– Не кипятись, – перебил его Смидович. – Расскажи лучше, как ты там отдохнул.
Повествование Кирпы представляло собой среднестатистический рассказ других отдыхающих, неважно в Турцию они летали или Египет. Отель, сервис и питание – три ключевых составляющих, ради которых украинцы едут за тридевять земель. Кирпа восторженно рассказывал, как в аэропорту их уже ждали. Привезли в очень симпатичный трехзвездочный отель, правда, с одним бассейном. Зачем ему потребовался еще один бассейн, Кирпа не уточнял. И далее: территория отеля симпатичная, бассейн – хоть и один, но большой. Два улыбающихся менеджера провели до номера. Очень симпатичный номер, хоть комнаты и небольшие. Жена заметила, что недостает полотенец и (вот, молодец!) отчитала персонал. Ты же знаешь мою Раису Георгиевну, никому не попустит! Завтрак – так себе, зато на ужин кормили как на убой. И так все семь дней: забота персонала, бассейн, турецкая баня…
Смидович внимательно слушал, а потом спросил:
– А как турки? Какие они? Как живут? Чем живут? А женщины в чадрах ходят? Кто у них там сейчас? Абдулах Гюль? А с курдами они как? А кипрскую проблему урегулировали?
– Ты меня слушал? Я же не на Кипре отдыхал! И на черта мне их проблемы? Долблю тебе: обслуживание нормальное, есть русскоязычный персонал. Так что с пониманием никаких проблем. Однажды с Раисой Георгиевной даже на дискотеку ходили. Танцевали до ночи! Очень много наших и немцев. Каждый день – на массаж.. Там мальчик-массажист, Мурат, – супер! Раиса Георгиевна записалась на шейпинг возле бассейна, а я – на подводное плавание. А там еще были и аквааэробика и все, что душе угодно!.
И так далее в том же духе. Больше Смидович ничего не спрашивал, лишь время от времени вставлял:
– Что ты говоришь? …Так-так… Как интересно!…
Но когда Кирпа упомянул аниматоров, не дававших им с Раисой Георгиевной скучать, снова не выдержал:
– Что за аниматоры такие?
– Темнота ты, Витя. Сидишь тут со своими жмуриками – жизнь не знаешь. Аниматор ведет игры, конкурсы, вечеринки, шоу, вечерние дискотеки.
– Понял.. По-нашему, массовик-затейник.
– Пусть будет массовик… затейник…Ха-ха-ха, – зашелся Кирпа от смеха.
Наконец после обещания обязательно поехать в Турцию снова, потому что турки живут с туристов и из кожи вылезут, лишь бы только не испортить впечатления, он ушел.
А Смидович подумал, что почему-то не хочет никакой Турции. Скорей бы лето! Удочка – и на рыбалку. Выберешь себе уединенное местечко, пособираешь в радиусе 100 метров пластиковые бутылки и прочий мусор, поснимаешь полиэтиленовые пакеты с деревьев, попалишь все это – и сиди себе в чистоте аж до самой ночи. Задремлешь над удочкой, а рыба – пусть себе плавает. Словится-не словиться – не в этом дело. Мелочевку он всегда отпускал в воду, а вот карпиков – никогда… Карпиков он любил, грешный. Но только тогда, когда их мать жарила. Сама она никогда речную рыбу не ела, потому что когда-то в молодости обрабатывала огромного леща, а там – черви в голове. Тем не менее готовила мать, так никто не мог. Сначала она чистила рыбу, а потом мыла ее в первый и последний раз. Надрезала живот и ловко вынимала внутренности. Икру, молочко, жир с печенью выбирала и вкладывала назад в рыбу. Потом жарила, предварительно посолив и притрусив мукой. Штук десять можно было таких карпов съесть и не наесться!
Когда-то Смидович сам готовил рыбу, но она потом горчила. Мать тогда так и сказала: «Эх ты… Сапожник без сапог».
3
Накануне Нового года Олег получил письмо с обратным адресом в виде штемпеля: «Управление здравоохранения». Кровь прихлынула к голове, а сердце бешено заколотилось… Дрожащими руками он разорвал конверт прямо в лифте.
„Уважаемый, Олег Андреевич!
Сочувствуя Вашему горю, уверяем, что Управление здравоохранения областной государственной администрации делает все возможное для тщательного расследования причины, приведшей к смерти Вашей жены Марины. Уже на следующий день, после получения Вашего письма 15 декабря 2007 года по требованию областной прокуратуры была создана комиссия по рассмотрению жалобы. В комиссию включены заведующие хирургическими кафедрами медицинской академии, областные специалисты, ведущие специалисты управления здоровья”…
Ключ никак не влезал в замочную скважину. “Наконец…. Наконец-то дело сдвинулось с места, и, может быть к весне над врачами-убийцами осуществится справедливый суд, – думал он, стараясь преодолеть волнение.
„…18 декабря состоялось заседание комиссии, которая пришла к выводу, что для расследования случая смерти Марины Томашенко необходимы дополнительные материалы: объяснительные записки медицинского персонала хирургического отделения районной больницы, дежурных врачей, работавших во время ее поступления в больницу, экспертизы квалифицированных специалистов и т.п..
Распоряжение об этом предоставлено ответственным лицам. 21 декабря в областной клинической больнице была проведена клинико-патологоанатомическая конференция по рассмотрению случая смерти Марины Томашенко. Протокол конференции представлен в управление. После получения экспертизы главного хирурга управления здравоохранения (находится в очередном отпуске) состоится повторное заседание комиссии по рассмотрению требования областного прокурора, где будет представлено и Ваше письмо от 14.12.2007 года.
Выводы комиссии будут предоставлены в прокуратуру.
С уважением и.о. начальника В.М. Кузьменко”.
… Неизвестно сколько он просидел на кухне с письмом в руках… В конце-концов до него дошло: прокуратура перенаправила его заявление в управление здравоохранения. Схватил мобильный, но Марта была „вне зоны досягаемости”. Вспомнил о ее рабочем телефоне и минут двадцать слушал отвратительные короткие гудки… Когда уже лопнуло терпение, неожиданно услышал серебристый девичий голос. Договорились встретиться в субботу в то же самое время и на том же самом месте для обсуждения плана следующих действий.
… Прочитав ответ из управления здравоохранения, девушка сказала, что заберет его домой для внимательного изучения, но первое впечатление – обычная отписка. Прокуратура ничего не собирается расследовать, а просто переслала его заявление медикам, чтобы они там по-семейному разобрались что и к чему.
– Это все равно, что вы отлупили… – Марта смутилась, но сразу же нашлась, – свою дочь, а та написала заявление в милицию, которая переслала письмо дедушке, то есть вашему отцу, чтобы бы тот вас как следует вздрючил. Непонятно, какой смысл в этом письме. Ведь расследование еще не завершено! Если это только можно назвать расследованием… Скорее всего рассчитано на психологию. Вас проинформировали о каких-то конференциях, привлечении серьезных экспертов, которые ради вас отвлекаются от важных дел… Вы как бы должны проникнуться всем этим и тешить себя надеждой, что к конце концов кого-то накажут.
Крыть было нечем.
– Все это фигня, – подвела она резюме. – Подумаем, что делать дальше.
На этот раз они пошли по проспекту к центру города. Олег рассказал девушке, что сына лупцевал только в детстве, но никакой дедушка не мог ему за это попенять, потому что на тот момент их обеих уже не было среди живых.
Вдруг Марта остановилась перед афишей, на которой был изображен черноволосый дядька, похожий на разведчика из советского кинофильма. Олег поинтересовался, кто это… Как? Он не знает знаменитого актера?
– Да это же наша местная достопримечательность! Разве вы никогда не были на его спектаклях?
Пришлось сознаться, что в последний раз ходил в театр лет 10 тому назад. Кажется, то был театр русской драмы, от которого осталось устойчивое впечатление сельского клуба. Но он не против познакомиться с современной театральной звездой прямо сейчас.
…К началу спектакля оставался один час… На предложение своего спутника прогуляться на свежем воздухе, Марта лишь снисходительно улыбнулась. Какой свежий воздух? Нужно стоять около входа в зал, чтобы занять лучшие места. Что ж.. Не оставалось ничего другого, как наблюдать за преимущественно молодежной публикой этого странного театра. Рядом вели разговор двое стильных парней.. Их украинская речь струилась так естественно, что Олег начал прислушиваться. Один из них рассказывал о своем путешествии потягом во Львов. Именно потягом, а не поездом. Было интересно и непривычно слушать этих молодых людей. В его среде украинским языком пренебрегали. Марина всегда жаловалась на то, что законы пишутся на украинском. И хотя Олег удивлялся, как можно не понимать язык, который слышишь с детства, жена всегда возмущалась, что имела бы на работе вполовину меньше проблем, если бы оригиналы законов писались на русском… Марта Васильевна таки права: он отстал от жизни. А вот сама она чувствовала себя здесь как рыба в воде.
