— Мой отец учил математику в пекинской средней школе номер одиннадцать. Во время культурной революции его объявили членом «черной банды» и буржуазным подсобником. Однажды хунвэйбины сказали «черным бандитам»: надо выносить из библиотеки все, кроме книг председателя Мао. Они сказали, плохие книги, где капитализм и ревизионизм, надо зажигать. Они били палкой и ремень. Тогда мой отец и другие учителя-бандиты выносить во двор много-много книг. На них сильно кричать и сильно бить. Получилась книжная гора, и ее загорели, а мой отец заплакал. Хунвэйбин бил его ремень. «Черных бандитов» толкали в костер, близко-близко. Испытать огнем Великой культурной революции. Мой отец много ожогов, лицо и руки, вся спина побитая. Моя мама плакала. Мы все плакали, мистер Сидни. Потом мой отец арестовали, и нас отправили в деревню на трудовое перевоспитание. Я больше не любить мою страну Китай. Я мечтать про Америку. Но американская мечта — большой обман. Китай, Америка — везде плохо. Все люди злые. Все страны нехорошие. {11}
Прикончив вторую порцию «Катти Сарк», я пожал руку Чангу. Пора. Половина третьего, а мне еще надо на обед кое-что купить. У Чанга вытянулось лицо. Уж не знаю, на что он рассчитывал; может, думал, что я уйду с ним в загул?
— Хорошо, я отвезу вас домой, — предложил он.
— Вы на машине?
— Все на машине, и я тоже. А вы нет?
— Я нет. В Нью-Йорке можно обойтись без машины.
— Мистер Сид, вы опять меня разбодрили и сделали большую радость, теперь я вас везти домой.
— Спасибо за предложение, но вы подшофе, и вам лучше не садиться за руль.
— Подшофе?
— Вы немного перебрали.
— Ерунда. М. Р. Чанг трезв, как судья.
Это старое американское выражение вызвало у меня улыбку, и, радуясь моей реакции, Чанг неожиданно расхохотался. Это были уже знакомые автоматные очереди, все то же музыкальное стаккато, которое я в первый раз услышал тогда в писчебумажном магазине. Ха-ха-ха. Ха-ха-ха. Ха-ха-ха. В этой обескураживающей веселости было что-то сухое и бездушное, в ней отсутствовала живая мелодия, которую мы обычно ассоциируем с человеческим смехом. В доказательство своих слов Чанг резво соскочил с высокого стула и принялся расхаживать взад-вперед, демонстрируя свою способность ходить по ниточке и при этом сохранять равновесие. Тест, надо признать, он сдал. Шаг его был тверд и естествен, а контроль над собой очевиден. Понимая, что мне его не остановить, ибо решимость моего собутыльника отвезти меня домой превратилась едва ли не в главную цель его жизни, я неохотно согласился.
Его машина, новехонький красный «понтиак» с белобокими автопокрышками и раздвижной крышей, стояла за углом на Перри-стрит. Я заметил вслух, что она похожа на помидор с грядки, но не спросил, откуда у человека, считающего себя неудачником, такая дорогая игрушка. Он с гордостью распахнул передо мной дверцу и подождал, пока я сяду. Затем он обошел машину спереди, похлопав ее по капоту, и открыл вторую дверь. Сев за руль, он повернулся ко мне вполоборота с самодовольной улыбкой:
— Хороший товар.
— Да, впечатляет.
— Можно откинуться, мистер Сид. Полулежа. — Он нагнулся и нажал нужную кнопку, после чего спинка кресла плавно поползла вниз и остановилась под углом в сорок пять градусов. — Вот так, — констатировал он с удовлетворением. — Главное — удобство пассажира.
Трудно было с ним не согласиться, особенно в состоянии легкого подпития, когда хочется поскорей принять горизонтальное положение. Чанг завел мотор, а я на секундочку прикрыл глаза с мыслью о том, что бы такое сварганить на ужин, чем сегодня порадовать Грейс. Непростительная ошибка. Я собирался тут же открыть глаза и проконтролировать маршрут, а вместо этого мгновенно уснул. Вот и пей средь бела дня.
Очнулся я лишь после того, как мы остановились и мотор заглох. Думая, что я в своем районе, я потянулся к дверной ручке, собираясь поблагодарить моего водителя за любезность, и тут увидел в окно незнакомый пейзаж: оживленная торговая улица и все надписи — на китайском.
— Где мы?
— Флашинг, — объяснил Чанг. — Чайнатаун-два.
— Зачем вы меня сюда привезли?
— Пока мы ехали, я родить хорошая идея. Клуб для релаксации. У вас усталый вид, мистер Сид. Клуб — расслабляться.
— О чем вы говорите? Уже начало четвертого, мне надо домой.
— Всего полчаса. Вам будет хорошо, я обещаю. Потом я везти вас домой. О'кей?
— Нет, не о'кей. Покажите мне ближайшую станцию метро, я сам доберусь.
— Пожалуйста. Для меня так важно. Правильно делать бизнес, мне нужен совет. Вы все знаете, мистер Сид. Я вам так верю.
— Что-то я не очень понимаю. Сначала вы хотите, чтобы я расслабился. Потом вы говорите, что вам нужен деловой совет. Так первое или второе?
— Первое и второе. Вы чуть-чуть расслабляться, а потом давать мне хороший совет. Очень просто.
— Полчаса, говорите?
— Никаких хлопотов. Все за мой счет. Потом я вас везти домой. По рукам?
День складывался более чем странно, но я позволил себя уговорить. Почему, сам не знаю. Может, из любопытства, а может, наоборот, от безразличия. Чанг начинал действовать мне на нервы, и выслушивать его настойчивые увещевания, да еще в этой выпендрежной машине, у меня не было никакой охоты. Подарю ему эти полчаса, и пусть успокоится. Я вылез из «понтиака» и последовал за ним сквозь шумную толпу, вдыхая запахи рыбы, и гнилья, и земных испарений. Свернув за угол, мы прошли метров тридцать и, еще раз свернув налево, оказались в узком тупичке, в конце которого стояло маленькое одноэтажное строение с плоской крышей и без окон. Лучшего места для разбойного нападения нельзя было придумать, но почему-то реальной угрозы я не ощущал, а Чанг и вовсе был в прекрасном расположении духа и бодро вышагивал впереди, как человек, упрямо идущий к своей цели.
Мы подошли к желтому строению из шлакобетона, мой Вергилий нажал на кнопку звонка. Секунды спустя дверь слегка приоткрыли, и высунулась голова мужчины лет шестидесяти. Кивнув Чангу как знакомому, он коротко переговорил с ним по-китайски и впустил нас. «Клуб для релаксации» оказался тесной мастерской, где явно царила потогонная система. Двадцать китаянок, сидя за швейными машинками, строчили платья из яркой дешевой синтетики. Ни одна даже не подняла головы, а Чанг прошмыгнул мимо них с таким видом, будто их не существовало. Протиснувшись между плотно составленными столами, мы уперлись в заднюю дверь. Нам открыл какой-то старик. После флуоресцентных ламп в мастерской здесь была такая темень, что в первую минуту я словно ослеп.
Когда глаза понемногу привыкли к темноте, я обнаружил в разных концах большой комнаты или зала едва мерцающие бра с разноцветными лампочками, красными, желтыми, фиолетовыми, синими, и почему-то вспомнил о португальских тетрадях в магазине Чанга. Интересно, остались ли еще у него эти считанные экземпляры, и если да, то согласится ли он продать их. Я решил спросить его об этом перед уходом.
Чанг подвел меня к вертящемуся стулу, обитому, скорее всего, искусственной кожей, с мягким сиденьем. Он сел рядом. Мы оказались за стойкой овального бара с лакированной столешницей, занимавшего центральную часть зала. Ситуация понемногу прояснялась. В темноте можно было разглядеть мужчин в деловых костюмах с европейскими чертами лица, азиата в яркой гавайской рубахе навыпуск и девушек в чем мать родила. Так вот что это за клуб! Звучала приглушенная музыка, которую я поначалу даже не услышал, что-то вроде тихого бормотания, доносившегося из невидимых динамиков. Разобрать, что это было, я не смог, как ни старался. Какая-то современная обработка старой рок-н-ролльной песни, может быть, даже «битлов».
— Ну что, мистер Сид? — подал голос Чанг. — Как вам здесь нравится?
Я не успел ничего ответить, так как перед нами возник бармен. Возможно, тот же старик, что открыл нам дверь, но точно не скажу. С таким же успехом это мог быть его брат или родственник. Чанг перегнулся и зашептал мне в ухо:
— Спиртное не пить. Безалкогольное пиво, «Севн-ап», кока-кола. Спиртное опасно. Нет лицензии.
Я заказал кока-колу, Чанг последовал моему примеру.
— Новый клуб, — пояснил мой спутник. — В субботу открыли. Пока не все гладко, но большая перспектива. Хотят, чтобы я стал партнер.
— Это же бордель. Зачем вам впутываться в нелегальный бизнес?
— Не бордель. Клуб для релаксации с голыми женщинами. Мужчина поработать — потом отдохнуть.
— Не буду спорить. Хозяин — барин. Мне казалось, что вы банкрот.
— Деньги не проблема. Я одолжить. Если прибыль больше процентов по займу, все о'кей.
— Если!
— Совсем мало «если». Красивые девочки. Мисс Вселенная, Мэрилин Монро, «девушка месяца» из «Плейбоя». Горячие штучки. Мужчина не устоять. Сейчас я вам покажу.
— Спасибо, не надо. Я женат. Все, что нужно, я могу найти дома.
