Ознакомительная версия.
Димка кивнул.
Ему действительно хотелось посмотреть всю конкурсную программу, пообщаться с коллегами на банкете и, если повезет, познакомиться с Мутаевым. Впрочем, на это он особо не рассчитывал, но сидеть в номере в одиночестве не хотелось. Инна, собиравшаяся приехать на фестиваль, в последний момент передумала и, напутствуя Димку, посоветовала:
— Веди себя как звезда! Избавляться надо от босяцких привычек. Больше пафоса, Дима. Заведи интрижку с кем-нибудь, только не с конкурсанткой или, не дай бог, с прислугой! Выкинь какой-нибудь номер. О тебе пресса в последнее время почти не пишет, а если пишет, то глупости. На фестивале тебя должны не просто запомнить как участника, о тебе должны шуметь!
— Давай дадим денег, как обычно, и обо мне напишут, — предложил Димка. Инна покачала головой:
— В последнее время пиарщики работают как-то странно. Писать, что ли, разучились?.. Да и вообще — глупо платить за то, что можно получить на халяву. Ведущие издания сами предлагают деньги за эксклюзив, а нам, не поверишь, пока никто ничего не предложил. Знаешь, о чем это говорит?
— Знаю, — мрачно ответил Димка.
Инна скорбно кивнула:
— Увы, Димас, ты пока не артист такого уровня, чтобы тебя все хотели! И сборы это подтверждают. В сентябре будем думать, что делать дальше, а пока попробуй не опозориться в Юрмале. Заведи роман. Только, умоляю тебя, не с этой кобылой Рокси, если она туда припрется. Запомнил?
— Запомнил, — буркнул Димка, гадая, сказать ли Инне, что ему шоу-бизнес напоминает секс-пустыню. Нет, желающих всегда полно — девочек, мальчиков, — но все это пыль, мелочь, как разбросанное под ногами мятое конфетти. Кордебалет, обслуга, начинающие певички и певцы, часто стоящие в группах позади основного солиста, слишком незаметные, безликие, ненужные. Их постоянно меняют, и они, не успев примелькаться и запомниться, исчезают. Для таких роман с уже состоявшимся артистом — шанс зацепиться, остаться. Для артиста же такие романы — балласт.
Последней Димкиной любовью была Рокси.
Еще до ее ухода к Егору.
Но потом у нее начались проблемы с продюсером, и Димка, испугавшись ответственности, бросил ее. Расставание прошло болезненно, поскольку к этой яркой, сильной девушке его тянуло несмотря ни на что.
«Это потому, что я — слюнтяй, — зло думал Димка, удаляя ее фото, стирая телефоны, чтобы потом вновь добавить: — И у меня нет сил забыть ее!»
Красавица Лада не смогла затмить Рокси.
Слишком уж она была утонченной, хорошо воспитанной. С Ладой Димке было скучно, с Рокси он все время словно сидел на пороховой бочке. Ей было достаточно поманить пальцем — и Димка, забыв обо всем, бежал к ней, когда ей требовался секс, горячий, безумный и грязный. Только в постели он отрывался, делая с ней все, что захочет. С Ладой у Димки секс был всего раз, скорее из любопытства, и особого удовольствия не доставил. Разве можно было сравнивать эту мороженую воблу с бомбой по имени Рокси?!
На банкете скучавший Димка снова вспомнил о ней, почувствовав знакомое желание и даже легкое возбуждение. Однако его ждало разочарование. Высокая брюнетка, торопливо влетевшая в ресторан, оказалась лишь издали похожа на Рокси…
Димка заказал себе виски и решил выйти на балкон.
Едва он двинулся к открытым во всю ширь балконным дверям, как у входа началась какая-то суета и шум.
Димка притормозил.
В зал вломилась целая толпа: наряженная, надушенная, сверкая настоящими и поддельными бриллиантами, напоминавшая гигантского осьминога. Люди непрерывно щебетали и жались к сердцу этой шевелящейся кучки, в центре которой возвышался на целую голову мужчина лет сорока.
«Мутаев», — подумал Димка.
Так подумал не он один, потому что с негромким «ах!» к кучке вошедших бросились звезды всех рангов. Мутаев на толпу смотрел снисходительно, улыбался вежливо, но Димке показалось, что в уголке губ миллиардера кроется издевка.
«Прямо как павианы», — подумал Димка о «коллегах», и ему вдруг стало весело.
Со своего места он отчетливо видел собачью свадьбу, клубившуюся вокруг миллиардера Мутаева, и это действительно выглядело забавным. Звезды буквально встали в очередь, дабы поприветствовать Николая, подпрыгивали на месте от нетерпения, а на его свиту смотрели с дерзким вызовом.
Димка тоже посмотрел, щурясь: кто же там с ним?
Ничего неожиданного он не увидел.
Мутаева сопровождали знакомые все лица: увядающая звезда шансона Люба Ухтонская, композитор Петр Карпов, телеведущий Александр Галахов, вечная соведущая Егора Аксинья Гайчук и парочка людей с одинаково суровыми лицами — видимо, телохранители.
Меж тем Мутаев приступил к приветствиям. Теодору Алмазову он пожал руку и сказал что-то приятное, отчего певец расплылся в улыбке и даже начал что-то вещать, но Мутаев двинулся дальше. Семенящего, очень желающего попасть на глаза Николаю Лешу Чулкова ненавязчиво оттеснила охрана. Леша попробовал обойти Мутаева с тыла, но его перехватили и там. Димка фыркнул, торопливо отпил из своего бокала и, сделав независимое лицо, продолжил наблюдать.
Прибалтийская дива Элина, которую коллеги за иссохшее тельце, белые глаза и жесткий характер называли Геббельсом, протянула Мутаеву руку для поцелуя, но он, то ли не поняв намека, то ли, напротив — поняв, пожал ее совершенно по-мужски. Элина застыла с открытым ртом, потом на ее лице на мгновение появилась злобная гримаса, быстро сменившаяся приторной улыбкой тонких губ. Димка увидел, как она торопливо вытерла руку о платье и, схватив бокал с шампанским, сделала несколько жадных глотков. Белые глаза сверлили спину Мутаева где-то под лопаткой…
К Димке Мутаев не подошел, а сам он решил не уподобляться Чулкову. Чего позориться?
Не хватало еще, чтобы церберы вытолкали его взашей. Вон как зыркают глазами! Небось думают, что у каждого присутствующего под одеждой пояс шахида…
От этой мысли Димке стало еще веселее. Залпом допив виски, он поманил бармена и заказал еще.
От стойки бара Димка видел, что Мутаев добрался до юбиляра Антошина, долго тряс руку и что-то говорил. Антошин, задрав голову, смотрел миллиардеру в лицо. На его губах блуждала жалкая улыбка. Он начал торопливо шарить по карманам, выудил диск и стал совать Мутаеву в руку.
Диск Николай принял снисходительно, повел подбородком, и материализовавшийся рядом цербер вручил Антошину небольшую коробку. Николай царственно кивнул и отошел в глубь ресторана, где сверкал расшитым кристаллами пиджаком Алмазов да маялся Леша Чулков.
Антошин открыл коробочку, заглянул внутрь и вытаращил глаза. Захлопнув ее, он судорожно сглотнул и быстро подбежал к бару. Элина наблюдала за его хаотичными передвижениями, поджав губы.
— Водки мне, — хриплым голосом приказал Антошин.
Вынув из кармана коробочку и платок, Антошин нервно вытер лоб, принял от официанта рюмку, жадно выпил и, сморщившись, по-простецки занюхал рукавом, отрицательно замахав рукой на предложенные орешки, и снова открыл коробочку.
Димка скосил глаза и заглянул в обтянутое бархатом чрево.
Внутри, сверкая хромом, лежали ключи, скрепленные брелоком с логотипом «Майбаха». Димка, которому очень хотелось «Майбах», сглотнул, а потом решил напиться.
Напиваться в компании миллиардера было весело, легко и приятно. Возглас Мутаева, что он всех угощает, Димка еще помнил. Помнил, как его подвели к Николаю и тот пожал ему руку, а Димка сказал какую-то глупость. Последним воспоминанием о том вечере было громогласное приглашение:
— А поедемте все ко мне на яхту!
Звезды разразились восторженными воплями.
Димка колотил рукой по стойке бара, улюлюкал вместе со всеми, благодаря барина.
А потом все смешалось в фейерверке ночных звезд, плеске волн, какофонии музыки, врезалось в голову и взорвалось, после чего наступила темнота…
Потолок был слишком низким, стены — чересчур белыми, солнце — чрезмерно ярким.
Оно, ослепительно-белое, висело на плотной синеве неба и прожаривало комнату так, что невозможно было даже дышать. Кондиционеры никто не удосужился включить, окна оказались закрытыми. Душный воздух был пропитан перегарной вонью и чем-то кислым, вроде перепревших носков.
Димка глухо простонал.
Если меньше пить… можно валенки купить…
Так говорил замерзающий герой новогодней комедии, подпрыгивая под балконом случайной знакомой.
Валенки Димке были не нужны, но против глотка холодной воды он бы не возражал. Во рту ворочался, царапая надфилем сухое, как перец, нёбо, распухший язык…
Встать не было никаких сил.
А ведь сегодня еще выступать на творческом вечере Антошина!
Димка подготовил кавер-версию песни «Волшебная лестница», убив на запись целых два дня.
Интересно, после вчерашнего все себя чувствуют точно так же?
Ознакомительная версия.
