Славик посмотрел. На первый взгляд ничего особенного. Надо всем - над лугом, над речкой, над гороховым полем за речкой - навис тонкий слой тумана. Этот слой был похож на одеяло. Одеяло там и сям шевелилось, колыхалось - казалось, под ним кто-то, просыпаясь, потягивается, ерзает, поднимает коленки.
Мальчик покосился на художника. Тот не отрывал глаз от "картины".
-Славка, не пропусти! - призвал он. - Сейчас начнут просыпаться краски!
Одеяло расползалось на ватные клочья, а те на глазах таяли, исчезали. Это солнце - мальчик уже чувствовал его тепло затылком - убирало одеяло.
И вот обнажилась речка и блеснула по-змеиному синим холодком.
На другом берегу тускло-зеленый куст ивняка вдруг стал наливаться зеленью, словно молодея на глазах или будто кто сбрызнул его живой водой. И обрывистый глинистый берег в одно мгновение зарыжел, заоранжевел, потеплел.
А луг перед ними - три-четыре! - будто сдернули с него кисею, в которую превратилось одеяло, засверкал такой ослепительной россыпью разноцветных искр, что Славику захотелось зажмуриться.
-А? - услышал он голос художника, отчего-то тревожный. - А?
-Здорово! - ответил Славик. - Честное слово - здорово!
-Тогда, - удовлетворенно сказал Кубик, - прими это Утро в подарок и знай, что чудеса на Земле существуют и без инопланетян. Их нужно только поискать. А то - пришельцы, пришельцы...
Они шли по лугу по направлению к реке. Кубик все говорил. Голос у него был все же чуть виноватый, словно он не был до конца уверен, что его Утро стоило того, чтобы будить человека в пять часов.
-Понимаешь, - откровенничал художник, - почти все дневные чудеса художниками и писателями открыты. А раннеутренние остались людям неведомыми. Люди - жуткие сони. Только, может, дворники, что выходят спозаранок подметать улицы, знают, что представляет собой утро. Но они никому о нем почему-то не рассказывают. Я подумал однажды, что утром можно увидеть не только самые замечательные цвета, но и совершенно необычно подумать...
Славик подумал и задал осторожный вопрос:
-А сегодня вам какая-нибудь хорошая мысль пришла в голову?
-Конечно! - Кубик взмахнул рукой. - А как же! Рассказать? Ну, слушай... Я подумал нынче, что большинство из нас живет неправильно..
-Почему?
-Мы, люди, общаемся только друг с другом и тем ограничиваем себя. Человек должен общаться со множеством других существ. С собаками, кошками, деревьями, цветами, облаками. Ведь они живут рядом с нами! Мы почаще должны пускать их в нашу жизнь, замечать их настроение, слушать их рассказы. Вот даже мое крылечко - оно, я сегодня заметил, скрипит совсем не так, как вчера.
-Так ведь ночью дождь прошел.
-Да, согласился Кубик. - Пришел, прошелся по Егоровке и ушел, длинноногий, дальше . И, между прочим, сменил и мое настроение. Я тоже скриплю сегодня по-другому.
-Но вы же не крыльцо, - вставил Славик.
-Я? - Кубик задумался. - Да, ты прав, я не крыльцо. Но я, наверно, ступенька. - Глянул на собеседника, почесал за ухом. - Объяснить? Есть такие художники, голландец Ван Гог, например, которого можно назвать не только крыльцом - целой лестницей. По ней сразу взбираешься в Дом Живописи. - Кубик в это утро говорил торжественно, как на юбилее. - А я - ступенька. Но кто-то из художников, который идет за мной, ступит на меня - и сразу окажется выше. Ты понимаешь, о чем я?
-Не очень, - признался Славик.
Они подошли к речке, сели на песок. Песок был холодный. Славик сыпал песок из ладони в ладонь и молчал. Молчал и художник, глядя на быструю воду.
Славик сыпал, сыпал песок и наконец спросил:
-Вы потому, наверно, не скучаете, что всегда что-то придумываете?
-Я-то? Не скучаю, говоришь? Придумываю? Нет, Слава, я от скуки-тоски травами лечусь.
Славик удивился. Какие-то травы пила его бабушка, когда она их кипятила, в кухне сильно пахло полынью и мятой.
-Вы их завариваете? - на всякий случай спросил он.
-Никогда в жизни! - воскликнул Кубик. - Как можно! Если их хотя бы ошпарить, они потеряют самое главное для меня - цвет. Они превратятся в бурую кашу, которая, может быть, и лечит, но скоре всего - нет.Я на них смотрю, Славик, на цветы и травы, и вылечиваюсь от любой болезни. Смотрю на гвоздики и незабудки, на лютики и васильки, на череду и цикорий, который Нинка называет петровыми батогами. А сирень? А белый с золотом жасмин? А тот же синий мышиный горошек? А синий-синий синяк? А горицвет, который цветет в лесу?
-А что от чего лечит?
-Что от чего лечит? - озадачился Кубик. - Надо подумать. Вернее, вспомнить. Ну... когда у меня заболит голова, я должен посмотреть на луговые гвоздики или, еще лучше, на ромашки. Не рвать цветы - это очень важно, - а только смотреть на них. Голова проходит. Если заболит живот, я должен отыскать васильки. Это верное средство. Сирень прочищает мозги. Горицвет и лесные колокольчики снимают усталость...
-А незабудки? - наугад спросил Славик.
-Ну, это ты должен и сам знать. Они улучшают настроение, прогоняют хандру и вызывают улыбку.
-А-а... - Славик вспоминал, какие цветы еще знает.
-Кувшинки? - подсказал Кубик и показал рукой на большой белый цветок у самого берега. - Эти лечат от всех болезней. Особенно от нервных. От нервных, кстати, помогает еще лягушачье кваканье. Но его нужно принимать не в таблетках, как некоторые, и даже не в уколах, а в виде ква-квапель. А еще полезны ква-кванны. Давай искупаемся?
-Холодно еще.
-А я, знаешь, приму одну ква-кванну. - И художник стал раздеваться.
Когда он подходил к речке, лягушки одна за другой - плюм! плюм! плюм! - попрыгали в воду.
Славик - жених
После завтрака Славик побежал на огород.
Семеро пришельцев и землянин сели наземь, и Грипа показал оружие против Митяя. Оно не походило на электробритву. Это была плоская коробочка поменьше спичечного коробка с экраном впереди и тремя кнопками сзади. Углы у нее были удобно закруглены.
Грипа рассказал, как нужно пользоваться прибором.
-Когда противники приблизятся к тебе на расстояние восьми-десяти земных шагов, направь на них аппарат экраном вперед и нажми на вот эту красную. кнопку. Сосчитай до тридцати - они ведь не сразу набросятся? - и нажми на белую. На вот эту, что посередине. Если они все еще будут враждебны, снова нажми на красную. Двух доз будет вполне достаточно.
Славик взял аппаратик и потрогал, не нажимая, кнопки.
-Теперь второе. Это условие такое же важное, как первое. Такое же важное, - повторил Грипа.
-Такое же, - повторил и Славик. - А эти ваши дозы - не радиация?
-Нет, это совсем не то, чего ты боишься. Но если ты не нажмешь, когда все успокоится, на зеленую кнопку, аппарат может причинить некоторый вред живому существу. Это и есть второе условие, такое же важное, как первое.
-Понял. - Славик потрогал теперь зеленую кнопку.
-Подержишь ее ровно столько, сколько красную, - ровно столько.
-Ровно столько, - повторил землянин и бросил еще один взгляд на плоскую коробочку у себя на ладони. Чудодейственный прибор походил еще и на мамину маленькую пудреницу, если бы не экранчик.
-А что с ним произойдет, когда я нажму на красную кнопку? - все же спросил он. Произнося "с ним", он видел перед собой приснившегося ночью Митяя. - Он... не уменьшится?
-Уменьшится? - переспросил Грипа. - Нет, этого у нас не умеют делать. Просто ему расхочется драться. Надеемся, что расхочется.
-А почему?
-Это я тебе потом объясню. Если все получится. Аппарат надежный, - сказал командир напоследок, - проверен на других планетах. Думаю, не подведет и на этой. Так что не волнуйся.
-А я и не волнуюсь.
И правда, пока Славик шел по огороду, он был спокоен. Но стоило ему увидеть улицу, куда его могли позвать каждую минуту, как тревога к нему вернулась.
Славик закрылся в комнате и стал рассматривать аппаратик. Эркан был матовый, похоже, стеклянный, в глубине была заметна серебристая точка. Непонятные знаки-письмена на задней стенке. И три кнопки величиной с пуговки для рубашки. Славику захотелось на ком-нибудь попробовать аппарат. Он поискал объект...
На кухне гремела посудой бабушка. Бабушка была добрейшим человеком на Земле, ее утихомиривать не было надобности.
На стуле свернулся клубком черно-бело-рыжий котище Васька - самое ленивое в мире существо. Когда Славик брал его на руки, кот даже не открывал глаз и не подбирал задних лап - они у него волочились по полу. Даже на мурлыкание у Васьки не хватало сил. Как он ловил мышей, не знает никто.
Славик вышел во двор. На земле у забора дрались воробьи! Вот кого нужно успокоить. Славик навел аппаратик на птиц, но те вспорхнули и улетели драться в другое место.
По двору, кококая, бродили куры. За порядком здесь следил петух, но скорее всего и без него среди кур царил бы мир - уж такие это птицы. Глядя на них, Славик вспомнил Кубиково слово "куротерапия".
В соседнем дворе что-то делала Нинка - ее голова плавала туда-сюда за забором. Вот на ком он испробует аппарат! На этой зловредине.
