А Людмила тогда не осталась в долгу – дала Виталию и его жене скидку побольше.
Выйдя из машины, Людмила привычно оценила «по одежке» своих будущих партнеров по бизнесу. Будь ее воля, Виталия Вехова, она бы приодела, но ему прикид до лампочки – творческая натура. Пишет хорошо, особенно стихи, а вот смотрится архаично. Людмила заметила, что он недавно обзавелся новыми часами – браслет под золото, японская дешевка, купленная в переходе. И, конечно, лукаво похвалила его выбор, он отмахнулся, сказал, что купил из-за удобного дисплея, а Людмила иронично подумала, что часы очень в масть его задним золотым протезам во рту.
А вот друг его Антон Бойко, сразу видно, понимает толк в том, как одеться. Сам кряжистый, коротконогий, большеголовый, неказистый, бровастый, зато костюмчик изящного оттенка и сидит, как влитой. Глазки маленькие, быстрые, зато челюсть металлокерамическая, улыбка американская и тонкий аромат французского парфьюма.
С таким можно работать на рынке одежды. Тем более что у него прямые выходы на изготовителей. Вот бы мне встретить его несколько лет назад, вздохнула про себя Людмила.
И они прошествовали в холл…
Где же она слышала эти строки?.. Ага, в рассказе Виталия Вехова «Карфаген»! Как там?..
…Где сверкали зеркальными витринами бутики, где плавно двигались по высокой стене стеклянные коробочки лифтов, похожие на крупные шестигранники горного хрусталя, где играла далекая красивая музыка. В зимнем саду, тихо журча, небольшой водопад низвергался в пруд, в котором, плавно поводя прозрачными плавниками, висели золотые рыбки. Официант в черном кимоно и с косичкой зажег свечу на низком столике и подал кожаные папки меню…
Он что, срисовал эту картинку с этого ресторана? Видно, с Антоном нередко здесь бывают…
Они раскрыли папки, словно читали одну и ту же книгу. И каждому нравился свой раздел, своя глава, своя строка. Эдакое погружение в текст.
На самом деле в такой момент проносится в мозгах масса мыслей.
Что же я буду есть?
Мясное или рыбное?
С первым или нет?
Что на горячую закуску?
Какой салатик? «Цезарь» или «Столичный»?
Вино? Белое или красное? А может, водочки?
И, конечно, цифры, цифры в правой колонке…
Сколько стоит, на много ли тянет?
Ах, да я же приглашена! Значит, платят мужики! Погуляем за чужой счет, на халяву.
Это сладкое слово халява…
– Кухня здесь приличная, Людмила, – наклонился к даме Антон. – Рыбку рекомендую, осетринку, хорошо? – И повернулся к официанту. – И морепродукты обязательно в ассортименте сделайте – капусту морскую, гребешок, кальмарчиков, спрутиков, да вы сами знаете… И чаю зеленого для начала… А тебе мяса, Витальяно? Стейк велл дан? Да, спасибо, чаек сразу подавайте.
И опять повернулся к Людмиле.
– Знаете, почему я зову его Витальяно? Сколько лет мы знакомы?
– С семьдесят шестого, – сразу ответил Виталий.
– Ого, в следующем году будет тридцать, а, Витальяно? Я всем даю имена… И звания.
– И мне уже дали? – невинно моргнула глазками Людмила.
– Людмила, Люда, Мила, Люся, Люси… Скорее всего так, – примерился Антон. – Нет, такой чести удостаиваю только друзей. Мистер Витальяно, а какой ресторан вам больше всего запомнился в жизни?
– Тысяча девятьсот девяносто восьмой, – опять не задумываясь ответил Виталий. – Мне шестьдесят. И ты устроил мне целую программу. Куда входил и ресторан. Стеклянный сапог пива, жульен горячий, водочка холодная, нога барана, фаршированная всякой вкуснятиной, взбитые сливки с ликерчиком, коньячок для лакировочки…
– А у меня самое сильное впечатление от ресторана «Свисс Эйр» в Буэнос-Айресе», помнишь? Тарелки подогретые, но не это поразило меня – цены. Мы же с тобой познакомились в самолете по пути в Айрес?
– Выпил моего самогона и решил задружить со мной, – обратился Виталий к Людмиле. – Я тогда вдовствовал и самогончик гнал. Продукт исключительно чистый, а экономия какая!
Они приступили к трапезе, мужчины приняли по одной-второй-третьей, помолодели, водочка чудесным образом превратила их в озорных мальчишек, и с юмором у них оказалось все в порядке.
Людмила слушала их и думала о том, что же еще замечательного вспомнить двум старым друзьям, которые полжизни мотались по заграницам, кроме ресторанов да фуршетов. Не то, что она в бытность свою не видевшая ничего, кроме институтской столовой, продуктового магазина и своей кухни…
У Антона за спиной три десятка стран – он один из самых опытных представителей особой касты Торгово-промышленной палаты – директората международных выставок. К сожалению, в прошлом. Несколько лет как ушел на вольные хлеба. Но связи остались. И бизнес идет – возглавляет представительство фирмы, которая поставляет в Россию экологически чистые кремы.
Вот у кого надо учиться – своя сеть дилеров, работают на личном контакте…
Виталий – журналист-международник, тоже мир повидал.
– Витальяно, – вдруг зашелся смехом Антон. – А аэропорт в Бомбее?.. Вы представляете, Люси, посадка задерживается, у индюков это не редкость, то одно, то другое, но у нас с собой было! А, Витальяно? Приняли мы вискаря, Джонни Уокер, блэк лэйбл и запели…
Виталий наклонился к Антону и они тихо, но складно завели:
У павильона пива-воды
лежал советский человек.
Он вышел родом из народа,
он вышел и упал на снег…
И я хочу туда, в Аргентину, в Бомбей. А почему бы не поехать? Теперь могу.
После мороженого и кофе под коньячок наступило за столиком всеобщее умиротворение.
– А смотри, Антон, как все-таки все преобразилось, – задумчиво сказал Виталий. – Раньше не было таких ресторанов, были в основном павильоны «Пиво-воды», но и цены были другие. Все-таки, согласись, товарищ Антон, развитой социализм дал нам очень много. Лично мне, во-первых, фундаментальное образование, я же окончил Институт стали.
– Как Сосковец? Как Фридман? – остро глянул на Виталия Антон.
Он и с олигархами знаком, удивилась про себя Людмила. Оказывается не одни воспоминания в этих поседевших головах, и писатель, и бизнесмен новой формации тоже ищут ответа на те же вопросы – лучше ли стало при новом устройстве нашего государства.
– Во-во, классные люди вышли, – продолжил Виталий . – Первых три курса изучал науки чистого естествознания – высшую математику, физику, химию, сопромат, потом специализация. И вышел инженером широкого профиля. Моих знаний хватало для работы в любой области. И не только инженерной. И журналистом стал, когда стал писать статьи про науку, про наши достижения. Сейчас, кстати, такого образования нет. Во-вторых, я был спасен благодаря специальной государственной программе, когда заболел туберкулезом. Восемь месяцев оплаченный бюллетень, лекарства – укол стрептомицина плюс двадцать четыре таблетки ПАСКа, тубдиспансер, тубсанаторий, врачи, медсестры, питание, все бесплатно, потому что была установка – избавить страну от чахотки. В-третьих, бесплатно получил квартиру.
– Все верно, – в тон Виталию ответил внимательно слушающий Антон. – А вот если бы ты жил на Западе, ты получил бы образование, медицинское обслуживание и особняк с машинами за свои, кровно заработанные деньги. Там бы ты все сделал сам. Понимаешь, сам! Для себя. И книги свои талантливые, интересные, и стихи издал бы через литературного агента, а не так, как здесь мизерными тиражами для личного потребления. Впрочем, прости меня, ты и сам все понимаешь…
Антон повернулся к Людмиле:
– Ну, что, Люси, договорились, работаем? Я своих косоглазых потревожу завтра же А теперь, если вы не против, закажем самое противное и неприятное. Счет! Мадам, прошу не беспокоиться – все за счет фирмы, считайте, что я провел сегодня презентацию оздоровительных кремов. А это вам небольшой презент, набор ночных и дневных кремов – укрепляйте самую важную часть женского обаяния и привлекательности, вашу самую лучшую верхнюю одежду, сотворенную самим Создателем! Кстати, у вас с этим полный порядок, выглядите прекрасно!
Ишь, сердцеед, знает, что хороший комплимент вскружит женщине голову лучше любого вина, улыбнулась Антону Людмила. А голова и впрямь малость того…
– Что-то я не поняла, кто из вас поэт, вы, Антон, или Виталий ? А вот за крем отдельное большое человеческое спасибо! И пожалуйте с супругой ко мне в гости, в мой салон. Не пожалеете…
Скидку дам, а с другой стороны я же расширяю сеть своих клиентов…
