— Ну и ну, — сказал мистер Грин. — Вот это я называю отличной актёрской работой. Я даже сам на секунду поверил.
— И что дальше? — спросил Даррен. — Мы же теперь ИСКЛЮЧЁННЫЕ! — Он заржал.
— Будем ждать, — ответил я.
— Ждать чего? — спросил Джейсон.
— Когда кое-кто расколется. Правильно, мистер Грин?
Тот кивнул.
— Человек, виновный в издевательствах над Алеком, обязательно разоблачит себя, если не так, то иначе. Либо под влиянием чувства вины — ведь вас из-за него исключили из школы — либо похваляясь перед друзьями, в досаде на то, что все лавры достались вам.
Я снял свою бейсболку и, взглянув на буквы «ТК», рассмеялся.
— Надо же, как кстати эти штуки объявились в школе, правда?
— Угу, — отозвалась Эбби. — Отличная реклама для теннисного клуба.
И вот тут-то радужный воздушный шарик нашего плана лопнул. Укол нанёс директор Диллер.
— Какой ещё теннисный клуб? — спросил он.
— Ну, вы же знаете — городской теннисный клуб.
Директор рассмеялся.
— Я заядлый игрок в теннис и прекрасно знаю — нет в нашем городе никакого теннисного клуба! Мы много лет пытались его организовать, но до ближайшего корта нужно ехать двадцать миль.
В комнате установилась тишина, а я почувствовал то же самое, что, должно быть, ощутил Алек, когда заглянул в стакан с волосами.
— Что... как... А что же тогда означают эти буквы — «ТК»?
Я буравил глазами свою кепку, словно ожидая, что она ответит на мой вопрос. И тут наконец до меня начало доходить, как мы все ошибались. Все и во всём.
— О нет... — простонал я.
— И сколько таких шапок вы видели в школе? — поинтересовался Грин.
— Н-не знаю... — сказала Шерил. — Десять... или двадцать... или, может быть, чуть больше...
На краткий абсурдный миг в моём мозгу мелькнул образ Микки Мауса: вот он рубит в щепки заколдованную метлу, и стоит ему только отвернуться, как каждая щепка превращается в новую метлу, отращивает себе руки и обретает собственную волю[12]. Вот только вместо вёдер с водой у каждой метлы на голове кепка с монограммой Теневого клуба.
Когда на город надвигается буря, её, как правило, удаётся предсказать. Усиливается ветер, океан дыбится волнами. В те долгие выходные (на понедельник выпадал Президентский день[13]) в наш городок пришла буря, но только не по морю и не посуху. Её принесли человеческие ноги.
Началось всё в субботу в траттории Солерно. Завсегдатаи обедали, вопреки всему надеясь, что сегодня в их пицце окажется меньше соли и чеснока, чем обычно; и вот тогда-то одному из них под слоем сыра попалось на зуб что-то хрустящее. Эта история, громом раскатившаяся по всему городу, дошла до меня через Бог знает сколько уст и ушей. Лично я услышал её от Шерил.
— То, что обнаружилось в пицце, — поведала она, — нельзя назвать пепперони, зато можно сказать, что в этой штуке сплошной протеин.
Ну да, это был таракан. Отборный, промышленного размера. Согласно рассказам, старый Солерно открыл свою кладовку и офонарел: там резвились сотни и сотни насекомых; заражено было всё — от муки до пармезана. Немедрено, что кое-кто из носителей протеина запёкся в пиццу или в лазанью. Меня терзают подозренья, что по крайней мере один (хотя, скорее всего, больше) из многочисленных Солерновских пекарей на четверть ставки носит бейсболку с надписью «ТК».
Знаю, слухи склонны к преувеличениям, но я, во всяком случае, верю той их части, которая утверждает, будто старина Солерно разразился слезами и заявил, что закрывает своё заведение навсегда.
* * *
Жертва вторая: миссис Памела Маквед, более известная, в том числе и нашим родителям, как миссис Помело Ведьмак. У овдовевшей ещё до моего рождения старой злючки, казалось, не было иной цели в жизни, как не подпускать соседских детишек к своему великолепному розарию. Весной и летом, когда в нём распускались розы всех цветов радуги, её сад и в самом деле был прекрасен. Миссис Маквед как раз только что подрéзала кусты, готовясь к весеннему сезону; но в это воскресенье, выйдя утром в сад, она увидела, что ей помогли, подрезав растения ещё капитальнее, а именно до самых корней. Все розовые кустики постигла судьба обезглавленной Марии-Антуанетты, больше им никогда не цвести. Слухи говорили, что вдова целый час простояла недвижно посреди разгромленного сада, пока соседи не увели её обратно в дом.
* * *
Жертва третья: Карсон Андервуд, программист-компьютерщик. Его атаковали, по всей видимости, всего лишь за то, что он был до умопомрачения толст. Лично я ничего не имею против толстяков, за исключением, разве что, тех случаев, когда кто-то из них сидит рядом в самолёте; но, опять-таки, они же не виноваты, что самолётные кресла такие узкие. Карсон тоже не виноват, что его тело стало ему врагом и не желает сжигать жир, как положено. Он прикладывал все усилия, чтобы похудеть — я видел его полные отчаяния пробежки. Так вот, в утро того воскресенья Карсон вышел на крыльцо и застыл: каждый квадратный дюйм его новенького «кадиллака» завалили жирнющей баночной ветчиной (пошло никак не меньше дюжины промышленного размера банок); но, как выяснилось, это было ещё не всё. Помыв машину, Карсон попытался завести мотор и не смог; тот почихал-почихал да и умер. Оказывается, на автомобиль навели глянец не только снаружи, в него добавили и начинку: бензобак заполнили растаявшим мороженым, в радиатор залили сладкий лимонад, а блок цилиндров обмазали несколькими фунтами сливочного масла.
После нескольких попыток Карсона завести двигатель, искра от свечей зажигания воспламенила масло; огонь охватил всю машину, а мистеру Андервуду оставалось только беспомощно наблюдать, как погибает в пламени его новенький «кадиллак».
* * *
Жертва четвёртая: мисс Реджина Пфайфер, заведующая детским отделом нашей городской библиотеки. Мы с нею подружились несколько лет назад, когда под её руководством я пришёл к невероятному открытию: оказывается, существует огромное множество книг, читая которые, испытываешь истинное удовольствие, причём многие из них написаны давно умершими авторами. Атака на библиотекаршу началась с разбитого в ночь на воскресенье окна библиотеки. Наутро полиция обнаружила, что из детского отдела пропали почти все книги, кроме одной: на средней полке красовалась «Шоколадная война»[14] — что имело смысл, поскольку всё остальное помещение было залито шоколадным сиропом «Херши». Что касается других книжек, то все они в тот же день были вынесены волнами на городской пляж, как выносит летом мёртвых медуз.
* * *
Это лишь несколько примеров того, что случилось в те выходные. Самое страшное — все эти истории пошли бродить по городу уже в воскресенье к вечеру, из чего следует сделать вывод: «шутники», фактически, хвалились своими «подвигами» сами, им было невтерпёж ждать, пока слухи распространятся естественным путём.
Мы с Шерил попытались определить источник слухов, ведь наверняка первый человек, рассказавший историю, как-то замешан в преступлении; но к этому моменту под подозрением был уже весь город. То есть, весь за исключением исконных, первоначальных членов Теневого клуба.
* * *
В понедельник днём мы все собрались в доме Шерил. Было решено выяснить, откуда у наших однокашников взялись бейсболки с надписью «ТК».
— А когда выясним, что тогда? — спросила О_о. — Повяжем и сдадим в полицию?
Джейсон нервно хихикнул.
— И как я, по-вашему, повяжу Арлисса Бута? У него же кличка «Бульдозер» — такие за красивые глазки не дают. Его даже наши футболисты боятся.
— К тому же, — подхватила Эбби, — доказательств-то у нас всё равно не будет!
— Нам доказательства не нужны, — возразил я. — Достаточно одного-единственного признания.
— Ага, как же, — буркнул Рэндал. — Так они и выложат тебе всю правду-матку, жди.
— Может, и выложат. Наверняка не один, так другой почувствует угрызения совести.
— Держи карман! — высказался Даррен. — Чем больше людей замешано в дело, тем меньше угрызений у каждого. Кому-кому, а нам-то это хорошо известно, правда?
Правда. И от этого ситуация выглядела ещё мрачнее.
Все ушли, остались только Шерил и я.
— Ты помнишь, кто ещё ходил в этих кепках? — задала вопрос Шерил.
Я потряс головой. Шапки-то я помнил, а вот лица под ними забыл.
— Начну-ка я с Джоди.
— Ты знаешь, где она живёт?
— Нет, но узнаю.
Шерил мгновение помолчала.
— Может, тебе стоит спросить у Тайсона? Он наверняка в курсе.
— Да не хочу я лезть с этим к Тайсону. Он наверняка подумает, что я его обвиняю.
— А если он и вправду замешан?
— Нет, что ты. Он не тот тип.
— А пожары, которые он устраивал? Это тот тип?
