— Это не работает.
— А как должно было бы работать?
— Почитай его книгу, если действительно хочешь знать. Ты нашел наголовное устройство?
Натали опять переменила тему. Разговор с ней слишком часто походил на скачки по пересеченной местности.
— Нет.
— Подожди здесь. Оно, наверно, где-нибудь в чулане тумана.
Она вышла в холл, и Джек услышал, как открылась дверь под лестницей. Вскоре она вернулась с нелепо выглядящим устройством. Это был шлем, представлявший собой каркас из легкого металла и кожаных ремешков, к которому были прикреплены металлические трубки, зеркальца и стеклянные линзы разной конфигурации.
— Примерь.
Джек с сомнением смотрел на шлем — в нем чувствовалось что-то средневековое, зловещее. Кожаные ремешки были жесткие и пахли как новые.
— Сперва скажи, что это такое.
— Обыкновенный оптический шлем Страттона, — ответила она, попутно распуская ремешки. — Поворачивает ваше поле зрения на сто восемьдесят градусов, меняет левую и правую стороны и верх делает низом. Настоящий мозговорот.
Она протянула шлем Джеку, словно это был кусок арбуза: мол, попробуй. Велела закрыть глаза, пока она закрепляет его на голове. Туго затянула ремешки у него под подбородком и сзади на шее, защемив кожу. Шлем был тяжелый, так что голову тянуло вниз. Потом Натали разрешила ему открыть глаза. Увиденное поразило его. Он подвигал головой влево и вправо, вверх и вниз и начал глотать ртом воздух. Поднял руки, чтобы стащить шлем, но не смог найти головы.
— Не паникуй. Сделай глубокий вдох. Не пытайся снять его.
Джек потерял ориентацию. Он еще раз попытался схватить шлем и опять промахнулся. Он видел свои руки, яростно мечущиеся, как крылья, сверху, вместо того чтобы быть внизу. Стоило немного наклонить голову, и все начинало беспорядочно скользить в разные стороны. Он двинул правой рукой, но увидел взмах слева.
— Освободи меня, Натали!
— Попробуй следующее. Положи руки туда, где, как тебе кажется, у тебя пах. — Джек попытался медленно опустить руки к талии, но почувствовал, как вместо талии ладони коснулись шлема. Натали засмеялась. — Нет. Начни думать своим концом!
— Освободи меня от этой штуки! С меня хватит!
Он почувствовал, как прикасаются к ушам ее тонкие пальцы, расстегивая ремешки. Наконец, к его большому облегчению, голова освободилась от шлема. Он, моргая, смотрел на комнату, принявшую нормальный вид. Было жарко и поташнивало.
— Мне нужно выпить.
— Первоначальная тошнота, — сказала Натали, кладя шлем на пол и наливая ему вина, — быстро проходит, и через несколько часов привыкаешь к тому, что видишь.
— Ну конечно! Кто станет напяливать эту мозгодробилку на несколько часов?!
— Твой отец проверял. Он обнаружил, что, если поносить его неделю, начинает казаться, будто так все и должно быть. А после нескольких недель привыкаешь окончательно.
— После нескольких недель! Но это бессмысленно.
— Твой отец никогда не делал ничего бессмысленного. Этот опыт демонстрирует, насколько пластична природа человека. Можно изменить саму основу нашего восприятия, и мы будем способны существовать нормально.
— Не могу представить, чтобы он носил такое несколько недель.
— А я и не говорила, что он носил. На то у него были другие дураки.
— Кто-нибудь из тех молодых художников?
Она грустно кивнула. Взгляд ее стал отрешенным, словно она что-то вспомнила.
— Мне тяжело говорить об этом. Давай поговорим о тебе?
Но он скоро исчерпал обычные полицейские анекдоты и замолчал. Она, как охотница, наблюдала за ним. Хотя Натали томно раскинулась на кушетке, лениво выставив бедра, она внимательно ловила каждое его слово. Спросила, что он сделал в жизни самое плохое, и он ответил:
— Солгал, что человек коснулся предписания, хотя он этого не делал.
— Не понимаю.
Он объяснил ей проблему с Бёртлсом. Она не давала ему замолчать, расспрашивала о Луизе, и хотя Джек отвечал односложно, ничто не проходило мимо ее внимания. Она зевала с равнодушным видом, но он знал: она следит за ним. Этот ее странно туманный взгляд. Тревожащий прищур сладострастных глаз, в которых вспыхивали и гасли желтые волчьи искры.
Луиза вернулась задолго до полуночи. Она привела с собой Альфредо; оба были радостно возбуждены после удавшегося обеда. Последовало смущенное знакомство: Джек представил Луизу и Натали друг другу, потом Луиза представила Альфредо Джеку, хотя они уже мельком виделись. В общей неразберихе Натали и Альфредо пришлось знакомиться самим. Они представились друг другу по-итальянски, обменявшись обычными приветствиями, и, пока все рассаживались, продолжали любезный, как сначала показалось, разговор.
— Хорошо провели время? — спросил Джек Луизу, перекрывая сладкозвучные итальянские любезности.
— Потрясающе. Он так мил. Так это?..
— Да, она.
— Еще не видел ее татуировку?
— Нет.
— Не воспользоваться такой возможностью! Какой же ты тюфяк.
— Увы.
Он смотрел ей в глаза чуть дольше, чем позволяли приличия; потом оба обратили внимание, что тон, каким разговаривала другая пара, изменился. Натали нападала, Альфредо отвечал раздраженно. Поняв, что Луиза и Джек прислушиваются к их разговору, они замолчали. Повисла неловкая пауза, во время которой казалось, что комната опасно раскачивается.
— Так что вы ели? — спросил Джек.
Альфредо снова стал сплошное очарование. Его английский был безупречен.
— Я повел Луизу в самый мой любимый ресторан в Риме. На виа ди Монте Тестаччьо. Туда, где настоящая cucina romana[15] Тебе понравилось, Луиза?
— Что между вами произошло? — обратилась Луиза к Натали.
Та сидела, скрестив руки на груди и положив ногу на ногу, и смотрела в окно. Нижняя губа была выпячена.
— Я пытался заставить Луизу попробовать «салат из копыт» и «сладкое мясо» в белом вине, — рассмеялся Альфредо.
— Я что-нибудь не уловила? — сделала новую попытку Луиза.
— Она сопротивлялась, Альфредо? — отвлек ее Джек.
— Еще как. Сначала. Но я уговорил ее. Постепенно.
— Чертов хлыщ! — буркнула Натали.
— Звучит заманчиво, — сказал Джек, — Надо будет попробовать.
— Очень дорогое блюдо, — проворчала Натали.
— Нет, не слишком, — проворковал Альфредо.
Повисла напряженная тишина; наконец Альфредо встал, собравшись уходить. Он с подчеркнутой галантностью поцеловал на прощание Луизу, за ней Натали и пожал руку Джеку, выразив надежду, что они как-нибудь пообедают в том же ресторане. Луиза проводила его. Джеку понравился Альфредо, о чем он и сказал, пока Луиза отсутствовала.
— Отвратительный тип, — возразила Натали.
— Почему же?
— Женат, а гоняется за юбками.
— Но он гоняется за Луизой, разве не так?
— Презираю мужчин, у которых не хватает честности уйти от жены, — высказала свое мнение Натали, — если они хотят быть с другой.
— Строгие у тебя правила.
— Что это такое? — спросила вернувшаяся Луиза, подняв с пола страттоновский шлем; потрогала кожаные ремешки, теряясь в догадках.
— Попробуй его надеть, — ласково предложила Натали.
— Не надо! — сказал Джек с такой обеспокоенностью, что Луиза удивленно посмотрела на него. — Я хочу сказать, — добавил Джек, взяв себя в руки, — что потом будет тошнить.
— Правда?
— Он преувеличивает, — успокоила ее Натали. — Примерь его.
— Я надевал недавно, и до сих пор меня немного поташнивает, — предупредил Джек.
— Что, черт возьми, это такое?
— Одна из игрушек, которыми забавлялся наш отец.
Держа шлем в вытянутой руке, Луиза с опаской разглядывала его.
— Так что он с ним делал?
— Давал кому-нибудь, — небрежно сказала Натали, — глотнуть таблетку ЛСД, а потом надевал ему на неделю шлем на голову. Или раздевал хорошенькую девушку и…
— Это нам слышать ни к чему, — перебил ее Джек.
— Очень даже к чему, — не отставала Луиза. — И что он делал?
Не обращая на нее внимания, Натали обернулась к Джеку:
— Я заметила, что ты предпочитаешь игнорировать некоторые вещи. Не касаться их. Говорить намеками. Что это тебе дает? Или просто оберегаешь Луизу?
— Оберегает? От чего?
— Ни от чего особенного, — сказала Натали.
— Даже не понимаю, о чем это ты, — проворчал Джек.
Натали встала.
— Знаешь, Луиза, у нас с тобой был общий знакомый.
— Не может быть!
— Да. Помнишь Ника? Мы с ним давние друзья.
Луиза ошеломленно посмотрела на Джека. Тот почувствовал, как лицо у него вспыхнуло от гнева. Он специально просил Натали не упоминать имени Ника.
— Уже поздно, я ухожу, — сказала Натали. — Приятно было познакомиться, Луиза. Поцелуй за меня Билли.
