– А что мне было делать?
– Ты нас крайне разочаровываешь. Какой телефон у консульства?
Впрочем, не надо, я сам найду.
Через полчаса он звонит мне снова: "Завтра с утра приходи в консульство с заполненной анкетой. И не разговаривай больше с клерками, не позорь нашу фирму".
На следующий день я снова прихожу в консульство.
– Мне нужно поговорить с начальником визового отдела.
– По какому вопросу?
– Моя фамилия Свердлов… Он должен быть в курсе.
Через несколько дней у меня есть виза и билеты до Мюнхена.
Ворота металлоискателя в аэропорту звенят.
"Достаньте телефон, – говорит мне пограничница. – Почему вы не выложили ваш телефон?"
Я оборачиваюсь, не тянется ли за мной провод. С чего она взяла, что я взял с собой телефон?
Металлоискатель реагировал на пачку сигарет. Он такой чувствительный, что звенит из-за фольги внутри пачки.
В Мюнхен я прилетаю днем в воскресенье. Я тут еще никогда не был. До сих пор я летал только во Франкфурт. После франкфуртского этот аэропорт кажется маленьким. Впрочем, это только на первый взгляд.
У пропускного пункта для неграждан ЕС выстраивается огромная очередь. Пограничники здесь внимательные и дотошные. Это не как во
Франкфурте, где достаточно просто показать паспорт. Здесь они внимательно рассматривают все документы, требуют приглашение, задают массу дурацких вопросов. Потому очередь движется медленно. Постоянно попадаются пассажиры, не владеющие языками, они общаются с пограничником при помощи жестов и невнятных звуков, это затягивается очень надолго. Особенно трудно приходится с пассажирами с казахскими паспортами и с теми, кто едет транзитом в Швейцарию. Швейцарские визы и голубые паспорта действуют на пограничника усыпляюще. Увидев их, он замирает и вчитывается внимательно, задавая вопросы по каждой букве.
Наконец очередь доходит и до меня.
– Какими языками вы не владеете? – устало спрашивает он.
– Какими скажете.
– По какому делу приехали?
Я показываю бланк приглашения. Взглянув на логотип приглашающей фирмы, пограничник пропускает меня.
Шуберт снял для меня номер в гостинице в пригороде Мюнхена под названием Дейзенгофен. Из аэропорта я добираюсь туда на электричке.
Гостиницу нахожу довольно быстро. Спустившись вниз по главной улице, я оказываюсь на площади, посреди которой стоит высокий полосатый столб, а позади виднеется двухэтажная деревянная гостиница. Над входом висит жестяной человек с кружкой пива в руке. Под ним надпись: "Гамбринус".
Зайдя в гостиницу, сразу оказываюсь в пивной. Говорю бармену, что у меня здесь снят номер. Оказывается, обращаться надо не к нему. Через некоторое время ко мне выходит хозяин и дает мне ключ от номера.
Честно говоря, я рассчитывал увидеть что-то более солидное. Комната совсем маленькая. Кровать, стол, стул, шкаф и раковина. Санузел в другом конце коридора. Из окна вид на площадь со столбом.
В номере делать нечего. Спускаюсь вниз. Ехать в Мюнхен не хочется: уже вечереет, денег мало, да и никуда от меня Мюнхен не денется.
Лучше как следует посплю перед первым рабочим днем. Но и спать пока рано. Захожу в пивную. У входа читаю вырезки из старых газет. В гостинице есть собственная пивоварня, причем хозяин ее в шестидесятых годах получал премии и патенты на изобретения каких-то специальных приспособлений для варки пива. Пиво в них приобретает особый янтарный оттенок, а пена становится особенно белой и густой, занимая в стакане ровно столько места, сколько полагается по строгим баварским стандартам. Рядом с вырезками висит и прейскурант. Цены с непривычки пугают. Не сразу решаюсь зайти, но один раз живем: надо попробовать такое замечательное пиво, настоящее, баварское, свежесваренное. Такое ведь есть только в этой гостинице, и нигде больше во всем мире.
Пшеничное пиво мутное, с густой пеной. Его вкус неповторим. Нигде ни до, ни после я не пил такого пива, как в этой гостинице в
Дейзенгофене. Именно там я узнал, каким пиво должно быть, а не каким оно бывает. Его можно пить сколько угодно, оно не очень крепкое, но, выпив несколько литров, понимаешь, что алкоголь в нем все-таки есть.
Иногда даже слишком хорошо понимаешь, но поздно. А с непривычки заметить это мудрено, пока не встанешь из-за стола, не поймешь, что стоять уже не можешь. Но вставать приходится не скоро: от этого пива почему-то не тянет в туалет. Хочется сидеть за столиком долго-долго, потягивать пшеничное пиво из маленького высокого поллитрового стакана или из большой литровой кружки, рассуждать о жизни, наблюдать за суетливым официантом итальянцем Тони, слушать музыку самодеятельного духового оркестра, который упражняется в соседнем зале, и смотреть на посетителей, настоящих баварцев с окрестных деревень.
Баварцы люди особенные. По сей день они ходят в своей баварской одежде, которую здесь продают во всех универмагах. Это короткие кожаные штаны с лямками, расшитые рубашки из грубой ткани с оловянными пуговицами и зеленые шляпы с перьями. Так они одеваются не только на праздник. Каждый день в пивной они сидят в этих костюмах, пьют пшеничное пиво из литровых кружек, общаются на своем странном баварском наречии и не расходятся до тех пор, пока за ними не придут их жены, здоровенные тетки в народных платьях, ругающиеся последними баварскими словами. В Баварии ругаются именно женщины.
Мужчины там мирные, незлобливые и медлительные. Женщины же огромные, стремительные, выпивающие залпом литр пива и способные остановить на скаку не только коня. Что конь! Остановить на ходу БМВ для таких было бы не трудно.
Впрочем, все это мне еще только предстоит узнать. Мой рассказ о
Мюнхене, столице Баварии, пшеничного пива, БМВ, свиных ног и белых сосисок, столице Баварского королевства, советской республики
"Красной Баварии" и гитлеровской партии, столице республики Бавария в составе ФРГ и просто о красивом городе, суетливом по утрам, деловом днем, уютном и романтичном долгими летними вечерами. Всего в коротком рассказе не описать, да и события этого рассказа происходили недолго, чуть больше месяца. Я постараюсь подробно, но не слишком нудно рассказать о месяце, проведенном в Мюнхене, и о работе в знаменитой фирме, на переднем крае современной науки и техники.
На следующее утро я приезжаю к месту работы. Станция называется так же, как и фирма, здания видны издалека. Секретарша, с которой я говорил перед отъездом, сказала, что на проходной меня должны пропустить. Вахтера это удивляет. "Мы же режимное предприятие, без пропуска никак нельзя".
Звоню секретарше. Она обещает разобраться. Жду еще полчаса. Ничего не происходит. Звоню Шуберту.
– Чего не заходишь?
– Меня на вахте не пускают.
– Странно. А мне секретарша сказала, что ты уже прошел. Позови вахтера, я сейчас ему все объясню.
Мой первый визит к секретарше. Она из России, так что говорим мы с ней по-русски. Она говорит, что мне надо получить в банке сберкнижку и идти к Шуберту.
– Он сидит в том здании, на пятом этаже.
Она показывает рукой, где сидит Шуберт.
– Если мы на третьем, то почему пятый этаж ниже нашего?
– Это же другое здание, там другая нумерация этажей.
Этажи действительно нумеруются странно. В каждом здании отсчет ведется с другой цифры, по коридорам, соединяющим разные здания можно переходить с этажа на этаж без всяких лестниц. Никто не смог мне объяснить, почему так сделано. Единственное разумное объяснение: чтоб шпионы заблудились.
Впрочем, кабинет Шуберта все равно оказывается выше. И не на пятом этаже.
– Привет! Как добрался? – говорит он.
– Хорошо добрался, спасибо. Вы мне здорово помогли с визой. Как вам это удалось?
– Это было не сложно. Сказал, что надо – они пошли навстречу.
– Они же ничего не могут.
– Это мы уже сто раз слышали. Эту историю пусть они своим женам рассказывают. Знаешь, какие зарплаты у этих ребят из МИДа? А еще командировочные, а еще суточные с доплатой за работу за рубежом. И это в России, где все дешево. Они очень дорожат своими рабочими местами и совсем не хотят их потерять.
– Но ведь не ваша же фирма платит им зарплату.
– А кто? С каких денег они ее получают? Кто больше всех налогов платит? Они для чего в консульстве сидят? Чтобы выдавать вам визы за наши деньги. Что бы они там себе не воображали, дела обстоят именно так. А если они об этом забывают, то не грех напомнить. Они сразу становятся как шелковые. А до Фирмы ты легко дорогу нашел?
– На электричке доехал.
– Правильно. Тут прямая электричка ходит. На ней доедешь за десять минут. Правда, ходит она рано. Если опоздаешь, то надо ехать с пересадкой через весь город, впрочем, электрички на Дахау ходят регулярно.
– Куда?
– В Дахау. Городок такой под Мюнхеном.
– Я в курсе. Я постараюсь успеть на прямой поезд.
– Это правильно, а то будет долго и дороже. А ведь на самом деле тут совсем не далеко. Я сам живу в Дейзенгофене и езжу на работу на велосипеде. Тут есть короткая дорога через лесопарк, мимо киностудии
