Я хлопаю своего старого товарища по плечу.
- Напоминает время, когда симнийцы атаковали нас на болотах. Мы показали им, как сражаться, сухими или мокрыми.
Делаю паузу, ожидая, что Гурд подхватит нить истории. Эта одна из наших самых любимых. В "Секире Мщения" мы, должно быть, сотни и сотни раз пересказывали ее. Гурд не поддерживает. Он выглядит смущенным. Он направляется к кострищу. Следую за ним и повторяю попытку.
- Помнишь, мы отбивались от них, и вдруг наш центурион выкрикнул: "Эй, сзади нас аллигатор?" Это всех заставило подскочить.
Я утробно хохочу. Гурд не смеется.
- В чем дело? - интересуюсь я. - И у тебя есть пиво?
Гурд вытаскивает из продовольственной сумки маленькую бутылку и передает мне.
- Да так, ни в чем.
- Тогда почему ты не засмеялся, когда я припомнил аллигатора?
- Я уже сотни раз слышал эту байку. И сам сотни раз ее травил.
- Что с того? Симнийцы и аллигатор - одна из самых лучших наших историй. Мы всегда веселились.
Гурд принимается уныло копошиться в головешках, разыскивая для розжига наиболее сухую.
- Черт подери, Гурд, да что же стряслось? Я заявился сюда в надежде на сердечную беседу между старыми солдатами, а ты возишься, как беременная кобыла. Не поверишь, с какой чепухой от Лисутариды и Макри мне приходится мириться. Я отчаянно нуждаюсь в пристойном общении. О чем угодно, только не о женщинах.
Гурд поднимает взгляд на меня.
- Танроуз хочет ребенка.
Я настолько ошарашен этим, что чуть было не выпускаю пиво из рук.
- Ребенка? Сейчас? В разгар войны?
- Она не хочет затягивать. Будем надеяться, война закончится прежде, чем он появится.
Борюсь с волной уныния, которая угрожает утопить меня. Чтобы скрыться от Макри и ее девичьего стрекотания я и пришел к Гурду, а теперь нарываюсь на разговор о детях со своим старым боевым товарищем. В дни моей молодости этого бы не произошло. С Тураем покончено. Запад обречен. Непосредственное мое желание - прикончить пиво и удрать, но поступить так с Гурдом я не могу. Я попал в западню. Если повезет, он не затребует моего мнения.
- Что думаешь на этот счет? - спрашивает Гурд.
- Эх...
- Знаю, время неподходящее. Я рассчитывал, мы обождем конца войны, когда поженимся. Но что если я не выживу? По крайней мере, ребенок будет напоминать Танроуз обо мне. У меня нет детей, Фракс. Мужчина должен продолжить свой род. Танроуз остро этого хочет. Она не в том возрасте, когда можно повременить.
Рассказ о нашем сражении с симнийцами, произошедшем в трудных условиях болот, с угрозой в виде аллигаторов, - фантастическая история. Страшно жаль, что я не рассказывал ее сейчас. Напрягаю мозги, пытаясь подобрать слова для Гурда.
- Что ж, если ты хочешь ребенка, то, пожалуй, не мешкать - верное решение. Война затянется не меньше, чем на девять месяцев. К тому времени мы или умрем, или победим.
Гурд кивает. Надеюсь, это все, что мне требуется сказать по этому поводу - это не та тема, которую я желаю обсуждать в первую очередь, - но Гурд не останавливается.
- Что если я не готов? Что если я окажусь плохим отцом? Думаю, что, возможно, мы торопим события. Но если мы не поторопим их, я, быть может, погибну в бою, и что тогда будет с Танроуз? Как считаешь, может, нам тотчас же следует пожениться? В соседней когорте есть священник, он, думаю, не отказал бы.
Я награждаю седоволосого варвара суровым взглядом.
- Гурд, ты уже долго меня знаешь, чтобы понимать, что я не в состоянии вести подобные беседы за одной скромной бутылочкой пива. Если хочешь моего совета, доставай-ка остальные запасы, что припрятал, - все равно какие.
Выражать мнение, стоит или нет кому-то заводить детей, мне не особо охота. Кому-нибудь другому я бы отказал, но не Гурду - мужчина принимает на себя определенные обязательства, когда дерется плечом к плечу с другим мужчиной. И даже так, это печальный опыт, и требуется время, чтобы решить для себя эту дилемму. Я бы так и не пришел к решению, не извлеки Гурд из тайничка несколько бутылок эля. Не могу справиться с приступом гнева. Даже если такой могучий воин, как Гурд, вгоняет себя в смущение из-за подобной вещи, то каковы наши шансы? Можно быть уверенным, что в оркской армии не болтают о детях. И о туфлях, с горечью думаю я. Продолжаю размышлять об обувке Тирини, и это меня раздражает. Я зол на себя за бесцельную трату времени. Мне бы следовало сосредоточиться на поисках Дизиз. Туфли Тирини лишь отвлекают от дела.
Я останавливаюсь. Под ногами - грязь, в желудке - добрая порция пива, идти трудновато. Замечаю, что неподалеку палатка Тирини. Что же она имела в виду под "они забрали мои туфли"? Кто забрал? И зачем? Ни Гурд, ни Танроуз не сумели пролить свет на этот вопрос. Танроуз припомнила, что когда Тирини одним махом вытащила их из города, на ногах у нее была изящная пара. Желтая с розовым вышивка и непрактично высокие каблуки. Нечто в этом роде Тирини носит постоянно. Никто из них не мог вспомнить, что случилось с этими туфлями. Танроуз полагает, что когда они наконец добрались до Самсарина, Тирини носила невзрачную пару шлепанцев, но откуда они взялись, ей не известно.
Конечно же, Тирини могла бы таскать с собой любое количество обуви - скажем, в магическом кармане. Так бы она и поступила. Меня б не удивило, если бы у нее имелись запасные комплекты модной одежки, припрятанные в магическом пространстве, готовые исторгнуться по первому же требованию. Избавляет от необходимости тащиться домой, чтобы переодеться в перерывах между фешенебельными вечеринками. Ломаю голову над ее туфлями. Удивительно, что она все еще не выздоровела. По мнению Лисутариды и Саабрил, ее волшебниц-сиделок, ей бы уже следовало поправиться. Решаю заскочить к ней и взглянуть, как у нее дела.
Снаружи палатки Тирини сидит Саабрил и читает свиток. Буря, похоже, не сказалась на ней слишком пагубно. Какой бы урон ни был нанесен, его быстро устранили. Учитывая волшебную силу Саабрил, это не составило бы труда. Любопытно, достигла ли она такого же успеха со своей пациенткой.
- Как Тирини?
Лицо юной чародейки-целительницы кривится, и это выражение следует трактовать так, что Тирини по-прежнему нездоровится.
- Улучшений не отмечается. Она отказывается от еды и плохо спит. Меня это весьма беспокоит. - Она указывает на свиток, что держит. - Я все пытаюсь отыскать альтернативное лекарство от магической школы Камары, но безуспешно.
Саабрил поднимается.
- Что бы ни приключилось с ней в магическом пространстве, похоже, это истощило ее жизненные силы.
- Она действительно на пороге смерти?
- Возможно.
- Вы же волшебник-целитель. По словам Лисутариды, высочайшего класса. Почему вы не можете поставить ее на ноги?
Саабрил Чистая Вода качает головой.
- Я просто не в силах помочь. Даже не представляю, чем она больна. В магическом пространстве случаются всякие странности.
- Странности могут возникать и вне магического пространства. Не была ли она атакована магией?
- Нет. Или, по крайней мере, ничем таким, что я могу опознать. Я попросила другого чародея-целителя, симнийца, дать свое заключение, но он не сумел поставить диагноз.
- Мне бы хотелось взглянуть на нее.
Саабрил отворачивает полог палатки, и я захожу внутрь. Тирини закреплена на походной постели, глаза ее уставились в пустоту. Она почти не изменилась. Волосы спутались, прежде светлые, они потемнели у корней. Ее лицо осунулось в большей степени. Не надо быть знатоком врачевания, чтобы осознавать: долго она так не протянет. Отказ от еды и нечто, поразившее ее в магическом пространстве, на пару сведут ее вскорости в могилу. И вновь это зрелище вызывает у меня неприятие. Одно из моих последних воспоминаний о Тирини, еще до бегства из Турая, - то, как она поносит беспорядок и нечистоплотность в моих комнатах в "Секире Мщения". Ее изумило, что у меня даже слуги нет, чтобы следить за порядком. Нынче же она не в состоянии проследить даже за собой, хотя Саабрил по возможности ухаживает за ней. Саабрил действительно создает впечатление заботливой дамы. У нее доверительная манера общения и мягкий, приятный голос.
- Привет, Тирини.
Взгляд Тирини направлен в никуда. Она не узнает меня. Слегка повышаю голос. Мне неуютно от того, что я пытаюсь допросить больную женщину. Мне и прежде доводилось выбивать ответы у недужных людей, в ходе расследований, но удовольствия это не доставляло.
- Я интересовался твоими туфлями.
Это привлекает ее внимание. Она глядит в моем направлении, хотя сосредоточен ли ее взгляд на мне в должной степени, не могу сказать.
- Каких именно туфель ты лишилась? У них были непомерно высокие каблуки?
Она не отвечает. Повторяю попытку.
- Или то были шлепанцы? Слышал, у тебя имелись какие-то тапки, когда ты находилась в компании Гурда и Танроуз.
По-моему, я вижу слабый отклик. Глаза Тирини фокусируются на моем лице. Она усиленно старается заговорить.
