- Люди, вы что, сошли с ума?! Я вообще не верю, что Нонна Токаева имеет отношение хотя бы к одному из этих преступлений. Но даже пусть я ошибаюсь и это не так. В конце концов, кто он такой, этот Цыбин? Старый пьяница! А его так называемая жена, за которую вы все так переживаете, - обычная маленькая шлюха! И неужели вы ради такой, как она, готовы рисковать собственной жизнью?!
Эти слова оказались роковой ошибкой. Глухой ропот гнева в толпе нарастал. Люди шагнули ближе, подступив к самому крыльцу.
Рохман тщетно старался утихомирить толпу.
- Послушайте! - надрывался он. - Если Нонна и правда виновна...
Тухлое яйцо, брошенное чей-то меткой рукой, угодило ему прямо в лоб. Зловонная масса потекла по лицу и измазала накрахмаленную рубашку.
Рука Назиева легла на кобуру пистолета. Он снова заговорил, но мягкие, чуть ли не отеческие нотки, только что звучавшие в его голосе, исчезли, словно по волшебству. Теперь перед толпой стоял представитель закона.
- А сейчас, ребята, предупреждаю в последний раз! Людей у меня немного, но все они вооружены и в случае чего не промахнутся! - Он повторил те же слова, что уже утром сказал Нонне:
- Если вы поднимете на нее руку, то только перешагнув через мой труп!
Откуда-то из задних рядов вдруг донесся резкий негромкий хлопок, и на лбу у шерифа появилось ярко-красное пятно. Старик шеф озадаченно поднял к лицу левую руку и утер кровь со лба, но рука тут же бессильно упала. Это было рефлекторное движение, и оно оказалось последним в жизни старого служаки. Белая кепка, скатившись по крыльцу, упала на землю.
- Какой идиот это сделал?! - прошептал он. Толпа разом смешалась: какой-то мужчина, стоявший в первом ряду, резко отпрянул и принялся, наперекор плотной людской массе, пробираться назад, распихивая во все стороны приумолкших и растерявшихся бунтарей. Стоявшему за его спиной человеку удалось отшвырнуть его в сторону, и он ринулся вперед, увлекая за собой остальных. Через мгновение бесновавшаяся толпа, захлестнув крыльцо, заполнила тюремный дворик.
Нонна увидела, как Магеррам в растерянности выронил винтовку. Опомнившись, Нонна кинулась к ней, но в ту же секунду людской поток, прокатившись по ней, легко отшвырнул ее к стене. Чьи-то кулаки в кровь разбили ей лицо. Двое здоровенных молодых парней, работавших на нефтепромыслах, мгновенно скрутили ей руки за спиной.
- Мы ее поймали! - победоносно прокричал один. Нонна почувствовала, как ее, словно куль с мукой, проволокли по коридору, потом через контору и все так же волоком вытащили во двор. Через мгновение она споткнулась обо что-то мягкое и с содроганием поняла, что это тело Назиева.
Вдруг раздался чей-то крик и вслед за ним - треск разбиваемой кинокамеры.
С трудом оглядевшись по сторонам, Нонна заметил Рохмана. Стоя в стороне от толпы, адвокат старательно счищал остатки вонючего желтка с ослепительно белой рубашки. Вдруг к нему подскочили двое и, схватив адвоката, торопливо увлекли за собой через двор и усадили в поджидавшую неподалеку машину.
Гадая, куда ее волокут, Нонна в конце концов решила, что по логике, свойственной большинству пьяниц, да еще обуреваемых жаждой мести, ее наверняка собираются отвезти на ту самую прогалину перед домом Цыбина, где были совершены оба преступления.
Еще никогда ее ум не работал так четко, как в эти минуты. Теперь Нонна знала, кто мог желать ее смерти. И догадывалась почему. Только, увы, у нее не было ни малейшего шанса это доказать. Без сомнения, среди тех, кто катил вслед за ними по дороге, в этой бесконечной кавалькаде машин, растянувшейся на целых два километра, было немало и таких, кто искренне сожалел о смерти полковника Назиева и кто, спохватившись, раскаивался, что вообще ввязался в эту грязную историю. Но, завязнув по уши, иные отчетливо понимали, что выбора у них уже нет.
Нонну грубо швырнули на заднее сиденье, а оба здоровенных парня, схватившие ее, уселись рядом, стиснув с двух сторон. Нахальные молодые петухи, - покосившись на них, со вздохом признала Нонна.
- Жаль, что этот проклятый идиот, кто бы он там ни был, не промахнулся, - проворчал один. - Жаль старика! Хороший был человек! Никому плохого не делал! А теперь даже страшно подумать, что будет!
- Это уж точно! - угрюмо подтвердил второй. За руль уселся Джамо Джамоев. Обернувшись, он сунул одному из помрачневших юнцов бутылку:
- Забудь об этом, паря! Мы ведь успели расколошматить все проклятые кинокамеры, или забыл? Никто ничего не докажет! Даже полиция района будет бессильна, вот увидишь! Никто и пальцем вас не тронет! Не бросят же они за решетку весь остров?!
Парень, повертев в руках бутылку, передал ее соседу.
- Мне хватит, - проворчал он. - И так голова кругом! Второй, поколебавшись в нерешительности, вернул бутылку Джамо.
- Это точно. Пожалуй, и мне тоже. Уже с души воротит. Как подумаю обо всем, просто блевать тянет, ей-богу!
Нонна поняла, что настал момент бороться за свою жизнь.
- Так чего ж вы связались с ними? - взорвалась она. - Будь я проклята, если убила старика Цыбина! Или хотя бы пальцем дотронулась до девчонки!
Джамо обернулся и тыльной стороной ладони резко ударил ее по губам.
- Девчонка-то говорит другое, киска, какой ей смысл врать?
- Это верно, - подхватил один из парней. - И потом, как бы там ни было темно, но, чтоб я сдох, какая женщина не узнает женщину, которая сотворила с ней такое непотребство!
Однако Нонна не сдавалась;
- Но вы ведь не станете отрицать, что такое все-таки возможно?
- Ну, может быть, - нерешительно протянул другой.
- Тогда почему бы не оставить решать суду это дело? Джамо снова передал назад бутылку.
- Эй, ребята, я бы на вашем месте все-таки принял по глотку, пока эта сучка окончательно не задурила вам голову. Не забывайте: прежде чем стать ментом, Нонна училась на юриста! А все эти законники кого хочешь вокруг пальца обведут! Возьмите хотя бы этого ублюдка, Семена Рохмана! Это ж какую совесть надо иметь, чтобы вот так, глядя людям в глаза, нагло заявлять, что беда, дескать, небольшая, даже если Нонна и впрямь пришила старика! Бог с ним, может, давно и надо было бы избавиться от старого пьянчуги! Но назвать несчастную женщину шлюхой?! Или, может, вы, ребята, слышали когда-нибудь о шлюхе, которой после того, как она ублажит парня, приходится накладывать швы?!
- Не-а! - замотал головой один из молодчиков. - Послушно глотнув из бутылки, он мрачно сунул ее в руки приятелю.
Нонне оставалась одна надежда - бежать, пока на шею ей еще не успели набросить веревку. Мало кто из местных лучше ее знал окрестности города. Оставалось только приберечь силы и дождаться нужного момента, чтобы попытаться ускользнуть.
- Далеко еще до той прогалины? - спросил угрюмо парень, сидевший ближе.
Джамо пристально вгляделся в бархатную темноту ночи.
- Видите вон там, впереди, здоровенный лавр? - Он ткнул пальцем куда-то вдаль. - Метров за 200 до него свернем налево. Само собой, почтового ящика там нет, но к ферме ведет дорожка.
Через несколько минут машина достигла поворота, ведущего к тому месту, где стоял трейлер.
Москитов было ничуть не меньше, чем в прошлую ночь. Нонна ожесточенно шлепала себя по лицу, в то время как мысли вихрем кружились в ее голове. Перед ее мысленным взором уже сложилась картина, в ней недоставало всего лишь двух фрагментов.
Она все еще никак не могла понять, почему убийца так спешил. Второе, над чем она ломала голову, - это загадка: каким образом этому человеку удалось узнать, что Нонна внезапно отправится к трейлеру Цыбина, да еще в два часа ночи? Ведь она даже Альберту ни словом не обмолвилась насчет своих планов. Единственное, что было ей известно, - это то, что она должна отлучиться по делу. По делу, связанному с работой.
И вдруг ей показалось, что ее озарила догадка. Конечно же! Тарик ведь еще не спал! Нонна вспомнила, что видела его в кабинете, прежде чем выйти из дому. Именно Тарик, которому, без сомнения, хорошо заплатили, скорее всего и кинулся к телефону, едва Нонна закрыла за собой дверь.
И звонил он тому, у кого были веские причины не допустить, чтобы Нонне удалось поговорить с Цыбиным. Поэтому убийца и вынужден был прикончить старика - боялся, что тот заговорит. А насильником, вероятнее всего, он стал чисто случайно - он же планировал повесить все на женщину, поэтому и не возбудился, стал насиловать женщину резиной и всякими предметами, что все сошло.
Машины одна за другой въезжали на прогалину. Целый хвост автомобилей, которым не хватило места, чтобы встать, вытянулся вдоль дороги. В ночной тишине слышно было только, как хлопали дверцы, да изредка хлюпала грязь или с треском ломались сухие ветки под ногами сотен людей.
Вскоре, осветив поляну, к ночному небу взвились языки пламени. Но Нонна заметила и другое - как вдруг бледнели и съеживались лица тех, кто неожиданно появлялся из тьмы, как эти люди один за другим норовили скрыться в тени или за спинами соседей.
