Я проделал дырочку и принялся шпионить. И приглашаю всех, кто не боится, подглядывать за леденящим душу зрелищем.
Если мое невежество вызывает у Вас усмешку, вспомните, что Фарадей постиг все науки из книг, которые переплетал. Я Вам пишу, потому что увидел Вас на вершине, замерзшего и безумного. Но если Вы когда-нибудь спуститесь вниз и начнете мыслить, как эти трусы здесь, внизу, Вы для меня превратитесь в некоего Сент-Бёва[78] и станете мне противны.
Что я не лишен отваги, есть доказательство — я сумел забраться на фонарный столб нагишом, чтобы наказать себя за трусость и доказать себе, что я достаточно силен, чтобы смеяться над теми, кто вздумает смеяться надо мной. С той разницей, что я смеялся над ними сверху.
Пожалуйста, не умирайте до 1973 года — в этом году я пошлю Вам окончательную рукопись моего исследования. Мы на пороге новой эры. Нам придется претерпеть всевозможный произвол, преступления и несправедливость. Опять запылают костры. Но тщетно. Эра «моральной технологии» началась. Подобно тому как миллионы лет назад прозрели наши предки, у нас открываются новые глаза. Какое зрелище, Сабато! И как великолепно будет грядущее для тех, чья нервная система сумеет его вынести!
Если сила антимира меня уничтожит, завещаю Вам придать должную форму моей рукописи и опубликовать все то, что окажется в Ваших руках.
Он проснулся с крикомОн только что видел ее, она шла, окруженная пламенем, длинные черные волосы развевались и искрились от яростных вспышек на бельведере, она походила на безумный живой факел. Казалось, она бежит к нему, просит о помощи. И внезапно он ощутил огонь в собственной груди, ощутил, как кипит его горящая плоть и как под его кожей трепещет тело Алехандры. Острая боль и ужас пробудили его.
Пророчество сбывалось.
Но это была не та Алехандра, которую меланхолически воображают себе некоторые, и не та, которую Бруно с его безвольным, созерцательным умом пытается интуитивно угадать, но Алехандра снов и огня, жертва и палач своего отца. И Сабато снова спрашивал себя, почему явление Алехандры словно напоминает ему о его долге писать, даже вопреки всем противящимся этому силам. Словно необходимо еще раз заняться расшифровкой этих загадок, все больше теряющихся во мраке. Словно от этого сложного и подозрительного безумия зависит не только спасение души девушки, но также его собственное спасение.
«Но спасение от чего?» — чуть ли не закричал он в тишине своей комнаты.
Юный Муциохранил, как говорится, благоговейное молчание. Большие кожаные кресла, ожидание, значительность сеньора Рубена Переса Нассифа, боязливые шаги служащих внушали ему некую смесь страха, стыда и неприязни, на фоне которой всплывали клише и обрывки фраз, вроде:
Потребительское общество
Капитализм, Буржуи кровопийцы
Смена системы, и т. д.
А за ними, в щелях между ними он как бы видел неприятное, насмешливо требовательное лицо Начо Исагирре, этого мелкобуржуазного контрреволюционера, этого гнилого реакционера.
Он попытался отогнать неприятное видение, мысленно сокрушая его лапидарными фразами: надо изменить систему! Восставать против отдельных лиц, вроде Переса Нассифа, все равно, что подавать милостыню на улице! Или социальная революция или ничто!
Но после каждого выпада лицо Начо появлялось снова, всякий раз со все более саркастической усмешкой.
Тогда он попробовал отогнать видение, сосредоточась на «Советах тем, кто хочет разбогатеть» Бенджамина Франклина (вставленных в рамку).
Помни, что время — деньги.
Помни, что доверие — это деньги. Если кто-то оставляет в моих руках деньги, которые я ему должен, он тем самым оставляет мне проценты и все, что мог бы заработать на эти деньги за это время. Таким образом, человек, пользующийся доверием и умеющий правильно его употребить, может накопить значительную сумму.
Помни о том, что деньги плодовиты и продуктивны. Деньги могут производить деньги, их потомство опять-таки может производить деньги, и так далее. Выгодно вложенные пять шиллингов превращаются в шесть, эти в семь, и, прогрессивно умножаясь, сумма дойдет до 100 фунтов. Чем больше сумма денег, тем больше она производит, будучи выгодно вложена, и прибыль непрерывно увеличивается. Тот, кто режет свинью, уничтожает все ее потомство, тысячи свиней. Кто попусту тратит монету в 5 шиллингов, убивает все, что она могла бы породить: целые колонны фунтов стерлингов. Следует учитывать самые мелкие действия, способные повлиять на ваш кредит. Удары твоего трудового молота по наковальне, которые твой кредитор услышит и в 5 часов утра, и в 8 часов вечера, удовлетворят его на полгода.
Но стоит ему увидеть тебя за бильярдом или услышать твой голос в таверне в часы, когда ты должен работать, он на другой же день напомнит о твоем долге и потребует свои деньги прежде, чем ты сумеешь их заработать. Веди счет своим расходам и доходам. Если ты не поленишься обратить внимание на эти мелочи, то обнаружишь, как смехотворно крохотные траты превращаются в крупные суммы, и сколько бы ты мог сэкономить и еще сумеешь сэкономить в будущем. Кто попусту тратит ежедневно всего одно пенни, выбрасывает на ветер в год 6 фунтов, которые могли бы ему принести 100 фунтов. Тот, кто ежедневно тратит свое время на сумму в одно пенни, теряет возможность располагать к концу года сотней фунтов.
Интересные выдержки, интервьюВаш возраст, сеньор Перес Нассиф?
42 года, женат.
Дети есть?
Трое — 15, 12 и 2 лет. Сына, он старший, зовут Рубен, как отца. Старшая дочь — Моника Патрисия. Младшая, Клаудия Фабиана, родилась, когда уже не ждали, когда супруга и сам сеньор Перес Нассиф были удовлетворены парой старших.
Как началась его карьера?
Всем известно, что начал он как младший служащий на предприятии «Санипер», и этим скромным началом гордится. Аргентина, слава Богу, отличается тем замечательным качеством, что здесь упорством и верой в свое блестящее будущее можно достигнуть самых высоких постов. В качестве существенной, если угодно, детали могу признаться, — но я хотел бы, чтобы это осталось off the record[79], — что сеньор Ламбрускини выбрал меня среди шести юношей, потому что заметил в моем лице нечто, предвещающее успешную карьеру. Это буквально его слова. Впоследствии он всегда напоминал всем, как сеньор Ламбрускини с первого взгляда поверил в его скромную особу.
Кто бы мог подумать, что однажды он займет положение, настолько более высокое, чем то, что занимал сеньор Ламбрускини!
Вот так-то, мой юный друг Муцио. Это закон жизни. Надо, однако, сказать, что сеньор Ламбрускини являл собой пример сочетания трудолюбия и честности, что признавалось всеми сотрудниками. Благодаря людям такого склада и достоинств фирма «Санипер» смогла стать тем, чем является теперь. И хотя ныне он не состоит в штате, поскольку перешел на заслуженную пенсию, его фигура символична и, можно сказать, окружена патриархальным почитанием в этом доме. Хотелось бы вспомнить сейчас и подчеркнуть его самоотверженность, безупречную честность, дух самопожертвования и любовь к большой семье, каковую представляет собой «Санипер». Вплоть до того, что он, Перес Нассиф, лично должен был приказать сеньору Ламбрускини впервые за тридцать лет непрерывном службы прогулять, чтобы пройти необходимый медицинский осмотр, когда здоровье его стало ухудшаться. Люди такого склада создают величие родины. Как раз на днях состоялись похороны сеньоры его матери и несмотря на печальные обстоятельства он, Перес Нассиф, порадовался, видя, что сеньор Ламбрускини держится так же прямо, как в лучшие времена.
Какие другие фирмы находятся в ведении сеньора Переса Нассифа?
Кроме, разумеется, «Санипера», он президент фирмы по продаже недвижимости «Перенас» и вице-президент рекламного агентства «Пропарт». Все это посты весьма ответственные, но они не мешают заниматься другими делами, посторонними основной фирме, но служащими на благо отечеству. Разве не так? Ладно, ладно, не надо преувеличивать мои заслуги, ибо эти занятия долг каждого и особенно тех, кому посчастливилось достичь высоких постов. Я имею в виду «Клуб львов» в Ломасе[80], где состою с 1965 года.
Затем сеньора Переса Нассифа спрашивают, есть ли основание для слухов о большом расширении его фирмы в других областях производства. Конкретно речь идет о возможной интеграции в «Санипер» предприятия по выпуску изделий санитарии и гигиены.
Сеньор Перес Нассиф предполагает, что пока преждевременно говорить об этой перспективе, но он не может отрицать, что такой замысел входит в планы фирмы на ближайшее будущее. Нет, нет, не надо извиняться, вопрос совершенно закономерен, и он полагает, что, сообщая об этом, вряд ли выдает некую важную тайну. Вдобавок проблема эта отнюдь не простая, здесь требуется предварительный тщательный маркетинг ввиду трудностей, которые переживает национальная промышленность в целом и сектор санитарно-гигиенических изделий в частности.
