О, дневник, я чуть не расхохоталась ей в лицо. Фрейлейн Хейз такая сентиментальная! И такая энергичная.
Я сказала ей, что, по моему мнению, уделяю занятиям ровно столько внимания, сколько они заслуживают, а если она хочет поговорить с моим отцом – пожалуйста, мне все равно.
Пятница, 10 декабря 1948 года
Дневник, я полностью простила эту ужасную Хейз. Она ПРИКАЗАЛА – можешь себе представить? – ПРИКАЗАЛА Дику разрешить мне выступать в весенней пьесе. Вчера она снова вызывала его в школу; он ужасно на меня злится. Говорит, чтобы я перестала валять в школе дурака.
Но, конечно, мне пришлось заплатить за это. «Дорогая Мэри Алиса, моя малышка, в этой пьесе ты будешь великолепна, – – заявил он мне великодушно. А потом повел меня на балет, и, когда мы сидели в темном зале, сложил свой плащ, положил его себе на колени и засунул под него мою руку… Всегда настоящий джентльмен!
Mais, ce п 'est rien. Rien du tout [19]. Вот пьеса – это да!
Я просто в восторге, ты никогда не догадаешься, что мы ставим! «Рыцарь летнего сна»! Теннесси Уильямса! Вив будет играть сэра Ланселота, et moi [20]– леди Геневру. Чак Хестон и Ава Гарднер уступают Вив и Молли! (Чак и Ава играли главные роли прошлым летом на Бродвее, дневник!)
Текст потрясный. Там говорится о том, как все сложилось бы, если бы Ланс и Ген сбежали от Камелота. У них нет никого пи покровителей, ни слуг, никого, кто мог бы разжечь огонь в камине или помешать суп. И нет денег. Они оставляют все: свои земли и титулы, – ВСЕ, чтобы быть вместе. Ну и так далее – вся эта чепуха про вечную любовь. Она не умеет пи готовить, ни убирать комнаты, а ее кавалер, как выясняется, и вовсе бесполезное создание – умеет только на турнирах биться да глушить кубками вино. (Кстати, Дик в последнее время проводит все вечера за «Цветами». Он называет пьесу «шаржем «. Шаржем! Я ему сказала, что это, по крайней мере, не насмешка над литературой, как его собственная книга.)
Вкратце сюжет такой: Ланс и Ген бегут во Францию (откуда Ланс родом), обменивают ее корону на стадо овец и пастушью хижину и принимаются за дело. Ланс выпивает вина и в полнейшем ступоре случайно заводит овец в реку, где они тонут (но сначала поют, словно греческий хор). Во втором акте они (Ланс и Ген, а не овцы) бегут в Лондон поискать работы, которая удавалась бы им лучше. Однако тут они каким-то таинственным образом оказываются в шестнадцатом веке, так что все улицы городов забиты жертвами чумы – мертвыми и еще живыми. В полном отчаянии Ген начинает работать барменшей в маленьком плохоньком пабе, где посетители насмехаются над ее акцентом и то и дело щиплют за задницу. Ланс же промышляет на большой дороге, грабя благородных богачей и отбирая у них мечи и ножны, драгоценные браслеты и безделушки, которые потом продает лордам и леди, живущим в округе. (Однажды он по ошибке попытался продать изумрудную брошь той самой баронессе, у которой украл ее, и едва унес ноги.)
Наконец, в третьем акте измученные любовники оказываются в промышленном веке, причем уже совершенно теряют свой благородный вид и учтивую речь. Ген становится проституткой, чтобы прокормиться и купить какую-нибудь одежду (ты видишь, дневник, я идеально подхожу на эту роль!). А Лансбросил ее и связался с бандой воров и карманников, которые в конечном итоге оказались бывшими рыцарями Круглого Стола.
В конце пьесы Ланс приходит к Ген на квартиру. Он не знает, кто она, он там с известными целями. Но она узнает его, вышвыривает вон и становится членом Братства всех святых. В последней сцепе она помогает крестить двенадцатилетнюю проститутку, которую инструктирует – рассказывает ей о радостях безбрачия и обещает счастливую жизнь на Небесах.
Тебе, наверное, непонятно, дневник, почему у нас в Дана Холле, где готовят молодых женщин к замужеству – учат их стирать, кашеварить и спариваться с мужем, – вдруг захотели поставить эту пьесу, но фрейлейн Хейз просто помешана на Теннесси. Кроме того, она видит в пьесе своеобразный моральный урок (она везде и во всем его видит!), и ей кажется, что это самая лучшая подготовка к тому, чтобы бегать на свидания только с разрешения старших и двигаться к медовому месяцу под чьей-то опекой, избегая грехопадения и горького опыта Ген.
Когда мы сегодня днем дочитали пьесу, Хейз сказала: «Видишь, Мэри Алиса, почему я так хочу, чтобы ты проводила больше времени в обществе мальчиков твоего возраста, а не с отчимом. Молодая женщина, которую опекают слишком настойчиво, может попасть в беду. Хорошо, что твой отчим так высоко ценит и оберегает твою чистоту и невинность, но он оказывает тебе плохую услугу, не давая разобраться в отношениях между мальчиками и девочками. Надеюсь, эта пьеса научит тебя многому «.
Ах, мне осталось только раздобыть себе няньку!
Понедельник, 14 февраля 1949 года Дневник, мне исполнилось Млет!Ия приняла вот какие решения:
1. Стать актрисой.
2. Удрать от Дика.
3. Удрать от Дика.
4. Удрать от Дика.
5. О, не забыла ли я? – удрать от Дика.
6. Стать актрисой.
7. Стать актрисой.
8. Стать актрисой.
9. Стать актрисой.
10. Стать актрисой.
Отличный список, а? Не забывай, в Дана Холле мы любим учитывать все.
Я последовала совету фрейлейн Хейз и награбила настоящим французским поцелуем Грега, Джереми, Алекса – словом, всех мальчишек, каких я знаю, кроме Рея. (Ух! Вив его так и не бросила. Я все стараюсь на нее повлиять.) Вчера мы у Вив играли в бутылочку и выпили столько водки! У меня страшно болит голова.
О дневник, мой дорогой Грег такой растяпа! А ведь я в него чуть не влюбилась. Ночью он вдруг схватил меня и поцеловал, будто в последний раз. Потом он взял меня за руку и повел к лестнице; мы сели на ступеньки, и oн, все еще держа мою руку, попросил меня ответить ему прямо.
– Я не девственница, – сказала я. – А ты ведь хочешь девственницу?
Он крепче сжал мою руку.
– Ты так любишь пошутить. Вот что мне в тебе нравится.
– Я не шучу. Я трахаюсь с Диком, ты что, не знаешь?
– Да ладно, – не поверил он. – Все знают, что этого ты ни с кем из мальчишек не делаешь. Ты не такая, как Вив.
Не смей дурно отзываться о Вив, – сказала я. – Она моя лучшая подруга. – Я отвернулась к стене.
Он взял меня за подбородок и повернул мое лицо к себе. Дневник, oн был совершенно серьезен.
– Извини, – сказал он. – Я не хотел тебя обидеть, ни в коем случае. Может, ты сделаешь меня счастливейшим человеком в мире и станешь моей девушкой?
О, дневник, я еле удержалась, чтобы не расхохотаться ему в лицо, идиоту эдакому.
Решения Дня Святого Валентина и дня рождения:
1. Стать актрисой.
2. Удрать от Дика.
(Между прочим, Дик подарил мне жемчужное ожерелье. Я надену его, когда буду получать свой первый «Оскар»!)
Понедельник, 21 марта 1944 года
О, дневник, Вив и я с таким удовольствием репетируем пьесу! Мы провели последний уик-энд у нее дома – пили ром и повторяли свои роли. Почти каждый вечер мне удается уходить из дому, и я совершенно счастлива.
Мы начали строить декорации. Жилище фермера будет с настоящей тростниковой крышей – мы делаем разрез хижины, так что можно одновременно видеть и то, что происходит внутри, и то, что снаружи. Там есть каменная печь, где можно готовить, в углу – старая прялка, а на полу – набитый соломой матрас. Если бы Румпельштилъсхен [21] научил меня, как делать из соломы золото! За хижиной у нас небольшой ручеек (массовка, она же хор, держит длинное голубое полотнище и двигает его вверх-вниз) – он ведет в то озеро, где будут тонуть овцы (из-за сцены будут слышны всплески). Еще мы делаем полотно, на котором будет изображено, как Ланс принимает Ген и других в доме призрения Святой Марии Магдалины. Рабочие сцены будут по мере надобности поднимать и опускать это полотно.
Костюмы у меня – обалдеть. В начале пьесы это королевские платья и вуаль, потом я их меняю на простую крестьянскую рубаху (я из нее прямо-таки выскальзываю, так что мне придется надеть бюстгальтер с накладной грудью!) и юбку. В последней сцене я, конечно, одета монахиней. Ходишь туда-сюда в тяжелом черном платье из грубой шерсти и чувствуешь себя просто коровой! Под юпитерами ведь так жарко. Если меня еще и загримируют, я боюсь растаять под этой чертовой рясой прямо на сцене.
