Пока я говорила, произошло нечто странное. Оба мужчины смотрели мне в глаза все жестче жестче жестче, но мистер Астли при этом клонился ко мне все ближе, а доктор X. отклонялся все дальше. Когда я кончила, мистер Астли ничего не сказал, а доктор X. проговорил тихим голосом:
—Дитя мое, неужели вы никогда не читали святую Господню Библию?
— Я не ваше и ничье дитя! — возразила я запальчиво, но затем, конечно, мне пришлось рассказать им про потерю памяти. После этого доктор X. сказал:
— Но ди… миссис Парринг, ваш муж: производит впечатление ревностного христианина. И что же, он не дал вам никакого религиозного наставления?
Я ответила, что из бедного Парня и слова не вытянешь с тех пор, как он ударился в религию. Доктор X. молча глядел на меня, пока наконец мистер Астли не спросил странным голосом:
— Доктор Хукер, вы намеревались просветить миссис Парринг по части доктрины первородного греха и вечного воздаяния за мирское зло?
— Нет, сэр, — коротко ответил доктор Хукер.
— Миссис Парринг,-сказал мистер А стли,-никто из нас не возражает против того, как представляет себе Вселенную ваш опекун. Горькая правда, о которой я говорил, имеет чисто статистическую природу — это элемент политической экономии. Я пошутил, когда назвал ее верой,-я сказал это в пику доктору Хукеру. Я флегматик, именя взбесила его американская жизнерадостность. Номы оба рады, что вы находите мир хорошим и приятным местом.
— Вашу руку,-сказал доктор X. кротко и подал свою, которую мистер Астли немедленно пожал.
— Хорошо, что у вас теперь дружба,-промолвила я,-ноя чувствую, что вы сообща что-то от меня скрываете, и намерена выяснить, что это такое. Выйдем теперь на палубу?
Мы пошли прогуляться по палубе. Утро чудесное. Скоро мы с Парнем будем обедать в нашей каюте, потом — миловаться. Интересно, о чем доктор X. и мистер А. будут говорить за ужином?
— Что привело вас в Одессу, Астли?
— Сахарная свекла, доктор Хукер. Моя фирма занимается выработкой и продажей тростникового сахара, но немецкий свекольный сахар может стать дешевле нашего, если мы не примем мер. Британские фермеры сахарную свеклу выращивать не хотят — другие корнеплоды дают им больший доход. Чтобы конкурировать с немцами, нам нужна сахарная свекла от фермеров, работающих за азиатское, а не европейское жалованье, — вот почему я был в России. Нам еще нужен порт, связанный с международными морскими путями, — вот почему я был в Одессе.
— Итак, британский лев налаживает торговые связи с русским медведем?
—Пока этого нельзя сказать, доктор Хукер. Русские предлагают нам место и рабочую силу для постройки сахарного завода на очень выгодных условиях, но почва и климат, возможно, не самые лучшие для сахарной свеклы. А вас что привело в Одессу? Что, ваша Федерация библейских обществ решила бороться за души русских православных?
—Да нет. Я, по правде сказать, уже оставил миссионерскую службу. Я приехал в Китай пятнадцать лет назад прямым рейсом через Тихий океан. Теперь дер-оку путь домой, в Край Свободы, самым приятным и самым кружным путем, какой только мог выбрать.
— Сиам, Индия, Афганистан?
— Не совсем.
—Дороги Внешней Монголии, Туркестана и Сибири — тоже не прогулочные аллеи, доктор Хукер. На большей части пути вам нужен был вооруженный эскорт. Кто же его оплачивал — правительство Соединенных Штатов или Американская торговая палата?
— Вы проницательный и опасный человек, Астли! — сказал доктор Хукер, хихикнув. —Легче сладить с десятью коварными восточными деспотами, чем с одним англичанином вроде вас. Да, некоторые дальновидные американские граждане попросили меня подготовить отчет об определенных аспектах жизни Центральной Азии — самого большого в мире резервуара неоприходованного язычества. Можно ли нас за это упрекать? Британия уже заграбастала всю остальную планету. Не далее как два года назад вы хапнули Египет у французов — и у египтян.
— Нам нужен был их канал. Мы им за него заплатили.
— И вы бомбили Александрию, следующий порт нашего следования.
— Они вооружались против нас, и нам нужен был их канал.
— А теперь британские войска сражаются с дервишами в Судане.
— Мы не можем терпеть религии, которые подталкивают коренных жителей к самоуправлению. Самоуправление препятствовало бы торговле и пользованию каналом.
Тут вступила Белл Бакстер.
— Кто такие коренные жители, мистер Астли?
До сих пор я помалкивала, надеясь набраться ума-разума, но «конкурировать», «отчет об аспектах», «неоприходованное язычество», «заграбастала всю планету», «хапнули Египет», «самоуправление» — все это было мне непонятно. Слова
«коренные жители» как будто обозначали людей.
— Коренные жители, — сказал мистер Астли, тщательно подбирая слова, — это люди, которые живут на той земле, где они родились, и не хотят ее покидать. Немногих англичан можно назвать коренными жителями, потому что мы испытываем романтическое влечение к землям других народов, хотя все чрезвычайно преданы своему полку, своей фирме, школе, где учились, и школьным друзьям. Иные даже преданы королеве — этой самовлюбленной старой даме.
— Так что, в Британии нет коренных жителей?
— В Уэльсе, Ирландии и Шотландии они еще есть. В Англии, конечно, сохранился слой фермеров и сельскохозяйственных рабочих, но землевладельцы и горожане смотрят на них как на полезных животных вроде лошадей и собак.
— Но почему британские солдаты сражаются с египетскими коренными жителями? Я не вижу в этом смысла.
—Я очень рад, что вы не видите в этом смысла, миссис Парринг. Политика — дело такое же грязное, как опорожнение выгребных ям, и женщины должны быть от нее в стороне. Поговорим о более чистых вещах, доктор Хукер.
— Поосторожней, Астли! — сказал доктор Хукер жестко. — У нас в Штатах мы высоко ценим ум и образованность прекрасного пола. Я готов в немногих словах обрисовать для миссис Парринг состояние политики на планете Земля, нимало не оскорбив ни ее женских, ни ваших патриотических чувств. Могу я начать?
— Если это интересно миссис Парринг и если она позволит мне дополнить кофе сигарой — начинайте, мне-то интересно.
Разумеется, я обоим ответила «да». Мистер А. предложил доктору X. свою сигарочницу; тот поблагодарил его, выбрал сигару, понюхал, сказал, что она великолепна, откусил кончик, зажег ее и начисто о ней забыл, потому что стал рассказывать очень интересные вещи.
— Сегодня утром за завтраком миссис Парринг говорила о том, насколько лучше наш мир теперь, чем в недоброе старое время. Да, это так — но почему? А потому, что англосаксонская раса, к которой принадлежим и она, и я, и мистер Астли, получила в мире главенство, а эту расу составляют умнейшие, добрейшие, глубже всех верующие в Христа, самые предприимчивые, трудолюбивые, свободные и демократичные люди, какие когда-либо жили. Конечно, мы не должны превозноситься из-за наших высоких достоинств. Это устроил Господь, дав нам мозг большего размера, чем кому-либо еще, из-за чего нам легче укрощать наши дурные животные инстинкты. Это означает, что в сравнении с китайцами, индусами, неграми и индейцами — и даже в сравнении с латинами и семитами — мы как учителя среди играющих детей, которые не хотят понять, что учатся в школе. Но почему учить их — наш долг? Я объясню почему.
Когда дети или инфантильные люди остаются сами по себе, сильнейшие берут верх над слабыми и обижают их. В Китае судебная пытка считается невинным развлечением. Индийских вдов сжигают живьем подле трупов их мужей. Негры поедают друг друга. Арабы и евреи делают неудобосказуемые вещи с половыми органами своих детей. Словоохотливые французы питают слабость к кровавым революциям, беспечные итальянцы вступают в преступные тайные общества, и мы все знаем, что такое испанская инквизиция. Даже немцы, которые ближе всех к нам по происхождению, чересчур увлекаются оркестровой музыкой, полной животной жестокости, и дуэлями на шпагах. Бог создал англосаксонскую расу, чтобы обуздать все это, и мы обуздаем.
Но мы не можем усовершенствовать весь род человеческий разом. Свирепым правителям низших рас ненавистна мысль о том, что мы придем им на смену; поэтому, чтобы научить их уму-разуму, нам необходимо их одолеть. С нашими винтовками, пулеметами, одетыми в броню боевыми кораблями и железной дисциплиной мы одолеваем их всегда и везде, но это требует времени. Двигаясь вширь со своего маленького острова, англосаксы чуть больше чем за два столетия покорили четверть земного шара. Но к западу от Атлантики начинает разворачиваться и набирать силу новая, более крупная англосаксонская нация
— Соединенные Штаты! Кто может сомневаться, что к концу двадцатого века Соединенные Штаты будут владычествовать над остальной частью планеты? Вы сомневаетесь в этом,
Астли?
— Ваше предсказание может сбыться, — ответил мистер А. осторожно, — если подчиненные народы ничему от нас не научатся. Но японцы кажутся мне толковыми учениками, а промышленная мощь Германии уже вот-вот превзойдет британскую.
