Ознакомительная версия.
Я знал, что она пойдет. Я всегда любил легких людей, быстрых и легких. Тяжелых и медленных я тоже любил, но с легкими я сам чувствовал себя легче и быстрее.
Она держала меня за руку, чтобы не потеряться, да я все равно бы ее не отпустил. Мы так и пилили верблюжьим караваном, ровно что по пустыне, где людей, как песчинок, – она замыкающей, ведомой, в моем ведущем фарватере. Илюха периодически оборачивался ко мне и злобно шептал:
– Я ее беру на себя, – раздавался его сдавленный голос неподалеку от моего лица.
После первого его оборота я просто посоветовал по дружбе:
– Товарищ, отвали от военного эшелона, – посоветовал я.
После второго я сдержался, хотя у меня было что сказать. Но после третьего я не выдержал и вдарил по больному:
– Б.Б., – сказал я доверительно, – она не того, она не стоит нашей распри. Ты опять не разглядел, тебе зрение твое помешало. Это я так, для Инфанта.
Я знал, что звучу правдиво. Илюха вздохнул обреченно – он больше был не в силах сдерживать давивший груз постоянных ошибок. Он страшился еще одной.
Когда мы подошли, Инфант сидел один с давно опустошенным стаканчиком в протянутой руке, как нищий на паперти. Впрочем, ему никто не подавал. Жеки рядом не было, за-то на столе перед Инфантом стоял раскрытый до упора портфель. Из портфеля на большую часть своего кудрявенького тельца высовы-валась Дуся, упираясь передними лапками на твердое портфельное ребро. Очевидно, задними она стояла на охраняемых бутылках и виляла хвостиком. Хотя хвостика видно не было.
Инфант грустно заглядывал Дусе в глаза и устало махал на нее рукой.
– Сидеть, – так же устало вибрировал его голос. И он снова махнул рукой.
Дуся крутила своей любознательной головкой и с большим жизнерадостным интересом осматривала помещение.
– Лежать, – переиначил команду Инфант, сам уже не веря в успех.
Дуся еще раз взглянула на него и отвернулась.
Мы все втроем замерли в сторонке и стали наблюдать за живой природой. В принципе, если бы у меня была с собой видеокамера, я бы заснял всю сцену, а потом послал бы сюжет на телеканал BBC. Они ведь там показывают подобное – из жизни африканской саванны или, например, глубоководные съемки.
– Послушай, ну пойми меня, – вдруг перешел Инфант с команд на уговоры. – Меня же главным по портфелю назначили. А ты главного по нему в него же и не пускаешь. Ты же вообще собачка. Да и портфель-то мой, я сам в него бутылки закладывал.
И Инфант снова потянулся за бутылкой. Но в тот момент, когда рука его глубоко погрузилась в расселину портфеля, а лицо, соответственно, приблизилось к Дусиной мордочке, собачка быстрым и точным движением своего язычка лизнула Инфанта в нос.
Тот аж охнул от обиды. И пока вытягивал из портфеля руку, пока хватался за полизанное место, Дуся быстро обработала все его лицо своим шустрым веселым язычком.
– Ну что ж это такое? – бормотал Инфант, чуть не плача, оттирая двумя ладонями Дусины влажные слюни. – Почему вы, бабы, все такие? Когда вам самим надо, вы лижетесь первыми, да еще в нос, а когда нам надо, то не даете из-под себя ничего. Вот как ты, бутылку. А если я тебя в нос лизну, а потом ничего не дам? Ни лапку поднять, ни присесть. Особенно когда тебе приспичит. Думаешь, тебе понравится?
– А он воспитатель, – поделился с нами Илюха своими выводами об Инфанте. – Любит, похоже, девушек воспитывать.
– Своих Бог не дает, вот чужих и воспитывает, – пожал я плечами.
– Ты еще и не гордая к тому же, – продолжал Инфант. – Где вообще твое девичье чувство достоинства? Ты же не должна лизаться первой. Ты же девочка, хоть и язык у тебя для девочки больно шершавый. А все потому, что никто на твое воспитание внимания не обращал. Твердой мужской руки на тебя не нашлось, вот ты и разболталась.
И он продолжал тереть то нос, то щеки и тяжело вздыхать.
– Инфантик, – решил прервать я сцену с собачкой, – а мы девушку с собой привели.
Он поднял к воздуху длинноресничные глаза и спросил задушевно-тоскливо, словно добрый людоед:
– Живую?
– Живехонькую, – подтвердил я.
– Пока не замучаешь, – добавил Илюха, и Инфант удовлетворенно кивнул.
– Это и есть слон? – в общем-то, проницательно поинтересовалась притащенная за руку, подразумевая голосом и взглядом Инфанта.
– Нет, – огорчил ее я. – Это Инфант. Ты же видела, он и есть главный дрессировщик. Он не только собачек дрессирует, но еще и слонов.
– В основном слоних, – вставил Инфант, который, когда под сильным стрессом, в смысле, когда рядом появлялась незнакомая девушка, пытался проявить образцы здравого и даже резвого ума.
Так, например, сталкиваясь со смертельной опасностью, человек начинает непривычно быстро бежать. Или непривычно быстро и много мочиться под себя. Ведь известны и даже документированы некоторые подобные рекорды.
– Он бьет их по ушам, – опять добавил Илюха. И, подумав, добавил еще: – Тросточкой специальной, из бамбука. – Видимо, от зрительных галлюцинаций в нем проснулся тягучий, садистский настрой.
Инфант было открыл свой крупный Инфантов рот – видимо, я обидно подставился, тему было только развивать, и я понял, что должен перебить. К тому же я отчасти догадывался, что он скажет. И я перебил.
Она не побрезговала из горла, и мне это понравилось, я сам никогда не пугался из горла. Особенно после друга.
– А можно еще? – попросила она.
– Только после номера телефона, – сказал я, понимая, что шантаж – это нехорошо.
– А что, если обману?
Во всем – в ее интонации, во взгляде, в улыбке, не говоря уже про сами слова, – во всем зримо проступало кокетство. А кокетство всегда обещает.
Я склонился над ней, я, знаете, всегда был выше многих девушек, а сейчас я почти навис над ней. Мне даже пришлось ссутулиться, чтобы вглядеться в нее проницательно.
– Не-а, – растянул я. – Не обманешь.
И, видимо, в голосе моем звучало столько искреннего доверия, а когда доверие – обманывать паскудно, и она назвала семь заветных цифр. И не обманула.
Глава 9
Час сорок пять до кульминации
– Ну что, работаете? – раздался позади Жекин голос, пока я записывал цифры в блокнотик. – Смотрю, продуктивно.
– А у нас вообще производительность труда не хуже, чем на западе. А все потому, что мы не на дядю пашем, а только исключительно на себя, – заметил Илюха, который, кстати, в экономике слыл знатоком.
– А какая такая у них здесь работа? – поинтересовалась моя только что приобретенная девочка.
– Так ты и есть их работа, – прокомментировала Жека.
– Ты на меня зарабатывать собираешься? – с живым лукавым интересом заглянула мне в глаза девочка.
– Ни в коем случае, – пообещал я. – Никаких денег ни тебе, ни мне. Все только для нас самих, безвозмездно. А какая же это работа, если без материального вознаграждения? Это не работа, скорее хобби, но из тех, что захватывает всего без остатка.
– Слушай, – сказала Жека, – а слабо не только девушек снимать?
– А кого ж тогда? Там ведь больше никого не остается, если девушек исключить, – удивился я, перебирая в уме возможные варианты.
– Ну как же. А парни? – не согласилась Жека.
– Зачем нам парни? – снова удивился я. – Мы сами парни.
– Вам-то, может, и незачем, а вот мне необходимо порой. И сердце требует, и другие внутренние органы тоже.
– Ну знаешь, душечка… – потрепал я ее по плечу. – Со своими специфическими потребностями справляйся сама. Гусь, как говорится, свинье не товарищ.
– Ну ладно тебе, – стала канючить Жека. – Ты же мастер, ну что тебе стоит. Они тут все мастера, но этот, – тут Жека указала моей девушке на меня, – этот главный по части съема. – И снова ко мне: – Ну что тебе стоит, ну помоги, ведь никогда тебя не просила. Вон он стоит, видишь, вон там с гитарой, симпатичный такой, с небритостью трехдневной и косичкой небольшой. Видишь, какой колоритный, я о таком давно мечтала. И вот, наконец, встретила…
Тут Жека снова заглянула мне в глаза, и я различил в них искреннюю тягу к парню с косичкой.
– Ну не могу же я сама. Мне ж неловко, я же, как ни крути, девушка. Помоги, а?
– Про «как ни крути», это ты метко, – согласился я с Жекой. И тут же, не обращая внимания на ее сверкнувший молнией взгляд, добавил: – Да я никогда ребят не выписывал, я не знаю как.
– Помоги ей, – попросила за Жеку другая девушка, та, которую я только что снял, и сно-ва лукавым прищуром прожгла меня до сердца. Вот теперь им обоим я уж точно не мог отказать.
Я оглянулся на Илюху с Инфантом за советом, но те только развели руками.
– Ну давайте поможем Жеке, – предложил я.
– Раз она так просит, – подытожил Илюха, – надо помочь.
– А как? – задался я глобальным вопросом. – Как парней выписывать? Ведь привычные приемы здесь не подойдут. Они ведь разные, ребята и девушки, по физиологии своей, психике, и они на разные механизмы откликаются. Если на женщину словами лучше всего воздействовать, потому что уши у нее самые восприимчивые из всех органов чувств, то как тогда на мужчину воздействовать? Я не знаю.
Ознакомительная версия.
