано.
А к а д е м и к. Может, я писал другую тему?
Д р у г. Тема была одна.
А к а д е м и к. Даже если была всего одна тема, я мог хорошо написать о другом. Я дошел до конца истории. Все показал выпукло, охарактеризовал действующих лиц, описал их поступки и раскрыл их значение. Наконец, я сделал выводы. Остальное я не могу разобрать. (Другу.) Вы можете это прочесть?
Д р у г (смотрит в текст). Это нечитабельно. И я тоже без очков.
Ж е н а (берет бумагу). Это невозможно прочесть. А у меня хорошее зрение. Ты просто сделал вид, будто написал что-то. Сплошные каракули.
А к а д е м и к. Да нет же! Я же сделал выводы. Ведь написано большими буквами: «Выводы или санкции». «Выводы или санкции». Это им так не пройдет. Я потребую аннулировать результаты экзамена.
Ж е н а. Раз ты написал на другую тему, раз ты написал плохо, раз ты дал только заголовки, то, к несчастью, ты заслужил эту оценку. Ты проиграешь процесс.
Д р у г. Вы его проиграете. Оставьте все как есть. Уезжайте отдыхать.
А к а д е м и к. У вас всегда правы другие.
Ж е н а. Профессора знают, что делают. Их не просто так назначили на эти должности. Они прошли конкурс, у них очень серьезная подготовка. Они знают правила.
А к а д е м и к. Кто входил в экзаменационную комиссию?
Д р у г. По математике — мадам Бином. По греческому — мсье Какос. По латыни — мсье Нерон-сын. И так далее.
А к а д е м и к. Ну, уж эти-то знают не больше меня! А по французскому?
Д р у г. Дама — секретарь редакции журнала «Вчера, позавчера и сегодня».
А к а д е м и к. А... теперь я понимаю. Я прекрасно знаю это ничтожество. Она поставила мне плохую оценку из мести. Я не захотел ухаживать за ней. Я отказался сотрудничать в ее журнале. Я не пожелал стать членом ее партии. Она решила отомстить мне. У меня есть средство аннулировать результаты экзамена. Я позвоню главе государства.
Ж е н а. Не делай этого, ты будешь совсем смешон. (Другу.) Дорогой, остановите его. (Мужу.) Умоляю тебя, не звони. (Другу.) Остановите его, он считается с вами больше, чем со мной. (Друг бессильно пожимает плечами. Мужу, который снял трубку.) Не звони.
А к а д е м и к (Жене). Я знаю, что делаю! (По телефону.) Алло! Службу президента... Служба президента?.. Здравствуйте, мадмуазель, я хочу поговорить с президентом. С ним самим. Лично. Алло! Жюль? Это я... Что?.. Что?.. Но послушайте, дружище... но выслушайте меня... Алло!..
Ж е н а. Это он?
А к а д е м и к (Жене). Помолчи. (В трубку.) Вы шутите, дружище... Вы не шутите?..
Кладет трубку.
Д р у г. Что он сказал?
А к а д е м и к. Он сказал... он сказал... «Я не хочу с вами больше разговаривать. Мама запретила мне водиться с двоечниками», — и повесил трубку.
Ж е н а. Этого следовало ожидать. Все потеряно. Что ты сделал со мной? Что ты сделал со мной?
А к а д е м и к. Как же так! Ведь я читал лекции в Сорбонне, в Оксфорде, в американских университетах. О моем творчестве написано более десяти тысяч диссертаций, сотни толкователей склоняются над моими произведениями. Я доктор Honoris causa университета в Амстердаме, секретных факультетов герцогства Люксембург; мне трижды присуждали Нобелевскую премию. Король Швеции поражался моей эрудиции. Доктор Honoris causa, доктор... и провалился на экзаменах!
Ж е н а. Теперь все будут смеяться над нами!
Академик ломает о колено свою шпагу.
Д р у г (наклоняется, чтобы подобрать обломки). Я бережно сохраню их в память о вашей былой славе.
Разгневанный Академик срывает с себя ордена, бросает на землю, топчет их.
Ж е н а (пытаясь помешать ему, собирает их). Не делайте этого! Не делайте этого! Это все, что у нас осталось.
Занавес
