Ознакомительная версия.
В итоге недолгого обсуждения выяснилось – я, Кулик, Женя и Шарый будем пробираться вместе, мы, по сравнению с расстоянием от столицы, жили почти рядом. Хоть было понятно, что давно нет нормальных границ, но почти тысячу километров лучше преодолевать в компании. А там, поближе к дому, мы уже разберемся, кто и как в свой город попадет. Там уже близко, да и время покажет.
Нам была нужна машина. Первая пришедшая в голову идея – микроавтобус полицаев. Но он не был предназначен для длительного путешествия – впереди только два места, а в кузове вдоль борта лавка, на которой трудно усидеть и десять метров, не говоря уже о тысяче километров. Поэтому решили автобус использовать временно, для поисков подходящего транспорта. Смешно, насколько человеческая психика гибкая. Еще вчера мы были рабами, и подумать не могли о свободе. А вот теперь – выбираем машину поудобнее, чтобы домой ехать. Впрочем, выбор этот был скорее сродни схоластическому диспуту. Мы и догадываться не могли, что нас ждет за забором, в ближайшем населенном пункте.
Лагерные ворота распахнулись с унылым скрипом. Сколько раз я уже слышал этот звук и не обращал на него внимания. Теперь он звучал для меня, как победные фанфары. Свобода. Неожиданная свобода, ещё не осознанная, но так давно необходимая, и от этого еще более пьянящая. Убитый полицайский микроавтобус уныло тащил нас по шоссе к ближайшему городу. Да и не город это. А так, судя по рассказам, поселок под город деланный. Меня совершенно не интересовало, как и на чем будут добираться остальные, но наша маленькая группа, сплотившаяся за эти месяцы, не распадалась. Правда, сейчас нас осталось только пятеро, троим, включая Игоря было совсем не по пути и они решили пробираться домой завтра, набрав побольше попутчиков. А мы – я, Кулик, Шарый, Рубан и Смирнов тряслись по холодному и пустому шоссе. К потолку бывший хозяин машины прилепил фото из цветного журнала. С фотографии напряженно улыбалась голая женщина и старалась поджать вялый живот. Соски и глаза на картинке были выжжены сигаретой.
Унылый, непонятно какого значения, городок встретил нас совершенно пустыми улицами. Было ещё светло и безлюдье пугало своей неестественностью. За рулем сидел Кулик – самый опытный водитель среди нас. Что, впрочем, не помешало машине по непонятным причинам замереть посреди улицы. Плюнув на ненадежный автобус, мы спешились и двинулись по улочкам поиске транспорта, способного отвезти нас за сотни километров. Домой.
– Они что, повыздыхали тут? – цинично пробормотал Кулик после получасового пешего кружения по улочкам. Он, как мне показалось, жалел издохший автобус.
– А ты что, думаешь, только нас трепало? – Шарый постоянно оглядывался по сторонам, видимо ему было не по себе. – Небось, поутюжили только так. Или слиняли все в теплые страны.
– Так – тихо! – шедший чуть впереди Рубан остановился и поднял, предостерегая, правую руку.
– Что стряслось, чего испугался? – спросил я почему-то шепотом.
– Так, послышалось, что там кто-то дверьми хлопнул. – Рубан на шепот не перешел. Но снял с плеча автомат и передернул затвор.
Мы постояли в тишине, сдерживая дыхание.
– Показалось, – пробормотал Рубан.
– Креститься надо, когда кажется, – возмутился я. – Хватит нагнетать! Нам что, есть чего бояться, после того, что с нами было?
– Вот именно сейчас и есть чего бояться, – Кулик вступился за Рубана. – Не хватало еще на каких-нибудь уродов напороться. И схлопотать пулю или чего хуже. На свободе! Я теперь долго любых шорохов шугаться буду. Мне жить хочется опять.
– А что, раньше не хотелось? – съязвил Шарый.
– Иногда нет, – совершенно серьезно ответил Кулик. – В последние месяцы.
– Так, мужики, – я боялся, что сейчас ещё и ссориться начнут, – давайте делом займемся, мы чего сюда приперлись?
– Я – за компанию, – ответил Рубан. – Мы со Смирновым щас тут с вами полазим, и домой потопаем. До моей деревни ходу…
– Да сколько можно про ход к твоей деревне! – Шарый явно хотел поругаться. – Вали скорее и не зуди.
– Прекратить, – опять пришлось мне вмешаться – вы что, очумели все? Чего цапаетесь?
– Чего чего? – буркнул Шарый, – а чего он?
– А может, пожрать найдем? – Смирнов, видать, тоже не понимал, почему вдруг между Шарым и Рубаном возникли трения.
– О! – обрадовался Кулик. И не он один.
– Правильно! – мне тоже идея понравилась. – Мужики! Ведь мы сейчас сможем впервые пожрать нормально! Никаких брюкв, никаких зайцев и полицаев!
– А где хавку взять?
– Экий ты, Петя, занудный. Ведь дома побросали, город пустой, но всегда были склады в магазинах, да и народ всегда запасы держал.
– Мародерничать предлагаешь? – строго спросил Кулик. – Нехорошо это как-то…
– Что-то сегодня у всех мозги набекрень, – подвел я итог. – Какое мародерство? Горд пустой, нету хозяев, все побросали! Считайте это боевой приз.
Тотчас, как будто сработала реакция на ключевое слово, застучал автомат, и по стене дома, возле которого мы развели дебаты, расцвели от автоматной очереди фонтанчики штукатурки. Прямо как плевки в луже.
– Ложись! – только и успел пискнуть я. Стреляли непонятно откуда, непонятно кто. И, в общем-то, непонятно зачем. Кому мы мешали?
Никто на мою команду не отреагировал. Все ринулись в открытую дверь подъезда.
Тяжело дыша, прислонившись к крашеным масляной краской стенам подъезда, мы ждали. Ясно было, что если в городе есть кто-то серьезно вооруженный, то у нас, несмотря на наши калаши, шансов немного. Мы-то салаги в этом деле. Звуки выстрелов, затихнув после первой, длиннющей очередь, так и не возобновились.
– Ишь ты, замолкли, – с деланным энтузиазмом пробормотал Смирнов, – может, обознались и ушли.
– А если бы не обознались, то продолжали лупить очередями по стене? – злобно прошипел Леша Шарый. – Они, небось, сейчас перебежками к подъезду стягиваются. Надо делать что-то.
Про «делать что-то» было сказано явно в мой адрес. По крайней мере, при этом он смотрел на меня.
– Так, тихонько по лестнице на второй этаж.
– Почему не на третий? – психовал Шарый. И срывал злость на ближних.
– Потому, что я заметил, что в этом доме только два этажа, – ответил я с ехидными интонациями Шарого. – Тихо только, не греметь.
На втором этаже первая проверенная дверь в квартиру оказалась открытой. Пахло чем-то нежилым. В квартире царил беспорядок, как будто тут пытались найти что-то и не особенно задумывались о последствиях.
– Куда!!? – рявкнул я на Кулика, ломанувшегося прямо к окну, – пришьют как…
Как пришьют Кулика, объяснять не пришлось. Новая очередь вышибла немытые стекла. Мы попадали на пол, как будто нас этому учили много лет.
Я лежал, уткнувшись носом в рамку с картинкой, которую кто-то давно свалил со стены на пол. С тех пор она покрылась толстым слоем пыли. Это, видимо, был какой-то очень почетный наградной лист давних времен. Я разглядел лиловую печать с гербом и надпись, вернее часть надписи: «…ется за активное участие в деле Коммунистического воспитания молодежи». Какой бред.
– Так и будем лежать? – Рубан устроился лучше всех – присев под окном и находясь в мертвой зоне. Остальные лежали также как и я, уткнувшись носами в многодневную пыль.
– Зеркало надо, – пробурчал я. Вспомнив о том, как в такой ситуации поступали киногерои.
Зеркало нашли быстро – все там же, среди разбросанного барахла. И метнули мне его по полу. Вставать никто не решился.
– Мне-то зачем? – я возмутился, хотя зря, надо было давно привыкнуть, что чуть что, все сваливалось на меня. – Рубану надо, он удобней всех устроился.
Впрочем, можно было и не говорить, зеркало было у меня, и я его в свою очередь отпасовал ближе к окну.
Неловко приподняв зеркало над собой, стараясь, чтобы даже рука не выходила из мертвой зоны, Рубан осторожно в него заглянул. Мы притихли, изредка только похрустывали разбросанным на полу стеклянным крошевом.
– Ни хрена не понятно, – прокомментировал наблюдения Рубан.
– А понимать то что? Ты просто скажи, что видишь!
– Улицу вижу, дом вот напротив. – Докладывал без каких-либо эмоций наш наблюдатель. – Пусто тут! Никого. Хер поймешь – откуда стреляли! Шарахнул небось какой-то идиот из чего было и деру дал!
– Да кому мы нужны? – Все так же неоптимистично пробурчал Шарый. – Что мы за цацы такие – на нас патроны тратить?
– Ага, приперлись на полицайском «Рафике» уроды с калашами в руках…
– За плечами, – задумчиво перебил Кулик Рубана.
– Чё за плечами? – не понял тот.
– Чё – через плечо! Автоматы не в руках были! – Кулик заорал. – Какого… мы тут под пулями сидим? Мало нахлебались в лагере? Домой надо, а не сидеть тут.
– Ты чего – урезонил его я – мы домой и собираемся, машину ищем…
– А автобус не подходит? Барами стали! – не унимался Кулик. – Уже бы за сотню вёрст урыли.
Ознакомительная версия.
