Ознакомительная версия.
Одно я знаю твердо. Завтра же я приду в тот самый дом, поднимусь на второй этаж и обзвоню все квартиры. Среди них будет и та, в которую вызывали кардиолога. Узнать фамилию врача, приезжавшего на вызов, проще пареной репы. И мало ей не покажется. Потому что статью за неоказание медицинской помощи у нас пока еще не отменяли.
Как и любая среднестатистическая москвичка, я являюсь счастливой обладательницей дачного участка в ближнем Подмосковье. К дачному участку прилагаются старенький двухэтажный дом, сарай, грядка с горохом и бабушка.
Место это воистину загадочное, ибо время там приостанавливает свой ход и течет совсем в другую, неположенную ему, времени, сторону.
В этом самом месте все становится на свои места и как-то тихо и по-доброму упрощается. Так, что иной раз, возвратясь в Москву, думаешь: «Ну какого ж рожна я дергаюсь, когда все самое главное лежит на поверхности и до него разве что только рукой не дотянешься…»
Ну скажите, где, в каком государстве я могу увидеть своего мужа, собирающего коровье дерьмо в красное пластиковое ведерко? И в каком уголке планеты мне может быть позволено стать внучкой, а не блондинкой с косым пробором? И где, в конце концов, соседский гидроцефал дядя Коля, острослов и мастер на все руки, может побыть простым совковым алкоголиком, коим он до самых глубинных фибр и является?
Тут каждый найдет свою отдушину. Свою глубокую нору, в которой можно жить по собственному усмотрению. И ни одна свинья не влезет вам в окошко и не прохрюкает о смысле жизни, потому что, как я говорила, тут он на поверхности и искать его не надо.
Заметка 1. Пролетучих мышей
Я их очень боялась. Раньше. Ну посудите сами: открываешь окно вечером, а там по небу тварь несется, крыльями хлопает, словно большая бабочка, и от этого такой еле слышный звук получается. Короче, не ужас как страшно, но приятного мало. Прямо скажу, нервировали меня эти мыши необыкновенно.
Как-то раз говорю бабушке:
– Я, ба, опять летучую мышь видела.
– Перебить бы их всех, – печально вздохнула старушка.
– Почему? – из любопытства поинтересовалась я.
Ответ сразил наповал:
– А они, суки, мою морковь жруть. Я морковь насажала, дак они всю сожрали подчистую.
Моя буйная головушка тут же создала образ мыши, которая, как вражеский «мессершмит», на бреющем полете штопором уходит в землю и изо всех мышачьих сил вгрызается в бабкины корнеплоды. И только чернозем летит из-под ее сухоньких лапок, и морковные хвостики веером падают на гряду.
С тех пор я летучих мышей не боюсь ни капли.
Да! А морковь я, конечно, сама сожрала. Она вкусная, пока маленькая.
Заметка 2. Прокотов
Котов у нас на даче дикое множество. К зиме их количество доходит до критической точки. Как видно, доконает Васек хозяев за лето, и оставят они его на зимовку в качестве моральной компенсации за причиненный ущерб. Поступок этот, безусловно, антигуманный, но я, как хозяйка вивария, полностью этих людей понимаю, хотя и не поддерживаю.
Так или иначе, приехали мы зимой на дачу с целью откушать водочки подалее от мамы, а вся земля кошачьими следами утыкана. Поначалу я на это внимания не обратила. Дескать, черт с ними, с котами, самой бы не пропасть. Но после принятия двухсот пятидесяти граммов на душу юннатское прошлое таки взыграло, и я решила животных накормить.
Неискушенный читатель тут же представит себе картину, как Добрая Светловолосая Девушка выходит с тазиком рыбки на крыльцо, и под ее нежное «кис-кис» вся окрестная аристократия сбегается под ноги и дружественно мурчит… Надеюсь, что мой читатель будет более приземленным и поймет, что Добрая Светловолосая Девочка Катя – это вообще миф. Потому что все было иначе.
Прошерстив холодильник, я не нашла ничего достойнее прошлогодней микояновской сосиски, которая ждала своего часа в морозилке. Обнюхав деликатес на предмет пищевой пригодности, я проследовала на улицу, держа его в руке, точно сердце Данко, и стала звать котов. То ли пьянство послужило тому причиной, то ли еще что, но коты не возжелали обозначаться.
– У-у, суки, – сказала я и начала расстраиваться.
Глаза шарили в поисках чего-нибудь утешительного, способного хотя бы отчасти компенсировать мой гуманный порыв. И этим спасением оказался припорошенный снегом верстак с привинченными к нему тисками. Убейте меня, не знаю, как мне спьяну удалось завернуть сосиску в тиски (хотя вообще-то я талантливая), это было непросто. Зато после пятнадцати минут мучений я ушла абсолютно довольная собой и мироустройством как таковым.
На следующий день стало ясно, что голод не только не тетка, но и не дядька, не брат и даже не внучатый племянник. Ибо в тисках осталась только сосисочная серединка, да и то изрядно выгрызенная с обоих концов.
Кстати говоря, с того самого времени кошек я не люблю еще больше. Почему – не знаю.
Заметка 3. Землеройка
Намедни собираюсь в Москву с дачи. На крыльце бабушка протягивает записку.
– Что у тебя тут? – спрашиваю.
– А так, купить надо кой-чего, – отвечает бабуля.
Машинально сую записку в карман, с тем чтобы развернуть ее в машине. Разворачиваю, и настроение заметно повышается. Текст послания таков:
Молоко – 2 пакета
Хлеб – бел/черн.
Яйца – 1 дес.
Дымовая шашка «Фас» – 2 шт.
Я, конечно, сперва подумала, что с помощью дымовой шашки бабушка решила уконтрапупить соседского Бобика. Потом решила, что для Бобика целой шашки многовато будет, не иначе бабуля решила и с самими соседями поквитаться.
Короче, я много чего думала, но ничего конкретного на ум не приходило. Вопрос по-прежнему висел в воздухе. Кого мы будем мочить дымовыми шашками, оставалось для меня тайной за семью печатями.
Удивление возросло вдвойне после того, как я эту самую шашку приобрела. Агрегат выглядел настолько устрашающе, что с ним на дачу ехать как-то стрёмно.
Ввиду политической обстановки за террористку могут принять.
Запросто.
Не выдержала. Позвонила.
Оказалось, что килограммовая дымовая шашка была предназначена для землеройки (для непросвещенных: это малогабаритная мышь – шесть сантиметров в длину и два в высоту).
Задача заключалась в следующем: нужно отловить землеройку и уронить на нее дымовую шашку. Во всяком случае, именно это я и посоветовала бабуле во избежание всеобщей экологической катастрофы.
Меня послали матом и швырнули трубку.
Но перед этим я все же успела заметить, что с такими темпами мы скоро на крота с противопехотной миной ходить будем.
А чего? Мы такие.
Я символистка. Черт подери, никогда не думала, что ключ к решению большинства моих проблем стоит 60 рублей без копеек и распространяется через муниципальный книжный со скидками для пенсионеров и участников ВОВ. Только последние не приобретут его даже бесплатно. Хотя вру, бесплатно приобретут. У нас любят халяву.
Я символистка и даже книжный магазин воспринимаю как символ. Символ чего? Времени, если хочешь. Каждая книга отражает тот или иной период времени. Кондовые семидесятые, пошловатые девяностые, изящный восемнадцатый век. Я жутко люблю читать, мне кажется, это единственный способ ухода от реальности, не имеющий побочных эффектов.
Я символистка и могу забросать тебя символами. И не только – я могу превратить тебя в символ. Боже мой, опять ложь! Ты уже был им. Ты так долго что-то символизировал, что сама идея исчерпала себя…
Я так боялась писать о тебе. Я даже не произносила твоего имени вслух, потому что боялась – оно упорхнет и растворится в воздухе. Или еще хуже: навсегда осядет в комнате, узором вплетется в занавеси, ляжет пятном на скатерти, острым перышком высунется из уголка подушки. И тогда я вечно буду жить твоим именем, а оно такое короткое – и на целую жизнь явно не хватит. Господи, чем была забита моя голова!
А теперь я знаю, что это нужно – писать о тебе. Ты «застоявшийся комплекс ярко выраженного психологического характера». Лечится посредством опорожнения емкости. Души то есть. Так в книжке сказано.
Пытаюсь опорожнить.
Каким ты был? Забавно, но я толком не помню. «Вы забываете то, извлечение чего из памяти доставляет вам боль».
Бред.
Больно не было даже в самом начале. В самом начале было страшно.
– Цирк приехал. Из-за своей решетки я вижу цирк. Давай посмотрим на осликов, а? Они, наверное, привезли осликов.
– Прекрати кривляться! Тебе пора собираться. И какая еще, к черту, решетка? Мы же уже говорили на эту тему. Не нравится – уходи.
– Нравится. Не уйду. Давай посмотрим на осликов, а?
Теперь вспоминаю. На тебе красная майка. А сейчас ты поймешь, что перегнул палку и я могу расплакаться. Тебе надоело слушать мои слезы, потому что за полгода это надоест кому угодно. Ты соглашаешься с осликами.
– Прости, малыш. Просто ты ведь в первый раз уезжаешь – нужно ничего не забыть. А потом пойдем смотреть осликов.
Ознакомительная версия.
