— Ты как здесь оказался? — удивился Яков.
— Это он мне про воров сказал. Домой ко мне прибег и позвал. Я токмо ужинать присел, думал, поспею супу похлебать, а тут мальчонок ентот. Ну, сорвался с дому. Глядь, впрямь фонарик светит и лестницы, что на чердак вела, на месте нету. А дверь туды отворена. Я и побег за вами, мальчонку заместо себя тут оставил, чтоб в случае чего припугнул бандюков, не дал им убечь отсель,— тарахтел сторож.
— Давай за Торшиной! Пусть ключи с собой возьмет от магазина! — велел Яшке криминалист, поставив Анискина у центрального входа, сам пошел к служебному. Впереди трусцой бежал сторож:
— Иваныч! Твой хлопчик их приметил. Я только отошел от магазина, они на его полезли. Весь день туточки кружили ворюги! Худче собак стерегли. А Степка приметил. Они уже три раза выскочить хотели, а мальчонка в свисток нашенский свистел. Те спужались и взад опустились. Не схотели вылезать. Теперь все, что в клетке сидят внутрях, никто не сбегит...
...Через час в милицию были доставлены десять подростков. Они уже успели изрядно выпить и плохо соображали, что произошло? Ведь в магазине осталось много спиртного. Его всем хватило. Кто их выдал?
Мальчишки, трезвея, озирались по сторонам, ища виновника внезапной неприятности.
— Кто подбил вас на воровство? — спрашивал их Анискин, разглядывая растерявшихся ребят.
— А мы ничего не украли,— мямлил долговязый Пашка Сальников.
— Восемь бутылок водки и вина выпили. Сигарет двух блоков не хватает. Это что? В долг взяли?— возмущался Анатолий Петрович.
— Всех в камеру до утра. Пусть подумают до суда, что натворили. Каждого к уголовной ответственности привлечь! — возмущался Сазонов, поднятый с постели среди ночи.
— Будем судить как воровскую банду! — бросил через плечо, уходя.
— Мы и не хотели? Да разве это воровство?
— Это Верка Пронина предложила бухнуть на халяву, отметить Димкин отъезд. Он в Калининград отрывается. Его в матросы взяли на судно.
— Гальюн будет чистить на зоне! — рявкнул Анискин свирепо. И взглядом встретился с Веркой Прониной, нахамившей возле магазина:
— Попалась пташка? Тебя обязательно под суд отдам! Как зачинщицу, организатора преступления, и срок получишь до конца жизни! До самой старости на нарах канать станешь полоумная стерва! Тебе средь нормальных людей даже на погосте нельзя дышать. От тебя собаки бродячие в ужасе разбегаются! Кто в этом виде выходит из дома? Шалава — ни девка! Все свои причиндалы наружу выставила без стыда! Куда родители смотрят? Вырастили зверюгу!—возмущался капитан.
— Дяденька Анискин! Мы больше не будем в магазин лазить, отпустите нас! — попросился худощавый, писклявый Антон, единственный внук милицейской уборщицы.
— Тебе вообще уши оборву, негодяй! — цыкнул капитан на пацана и приказал оперативникам развести подростков по камерам.
Как только их вывели, сотрудники собрались в кабинете Сазонова.
Федор Павлович говорил со Степкой и сторожем.
— Как ты их выследил, как узнал, что они в магазин полезут? — спрашивал пацана.
— Я рядом был, но они не видели. Принес Трезору пожрать и сидел возле него тихо. Я с ним давно дружусь. Он меня в санках катает. А сторож, ну, магазинный дед, тоже пожрать захотел. И пошел домой. Людей возле магазина не было. А этих не увидел. Они возле забора тусовались, курили. Их почти не видно в том углу, темно очень. А когда он вышел на дорогу, эти пацаны враз к магазину побежали. Увидели, что Трезор тоже пошел домой на ужин. Я совсем один остался. Страшно стало,— шмыгнул носом мальчишка.
— Ты то чего боялся? — удивился Яшка.
— Хотел домой пойти, совсем темно сделалось. Боялся, что дед с бабкой ругать будут. Да не мог уйти, меня сторож попросил побыть, пока он поест. Я пообещался. Вот и сидел возле будки Трезора. А тут вижу, эти пацаны бегут к магазину.
— Они о чем-то говорили?
— Ну да! Враз за лестницу и наверх на чердак. Им Верка не велела замок срывать. Сказала, что вниз в магазин плево нарисуются. И крикнула всем, чтоб быстрей залезали. А еще сказала, чтоб не следили, надели б перчатки, чтоб Анискин усрался, но не нашел, кто наколол магазин. Она матом дядю Толика назвала, я сказать не могу, потому что дед ухи оторвет. Они хотели много конфетов взять и водку с куревом. Мне тоже конфетов хотелось, но меня не позвали, сами полезли. Когда я с Трезором игрался, а сторож был возле магазина, эти пацаны прогоняли и обзывались легашонком. Велели домой отваливать, покуда поджопников не наваляли.
— А если бы тебя позвали с собой за конфетами, ты пошел бы с ними? — спросил Сазонов Степку.
— Полез бы! У тетки Вали их много. Всякие есть. Я бы во все карманы насувал!
Яшка густо покраснел, Илья Иванович смущенно откашлялся, тихо выругался в кулак Анискин. Громко рассмеялись оперативники, растеряно огляделся по сторонам сторож.
— Понятно! Выходит, ты осерчал на пацанов за то, что тебя с собой не взяли? — спросил Сазонов Степку.
— Ага! Я враз к сторожу! Когда вернулся, они лестницу обратно наружу пихали, чтоб вылезти из магазина. А я в свисток как дунул! Пацаны подумали, что это взаправду милиция прибежала, видать испугались, лестницу уронили, а сами там внутри остались, пока вы их не вынули.
— Горькими покажутся им конфеты! — сдвинул брови Анискин.
— Все понятно! Но откуда у Степки свисток объявился? — глянул Сазонов на сконфуженного Илью Ивановича. Тот ненадолго смутился и вскоре нашелся:
— Так ведь по делу применил. Не хулиганил, сообразил. Его ругать не за что!
— Короче! Из этой нелепой истории нужно сделать правильный вывод! За восемь бутылок вина и пару блоков сигарет на десяток пацанов ни один суд не примет дело к рассмотрению за незначительностью ущерба! А и детвора наша — поселковая. Каждого с пеленок знаем. Конечно, уголовное дело на них заводить не стоит, это однозначно. Но поговорить нужно с каждым. И с нашим помощником,— кивнул на Степку, пряча улыбку в уголках губ.
— Само собою! — отозвался пунцовый Яшка.
— Э-э-э, нет! Только ни тебе! Илья Иванович, вам поручаю! Воспитайте свою смену! Хороший человек вырастет, если с вашей тропинки не свернет в сторону! — погладил мальчишку по голове. И распорядился:
— Родители подростков пусть возместят ущерб магазину, скажете Торшиной, чтоб подсчитала убытки, но не накручивала бы сумму. А дальше, побеседуйте с каждым в отдельности, но без унижений и криков. Эту ночь в камере они надолго запомнят.
Чтоб завтра всех отпустили по домам. Конечно, поставьте в известность родителей. Участковому поручаю взять всех на контроль и не выпускать из внимания. Чтоб не случилось повтора. Торшиной порекомендуйте заменить сторожа! Кстати, нам дают сторожевых собак из милицейского питомника на охрану объектов, нужно одного пса дать магазину. Нынешний Трезор никуда не годится. Он знает всех поселковых, они его подкармливают. О каком задержании тут говорить? Пес всех считает своими и не годен для охраны...
Сторож, услышав решение Сазонова, тихо всхлипнул, выглянул в окно, Трезор послушно ждал хозяина у входа в милицию.
— Отслужили мы с тобой, дружочек. Обоих на пензию списали,— сказал еле слышно.
— Ну, что Степка, пошли домой! — взял внука за руку криминалист.
— Его поощрить надо за помощь! Как бы там ни было, малец задержал хулиганов. Вот только проследите, чтоб эта компания не вздумала отомстить ему! — предупредил полковник и достал из ящика стола горсть конфет, какие всегда держал для чая. Отдал их Степке и, потрепав по плечу, сказал тихо:
— Милый ты наш малыш! Не только нам, людям, даже собакам ни от всех можно брать угощенье. Потому что не каждое впрок идет. Ни за всеми идти надо. Знай, далеко не каждому человеку можно верить, чтоб в беду не попасть самому. Слушайся деда! Он самый умный человек в поселке,— пошел к двери, давая понять, что разговор закончен.
Илья Иванович вел Степку домой, не зная, как говорить с мальчишкой? Ругать? Но за что, если сам Сазонов поощрил пацана конфетами. Яшка нашел повод свернуть к Торшиной и пробыл у нее почти до рассвета.
Утром Илья Иванович пришел на работу раньше обычного, попросил оперативника привести в кабинет задержанных подростков и только Верку Пронину оставить для беседы с Анискиным. Мол, пусть сам с нею разбирается и базарит сколько захочет.
Подростков привели вскоре. Они уже протрезвели, поняли где и за что находятся. Что каждому из них грозит крупная неприятность с тяжелыми последствиями.
Ребята были здорово напуганы. Зная об Илье Ивановиче от взрослых, ничего хорошего не ждали для себя.
— Ну, что, мужчины, одумались? Поняли, у каждого веселья на хвосте висит похмелье? Оно зачастую заканчивается, как у вас!
— Мы больше не будем! — прогундел конопатый Юрка и продолжил тихо:
— В мужики провожали дружбана, на флот. А теперь тормознулись все сразу! Хотелось еще вина, да магазин уже закрылся. Опоздали, вот и стукнула моча в голову...
