Флоранс, во всем знающая толк, пригубила и оценила:
– Отличное!
– Телячья отбивная со сморчками, – вслух прочитала Каролина.
– А что, закуски вы не берете? – поинтересовалась Элиза.
Они бесконечно долго обсуждали меню. Я сидел почти спина к спине с Каролиной, укрытый от их взглядов высокой спинкой диванчика.
– Уже выбрали что-нибудь, мсье?
– Нет еще.
– Хорошо, мсье, подумайте пока, я вас не тороплю.
Мне хотелось заказать то же самое, что и Каролина, но стоимость говяжьего филе «Россини» отбила всякое желание. Однако дамы ни в чем себе не отказывают! А я выбирал в списке что подешевле, продолжая прислушиваться к разговору за соседним столом.
– Только не ври, Каролина! Опять небось деньгами сорила!
– Ничего подобного! Купила на распродаже, в три раза дешевле.
– Может, и с нами поделишься своими выгодными адресочками?
– Да сколько угодно. Регистрируешься там, через Интернет, а потом платишь ежегодный взнос в тридцать евро. Распродажи почти каждый месяц, это же классно!
– А детская одежда там тоже есть?
– Элиза! – в два голоса завопили Каролина и Флоранс. – Ты что, забыла золотое правило наших девичников?
– Забудешь с вами! Не волнуетесь, помню: мужей и детей сдаем в гардероб! Вместе со всем неприятным. Ну и о чем поговорим сегодня вечером?
– Для разнообразия – о личной жизни Каролины, – предложила Флоранс.
– Ой, нет, пожалуйста, не надо! – взмолилась моя подруга.
– Девочки, а кто видел последний фильм Вуди Аллена? Мне так понравился…
– Мне тоже. А как вам Скарлетт Иоханссон?
– Ничего, но толстовата малость, а?
– Да брось, ты просто завидуешь! Она совершенно роскошная! А если Голливуду стали нравиться толстушки, то для нас это хорошая новость, правда?
– Напомню, что этой толстушке двадцать один год. А этот, как его, – он вам как?
– Не мой тип, но актер, конечно, отличный.
– Хочешь сказать – убойно-сексапильный?
– Да при чем тут… Слушай, Каролина, что ж ты кидаешься-то на все, что шевелится! Лично меня эти красавчики совершенно не колышут. В крайнем случае – уж тогда Вуди Аллен, у него взгляд такой собачий…
– Перестань, Элиза! Ты видела последнюю фотографию своего Вуди Аллена?
– Нет, но…
– Нет, потому что их теперь и не продают! И правильно: чего ж продавать такого старого и страшного! Да если б ты была хоть вполовину такой потрепанной, как он, на тебя ни один мужик даже и не поглядел бы.
– Вы уже выбрали?
– Антрекот.
– Как зажарить?
– Вполовину… я хотел сказать – в меру.
– Закуску желаете?
– Нет.
– Что будете пить?
– Принесите графин воды.
Официант посмотрел на меня косо.
Пока что разговор за соседним столиком не тянул на те тридцать евро, в которые мне обойдется этот антрекот. Наверняка при мне они говорили бы то же самое. Я услышал, как они заказывают паштет из гусиной печенки с жареным инжиром, двадцать восемь евро, и это только закуска. Затем – говяжье филе «Россини» для Каролины. Ну что ж, я хотя бы узнал секрет ее тонкой талии.
Внезапно они понизили голоса, и теперь до меня доносились лишь перешептывания и смешки. Напрасно я прижимался ухом к спинке диванчика – все, чего удалось добиться, это привлечь внимание официанта, которому я и так не нравился.
У меня зазвонил мобильник, но я поспешил его заткнуть, боясь, как бы он меня не выдал.
– Такое впечатление, что он бросил трубку! – объявила Каролина.
– Перезвони ему!
– Да нет, в любом случае шутка вышла глупая.
– Ты ведь уже год с ним встречаешься, да?
– Да, девочки! С Реми я побила рекорд по длительности внебрачной связи.
– А когда нам его покажешь?
– Она боится, как бы мы его не отбили!
– Чего мне бояться-то? Его песни вам не нравятся, а поскольку больше ему привлечь нечем…
– Раньше ты так не считала! И вообще, судя по фотографиям, он красивый мужик.
– Да, смотрится неплохо. Но надоел мне – сил нет, устала я от него. Вечно считает гроши – видите ли, его бывшая отнимает почти все, что он зарабатывает. Говорит только о себе и о своей карьере и вечно ноет, что фирма грамзаписи недостаточно его раскручивает. А в остальном… Бывало у меня и получше, бывало похуже. Так, середнячок…
Вот оно как… Да уж, теперь этот антрекот у меня точно поперек горла встанет. Стало быть, мое время вышло, а эти две ведьмы узнают о моей отставке раньше меня. Я был влюблен в Каролину. Несмотря на то что она не захотела жить со мной, я ради нее бросил жену с четырьмя детьми. Она никогда ничего мне не обещала, кроме приятных минут от случая к случаю, но я все еще надеялся, что в конце концов она ко мне привыкнет и уже не сможет без меня обходиться. Как же, как же! Я был для нее всего лишь развлечением. Хлебные катышки на скатерти посерели от моих пальцев. Вода в графине стала отдавать хлоркой.
Флоранс заказала вторую бутылку.
– До чего же хорошо без мужиков, – вздохнула она.
– Ой, какую сплетню я вам сейчас расскажу… – протянула Элиза.
– Новости из гадюшника? Давай!
– Не совсем… Извини, Каролина, история романтичная – дальше некуда. Вы помните Валери Ледруа?
– Еще бы! Это же ее Каролина считала дурой, потому что она вышла замуж за парня, которого знала с двенадцати лет, и в девятнадцать у нее уже было двое детей и третий на подходе.
– Смешно, но это уж слишком! Ладно, слушайте. Месяц назад я случайно встретила Валери, мы с ней выпили по чашке кофе, и она вкратце рассказала мне, как жила последние пятнадцать лет.
– И как же?
– Не знаю, с чего и начать…
– Глотни винца, Элиза, легче будет!
– Да ведь роль алкоголички уже занята, дорогая моя Фло! Ну не дуйся, я же пошутила! Так вот, Валери действительно вышла замуж за мальчика, в которого была влюблена в детстве. На первое время они поселились у родителей мужа, потому что оба были студентами и при этом сами очень скоро должны были стать родителями.
– Вот придурки, я именно так и думала!
– Помолчи, Каролина! Дай Элизе рассказать!
– Рассказываю. Время шло, и эта образцово-показательная семья благодаря усердному труду и строгой экономии сумела купить участок в пригороде, в как бы элитном месте, где-то в Кламаре или типа того. Там они построили домик.
– Просто мечта!
– Ага, сама говоришь! А когда набралось уже десять лет семейного стажа и пятеро детей, Валери задала мужу идиотский вопрос.
– Спорю, она у него спросила, нет ли в его жизни другой женщины!
– Угадала, Флоранс! И в ответ услышала «да»… само собой.
– Почему это – «само собой»?
– Да потому что иначе и рассказывать было бы не о чем. И тут Валери ляпнула глупость, которую никогда и ни в коем случае нельзя произносить…
– «Выбирай – она или я!» – хором воскликнули Каролина и Флоранс.
– Все-то вы наперед знаете! Да, именно это и сказала. А Поль ответил не так, как ей хотелось, и бросил семью, и сбежал к своей косметичке. Дом продали, и Валери очутилась со своими пятью детишками в трехкомнатной квартире в Ванве.
– До чего романтично!
– Погодите, это же еще не все! И вот… вдруг, перед самым Рождеством, Поль заявляется к Валери с букетом красных роз, падает на колени и… делает предложение своей бывшей жене.
– Только не говори, что она согласилась! – возмутилась Флоранс.
– А ты бы что сделала на ее месте?
– Если бы Франсуа[14] такое себе позволил, я бы заставила его сжевать этот чертов букет до последнего шипа!
– Потому что нет у тебя такого понимания христианских ценностей, какое есть у Валери! А она отдала подогнать свадебное платье, оставшееся от первого раза, и снова сказала ему «да» – на всю оставшуюся жизнь.
– Ну и дура!
– Только и это еще не все! Им хотелось не начинать все сначала, а продолжать с того места, на котором остановились, и они попытались уговорить владельцев их прежнего дома им его продать. К сожалению, те отказали. Тогда они купили участок рядом и построили точно такой же домик с гаражом на две машины.
– Слушать страшно! – отозвалась Каролина. – Бывшая жена Реми вполне могла бы на такое пойти. Но вряд ли ей представится случай.
– А он по-прежнему хочет жить с тобой? – спросила Элиза.
– Куда он денется… Хочет… Потому что воображение у него начисто отсутствует. А мне кажется – бросить мужа ради любовника означало бы просчитаться. Любовник, когда с ним просыпаешься рядом каждое утро, в конце концов становится ничем не лучше мужа.
– Извини, что повторяюсь, но это лишнее свидетельство в пользу верности.
– Святая Флоранс, молитесь за нас, несчастных грешниц! – усмехнулась Каролина. – Неужто никак не поймешь, что если бы ты один раз изменила своему Николя, то конец света точно не наступил? Может разок побаловалась бы – для цвета лица и настроения?
– У меня другие взгляды. С таким же успехом можно приравнять секс к продуктам потребления.
