Помощник пожал плечами.
– Моя смесь всегда лучше, – сказал он с сильным французским акцентом и язвительно добавил: – Если конечно, вам нужен настоящий реализм.
– Ладно, – согласился Борис, – давай.
Помощник взял полотенце и принялся энергично вытирать девушкам ноги, готовя их для глицеринового спрея.
Сидящий поблизости Тони усмехнулся, отхлебнул из своей пластиковой чашки и пробормотал:
– Заебись безумие!
Дальше шли соски. Помощник применил традиционную методику Фоли Берже (а также Сида Крассмана) – ледяной кубик с дыркой посередине, который вертят вокруг соска – с немедленным последующим применением «суперкайналя», аэрозольного обезболивателя, содержащего сверхмощный «замораживающий агент».
Памела Дикенсен, знакомая с этой методикой только по самым что ни на есть отдаленным слухам, возмущенно отпрянула, когда помощник одной рукой ухватил ее превосходную левую грудь, а другой принялся крутить ледяной кубик.
– Думаю, я сама смогу с этим справиться, – сказала она, вскинув голову в манере, которая куда больше подходила для напудренной прически, чем для ее нынешних косичек.
Помощник пожал плечами, выражая откровенное презрение, и вручил ей ледяной кубик.
– Avec plaisir, mon chou [19].
Пока Памела изящно обрабатывала свои соски ледяным кубиком, Арабелла, бдительно надзирая, позволила сделать это помощнику – выпячивая свои гордые груди вперед, а также властно и быстро говоря на французском:
– Encore pour l'autre!.. Pas si vite!.. Doucement!.. Maintenant plus vite!.. Les voilà! Bon. [20]
Но когда дело дошло до «суперкайналя», получилось так, что отказалась именно она – не Памела.
– Нет-нет-нет, – запротестовала Арабелла, обращаясь к стоящему рядом Борису. – Если ты это сделаешь, ее груди ничего не почувствуют! Для отклика мне необходимы ее ощущения!
– Но мы должны поддерживать ее соски в таком вот виде, как ты не понимаешь? Иначе мы запорем всю съемку.
– Они в таком вот виде и останутся, Борис, я тебе обещаю. Лед их наставил, а я уж поддержу!
– Гм. – Борис допустил, что она права. Затем он взглянул на груди самой Арабеллы и на ее соски, которые так и торчали вперед, словно в досаде. – А как насчет тебя? У тебя-то они тоже такими останутся?
Арабелла опустила взгляд на свои соски, словно совсем про них забыла.
– Ха, ты видишь? С моими все в порядке! Certainement! [21] Я очень возбуждена, chéri! – Тут она импульсивно подалась вперед и поцеловала его в щеку. – Это было славно, chéri, – прошептала она, – как ты мне в рот кончил. Я по-прежнему чувствую вкус. Теперь я как-нибудь позволю тебе все, что угодно. Очень скоро. Только пусть ей соски не замораживают, ладно? Jе t'adore! [22]
Первая проба получилась почти как и было запланировано. От кромки воды девушки шли к камере, взявшись за руки, смеясь, встряхивая волосами… Влажные трусики прилипли к их телам, соски торчали как розовые бутоны.
Содержание эпизода, характеры девушек и очевидный альпийский фон навели Бориса на мысль, что это должно быть французское окружение. Диалог, следовательно, надлежало вести на том же языке. Памела, разумеется, не говорила по-французски достаточно хорошо, чтобы обеспечить основную запись, а потому решили, раз уж это была съемка среднего плана, где движения губ не имеют значения для звуковой синхронизации, что Арабелла будет говорить по-французски, а Памела – все равно не имевшая особого текста кроме некоторого количества девчоночьих вздохов, стонов и рыданий, – станет отвечать на английском, который позднее продублируют французским. Таким образом, считал Борис, никто не будет отвлекаться, или чувствовать себя скованно из-за страха сказать что-то очень личное на чужом языке.
Сцена открывалась тем, как божественная Арабелла страстно поддразнивает, упрашивает, улещает и убалтывает волшебную Памелу, – пока они обе радостно восторгаются ее недавно развившимися грудями, причем Арабелла игриво касается сосков, ласкает их и наконец целует, кружа возле каждого кончиком языка… Нежные пробные поцелуи вскоре становятся глубокими, с прощупыванием языком, почти плотоядным пощипыванием губами, – а руки Арабеллы тем временем осторожно движутся по телу Памелы (точно счетчик Гейгера)… затем начинают хватать и сжимать, заставляя девушку вздрагивать от боли – не то реальной, не то показной. Памела же остается с экстатически зажмуренными глазами, когда Арабелла начинает свой чувственный спуск… от губ к горлу, к плечам, грудям… и еще ниже, медленно-медленно, к пупку, трогая его языком, а затем проходя вдоль края драгоценных трусиков. Тут начинается новая линия поведения… руки нежно стягивают трусики вниз, язык из знаменитого рта покрывает каждый дюйм идеального животика Памелы, пока он постепенно обнажается.
– Тебе лучше остановить, – сказал Ласло. – Я не беру ничего, кроме ее затылка.
– Все идет как надо, – ответил Борис. – Я просто хочу дать им немного разогреться. Перейди пока на лицо Памелы.
Наблюдая за лицом Памелы, невозможно было понять, где кончается игра и начинается реальность. Действие требовало от актрисы, чтобы она оставалась стоять еще какое-то время после того, как Арабелла, опустившись на колени, начала ее целовать. Ей следовало откликаться нежно и страстно, глядя сверху вниз на Арабеллу, гладя одной рукой ее волосы, а другую инстинктивно прижимая к своим грудям – но при этом не скрывая их. Затем, когда ее чувство любви и привязанности освобождало дорогу возбуждению, Памела должна была, по-прежнему с закрытыми глазами, запрокинуть голову и опустить обе руки вниз, держа одну на голове Арабеллы, а другую на ее плече. Когда же она полностью отдавалась страстному чувству, она должна была позволить Арабелле постепенно утянуть себя вниз и лечь на траву. Этот переход был выполнен совершенно изящно – так что теперь Памела лежала на спине, а Арабелла стояла рядом с ней на коленях, лаская ее груди и целуя клитор.
– Теперь плотно возьми лицо Арабеллы, – прошептал Борис Ласло. – Попробуй взять ее рот, ее язык.
Помощник оператора медленно повернул фокусирующее кольцо, но Ласло покачал головой.
– Не регистрируется – мы должны подсветить его сбоку… хоть как-то.
Примерно в это же самое время Памела достигла своей точки насыщения – по крайней мере, на данный момент.
– Пожалуйста… – выдохнула она. – Нельзя ли на минутку остановиться…
– Ладно, стоп. – Борис подошел к Памеле, которая с помощью Хелен Вробель натягивала один из принесенных ею халатов. – Это было прекрасно, – сказал он, – по-настоящему прекрасно.
– Мне очень жаль, что пришлось остановиться, – сказала Памела. – Я просто почувствовала, что теряю контроль, – я неспособна была сосредоточиться на том, что делаю.
– А как это ощущалось, chéri? – захотела узнать Арабелла.
– Ну, вообще-то это очень необычно… я хочу сказать, в этом-то вся и трудность. Это ужасно отвлекает.
– Ты смогла бы продолжить в таком духе? – спросил Борис.
– Так я и продолжала… до той точки, когда показалось… ну, когда этого стало уже слишком много.
– Но ведь ты не кончила, chéri.
Это замечание, похоже, сильно взволновало Памелу.
– Да, я не кончила. Нет, конечно же нет… Как я могу кончить и нормально работать? Боже милостивый, да ведь я практически забыла, где в тот момент была камера!
– Не волнуйся насчет камеры, – успокоил ее Борис. – Просто попытайся расслабиться и получить удовольствие.
Арабелла поддержала его:
– О да, если бы ты просто расслабилась и наслаждалась, получилась бы такая чудесная сцена… такая прекрасная.
Тут подошел Фредди Первый и сказал, что дю Кувье ждет Арабеллу в ее трейлере, чтобы проверить грим.
Арабелла поцеловала Памелу в щеку, прежде чем встать.
– Ты восхитительна, – прошептала она и поспешила прочь.
Памела вздохнула.
– О господи, я просто хочу, чтобы она не была так… так ревностна. Я вовсе не уверена, что смогу с этим справиться.
– В каком смысле «ревностна»? – спросил Борис.
– Ну, – в некотором замешательстве попыталась объяснить Памела, – на самом деле я не знаю… то есть, думаю, я просто не знала, что они так это делают… я думала, это будет скорее как… поцелуй, а не… такое.
Борис был заинтригован.
– А не что?
– Вообще-то я до конца не уверена… это скорее ощущается, как будто она… сосет, а потом как будто она, я не знаю… кусает. Должна вам сказать, более нервирующего ощущения я никогда в жизни не испытывала.
Борис вопросительно на нее взглянул.
– А кто-нибудь из… мужчин никогда с тобой ничего такого не проделывал?
– Нет, – чопорно ответила Памела, – определенно нет. Да, меня там целовали… но такое… нет, такого никогда не было.
– Гм…
– Понимаете, я вовсе не говорю, что веду особенно уединенную жизнь. У меня было обычное число любовных романов и всего такого прочего. Дело просто в том, что я еще никогда не сталкивалась с таким опытом – или с таким ощущением, если угодно. Теперь вы оба предлагаете, чтобы я просто «расслабилась и получила удовольствие»… даже до точки переживания оргазма. Но ведь для этого, мистер Адриан, вам не нужна актриса, вам нужна просто… в общем, такого сорта девушка.
