— Дмитрий Васильевич, я, конечно, очень извиняюсь, что так поздно, да и еще домой пришел, но дело безотлагательное! У меня прямо сейчас порция самого свежего и лучшего товара. Я приберег ее специально для вас, хотя мне уже поступили очень интересные предложения. Но я поспешил к вам, как самому важному и постоянному клиенту, — выпалив все это скороговоркой, Вилен с подобострастной улыбкой замолчал, ожидая моей реакции.
— Ну что ж, вы конечно и вправду немного не вовремя, но порция нового товара, и если он еще такого хорошего качества, как вы говорите, была бы совсем кстати, — чуть задумавшись, ответил я.
— О! Я так рад помочь вам! Давайте тогда проедем немного на наше постоянное место встреч, и я покажу вам его неоценимость и качественность, — продолжил он.
Решив не откладывать дела в долгий ящик, я лишь накинул плащ и, взяв с собой чековую книжку, вышел из дома.
Быстро доехав до неприметного дома на краю города, мы спустились в снимаемый Виленом подвал, оборудованный специальными морозильными камерами. На столе передо мной лежал уже разложенный материал. Зная мои пристрастия, Вилен отобрал только определенные части со всего тела. Итак, передо мной были несколько лоскутов кожи с бедер, ягодиц и спины, также картину дополняли небольшие вырезки мышц пресса и бицепсов. Быстро осмотрев товар, я оценил его свежесть и качественность. Этот материал по праву пойдет на один из моих будущих шедевров.
— Ты не зря притащил меня сюда среди ночи, Вилен. Я беру все. И сверху обычной цены накидываю еще 30 процентов за лучшее качество, которое мне когда-либо приходилось видеть, — сказал я, подписывая чек.
— С вами приятно иметь дело, Дмитрий Васильевич, — улыбаясь и потирая руки, проговорил Вилен. — Товар я, как обычно, привезу вам утром, упакованный и в специальных контейнерах.
— Хорошо. До дома я доберусь сам. Как раз хотел прогуляться в такую чудесную ночь. До свидания, — попрощался я и вышел на улицу.
Неспешным шагом я двинулся по направлению к своему дому. В спину мне светила ранняя луна, и свежий ночной ветерок шевелил волосы. Идти так было легко и приятно. В голове крутились мысли о том, что я смогу сотворить с новым материалом завтра, что лучше сделать жакет, блузку или что-нибудь немного оригинальней. Помню, около года назад один заказчик попросил сделать ему сумку, только чтобы прочную и в единственном экземпляре. Так сказать, эксклюзив. Ну, я постарался тогда: основу взял из мышечной ткани, затем слой самой нежной кожи, что у меня была, и поверх всего небольшие вставки костяных бляшек. Получилось так прекрасно, что заказчик выдал сверх оговоренной суммы еще 100.000, так что я смог не беспокоиться о деньгах и по сей день. Конечно, обычные люди, которые узнали бы о моей странной работе, хотя для меня это скорее искусство, непременно закидали меня камнями и предали мое тело огню. Но это право их узкого сознания. Ведь не я добываю материал для своих творений. Тем более я уверен, что мои поставщики не всегда именно убивают людей, есть же множество других возможностей добыть части человеческого тела. Это и морги, и похороны, и несчастные случаи. Вариантов можно привести кучу. Так что моральный вопрос здесь очень неоднозначен. С одной стороны, все привыкли, что использовать человеческую кожу для ношения это нонсенс, чудовищно и неприемлемо, но, надевая части тела других живых существ, это всегда пожалуйста. И вот здесь я уверен, все животные погибают не своей смертью, так что получается, что вы оплачиваете работу убийц. И после этого кто-то имеет право смотреть в мою сторону косо?! Ханжество и лицемерие — вот бич нашего общества. Но пока большинство людей будет так думать, таким вольнодумцам как я лучше не выказывать открыто свои мысли и занятия. Предаваясь таким, можно сказать, философским размышлениям, я не заметил, как дошел до дома. Он встретил меня темными окнами и одним пропущенным звонком на автоответчике. Это звонила Дина. Судя по времени, я не услышал звонка, потому что был в мастерской. Прокрутив запись сначала, я услышал голосок своей милой доченьки, которая сообщала мне, что остается ночевать у своей подружки Марты. Дальше шло обычное девчачье хихиканье и заверение Марты в том, что они лягут не позже часа ночи. Улыбнувшись этим невинным радостям беззаботной юношеской жизни, я решил все-таки проверить слова Марты и позвонил ее родителям. Извинившись за поздний звонок, я поинтересовался у ее матери, дома ли ее дочь вместе с моей Диной. Услышав утвердительный ответ и скрытый намек прийти выпить чаю (мама Марты была женщиной одинокой и любвеобильной), я полностью успокоился и, вежливо отказавшись, положил трубку. Устало зевнув, я решил принять душ и, слегка перекусив, лечь спать. Совершив эти нехитрые процедуры и, наконец, оказавшись в постели, я, мысленно пожелав своей дочурке спокойной ночи, закрыл глаза и погрузился в сон по-настоящему счастливого человека.
Утро встретило меня раздражающим стуком в дверь и дребезжанием дверного же звонка. Поморщившись, я, на ходу запахнув халат и протирая заспанные глаза, направился к двери. Резко дернув за ручку, я очень невежливо поинтересовался, кого это в столь ранний час принесло. Ответом мне было стандартно-вежливое полицейское приветствие. Немного ошарашенный я распахнул дверь до конца, и под нос мне устремилось полицейское удостоверение.
— Дмитрий Листанский?! — скорее утвердительно, чем вопросительно произнес держатель этого удостоверения.
— Да, он перед вами, — немного опешив, ответил я.
— Давайте мы пройдем в дом, у нас к вам серьезный разговор.
Расположившись в гостиной на креслах, полицейские, выдержав минуту странного молчания, выложили на стол какие-то фотографии.
— Посмотрите, девушка на этих фото вам знакома? — начал один из них.
Взяв первое фото, я с нехорошим предчувствием взглянул на него. Огнем полыхнуло в голове и сердце стало биться в два раза чаще… На фотографии было лицо моей дочери крупным планом… И она была мертва! Неживой взгляд пустых глазниц смотрел прямо на меня!
— Вы не ответили, знакома ли вам девушка на фото? — раздался откуда-то издалека голос полицейского.
— Да… это моя дочь… — превозмогая непонятную сухость в горле, ответил я.
— Мы обнаружили ее тело ближе к утру, на окраине города. Вернее сказать, остатки тела. Чудовище, что сделало это, содрало с нее кожу и срезало часть мышц. Лицо изуродовали крысы, так что мы не смогли установить ее личность через компьютер. Поэтому и направились к вам… Приносим вам наши соболезнования, — закончил полицейский.
Я сидел и не мог пошевелиться. Все это происходило как будто не со мной. Мысли роились в моей голове, и внутри постепенно нарастало глухое отчаяние. Внезапно всего меня пронзила чудовищная по своей ужасности догадка. Я вскочил и, игнорируя недоуменные взгляды полицейских, помчался в свою мастерскую. Резко распахнув дверь, я бросился к контейнеру, где мои поставщики оставляют купленный мной товар. Быстро набрав нужный код, я открыл замок и вытащил оттуда пакеты с купленным вчера ночью товаром. Бросив их на стол, я стал с ожесточением сдирать пластик, покрывающий их. Наконец они были раскрыты, и передо мной оказалась пахнущая формалином человеческая кожа. Неожиданно мои руки затряслись, и в голове помутилось. Я чуть было не упал на пол, но вовремя совладал с собой. Дрожащими пальцами я развернул ту часть материала, что когда-то покрывала бедра человека, носившего эту кожу. С ужасом, взглянув туда, я убедился, что там была до боли знакомая мне родинка. Родинка, которую я знал с самого рождения. Ведь она была у моей дочери…
Жизнь иногда напоминает мне американские горки: то ты на высоте, то с криком несешь вниз. Все изгибы путешествия под названием «жизнь» почти всегда непредсказуемы. И если взлететь крайне сложно, то упасть очень легко. А насколько низко можно упасть и не разбиться — этим вопросом я задавался долгое время. И вот свершилось — я, наконец-то, взял и описал такой жизненный путь, где не совсем понятно, внизу ты или наверху….. История основана на реальных событиях.
— Диончик, ты где? Пора ужинать! — раздался с первого этажа голос мамы. Ну вот, опять меня отрывают от интересной книжки, придется переодеваться и спускаться вниз. Больше всего ненавижу эти церемонии: перед едой непременно нужно переодеться, ходить в школу непременно в костюме, в носу не ковыряться. Фу! Какая фигня! Кстати, этому слову меня Вовчик научил, он часто с мальчишками из простой школы общается, так он много чего такого умеет, что мне только остается завидовать ему втихую. Особенно клево у него получается плеваться, сколько я ни пробовал — у меня так никогда не выходит. А еще Вовка говорил, что он даже курить один раз пробовал. В общем, он просто кумир всех мальчишек нашего класса, ведь большинство из них даже погулять без охраны не выходят. Ладно, надо переодеваться, а то мама опять начнет нудить, что в приличном обществе нужно быть пунктуальным. Поэтому я быстро поменял рубашку и, надев сверху джемпер, помчался вниз в столовую. А там уже собралась вся наша семья. Ждали только меня.
