Лили не могла поверить своим глазам: она автор основной статьи этой недели, которую теперь будет обсуждать весь свет Нью-Йорка. Как удачно, что сегодняшняя встреча игровой группы состоится у Морган в Сохо. Лучшего момента придумать нельзя.
«Толстая домохозяйка, черт бы вас побрал!»
Апартаменты Морган — огромный трехэтажный лофт, фотографии которого часто появлялись в журналах (о нем уже писали «Таун энд кантри», «Харперс базар» и «Архитектурный дайджест») — принадлежат ее мужу, известному обходительному красавцу Кристиану де Рамбулье, французскому графу, работающему в очень успешном хеджевом фонде, партнером-основателем которого по странному стечению обстоятельств был отец Морган — Томас Говард-третий. Судя по уровню жизни всей семьи, дела у фонда действительно шли очень хорошо. В апартаментах особо выделялась двухэтажная гостиная-столовая, заставленная мебелью в стиле ар деко. Здесь был и новый шкаф от Рулманна (Морган упоминала о нем на дне рождения Лекси Фостер), и обеденный стол от Жюля Лелю в комплекте с глубокими креслами, и кушетка резного дерева, инкрустированная слоновой костью. Выступающие асимметричные углы, стеклянные поверхности, белые стены и белый декор — из всех комнат, что Лили когда-либо видела, эта меньше всего подходила для общения с детьми.
Морган, одетая в белый зимний брючный костюм от Баленсиага, встретила Лили, Уилла и Хасинту в холле.
— Добро пожаловать, — сверкнула двумя рядами блестящих виниров на зубах, выдавив некое подобие улыбки. — Эллисон говорила, что пригласила тебя.
— Да, это так. Все в порядке? Я ведь не причиняю тебе неудобства?
— Нет, ни в коей мере. Чем больше гостей, тем веселее. Просто мне казалось, что у тебя здесь нет подруг. За исключением Эллисон.
Лили держалась спокойно и уверенно и не собиралась впадать в замешательство из-за недружелюбного приема.
«Обойдемся без крови».
— Что ж, мы ведь пришли, — сказала Лили.
Морган устало вздохнула и повернулась к Хасинте.
— Няни с детьми в детской. Через эту дверь, до конца холла и по лестнице. И не показываться в гостиной. Это prohibido. Поняла? Эта комната для вас закрыта.
— А где все мамы? — поинтересовалась Лили.
— На террасе на крыше. — Морган уже поднималась по лестнице.
Быстро чмокнув сына в щеку, Лили последовала за хозяйкой и через два пролета очутилась на террасе на крыше апартаментов. Это было огромное пространство, настоящая страна чудес с фигурно подстриженными деревьями в кадках, ухоженными вечнозелеными растениями и кустами самшита, высаженными в качестве живой изгороди.
«Вот это да!»
Здесь был даже искусственный пруд с золотыми рыбками и мозаичной плиткой по краям. Под ногами лежали три восточных ковра с геометрическим узором. Низкий марокканский кофейный столик был заставлен блюдами с сандвичами, по бокам располагались две скамьи: одна обитая ярко-оранжевым бархатом, а вторая — бледно-голубой шелковой чесучой. Три высоких обогревателя работали на полную мощность, и гостьям совсем не обязательно было находиться на террасе в мехах, но никто так и не разделся.
Умберта в серовато-белом меховом жакете, из-под которого виднелась юбка-тюльпан персикового цвета, стояла рядом с барной стойкой, украшенной перламутром. Лили подошла к бару и заказала себе «Кир роял». На бармене из одежды были только широкие штаны и тюрбан. Наблюдая, как он наливает перрье в бокал с каплей черносмородинового ликера, она небрежно произнесла, обращаясь к Умберте:
— Симпатичная лиса.
— У Жиля Менделя ты можешь купить все самое лучшее, — ответила она, убирая со лба длинные светлые пряди. — Но обязательно скажи, чтобы это был единственный экземпляр, иначе очень быстро, листая «Ин стайл», наткнешься на фотографию Мэрайи Кэри в твоем жакете. Позор! — И она высунула язык.
— Боже мой, только не это, — с невозмутимым видом произнесла Лили.
— Кстати, я видела тебя на показе несколько дней назад. Сидела через проход от тебя. В первом ряду.
«А я во втором».
— Восхитительное шоу, правда? Я была готова скупить все, и, по-моему, так и сделала. Но я дружу с дизайнерами, и поэтому мне продали все по оптовым ценам. В наши дни никто не платит полную сумму.
«Никто, кроме меня, судя по всему».
— Но, согласись, коллекция не могла не понравиться! У меня перед праздниками такое приподнятое настроение!
— Честно говоря, некоторые модели показались мне несерьезными. Словно они специально разработаны для подростков.
— Так и есть. Алек шьет одежду на стройные фигуры. Боюсь, тебе она не подойдет, — усмехнулась Умберта, смерив взглядом талию Лили. — Честно говоря, мне нравятся женщины с формами, но мне никогда их не обрести. Кроме того, у меня такой метаболизм, что я вообще не могу поправиться, — добавила она, закуривая. — Пепельницу, пожалуйста, — обратилась она к бармену с обнаженным торсом, кокетливо улыбнувшись и выпустив из крошечного носика два кольца дыма.
— Лили, иди сюда! — Эллисон звала ее с другого конца крыши.
— Судя по всему, что-то важное, так что я пойду. — Лили повернулась и поспешила к подруге, сидящей на кушетке со стеганой обивкой из парчи, сделанной в лоскутной технике, и энергично машущей ей рукой.
— Как раз вовремя, — прошептала Лили и плюхнулась на кушетку рядом с Эллисон.
— Всегда пожалуйста. Ты только посмотри на эту роскошь! Мне кажется, хан Хубилай и тот жил скромнее, — фыркнула она.
— Ты уже видела того парня с подносом?
— А то… И, думаю, не я одна. Я тут, можно сказать, уже вся мокрая.
— Эллисон!
— Что такое? Можно подумать, ты не хочешь, чтобы он завалил тебя на ковер и…
— Ладно, перестань, — оборвала ее Лили. — Тебе кто-нибудь говорил, что ты грязно выражаешься?
— Мой муж говорит это примерно три раза в неделю.
— Три раза? Я тебе не верю!
— А зря. — Эллисон пыталась сохранить серьезный вид.
— Ладно, мисс Сексэксперт. Раз уж ты так часто этим занимаешься, объясни, почему мой муж за последние четыре месяца спал со мной только один раз?
— Может, потому что ты ждешь от него первого шага? Почему бы тебе самой не сделать его хотя бы раз? А я отведу тебя в «Майа» — мой любимый магазин белья. Как ты относишься к трусикам без нижнего шва?
Не сдержавшись, Лили хмыкнула, и шампанское попало ей в нос.
— У меня таких вообще никогда не было. — Она зажала ноздри, потому что их жгло изнутри.
— Может быть, пришло время купить? — Эллисон скривила рот.
— Давай сменим тему. Ты видела сегодня мой материал в «Сентинл»?
— Конечно, его все видели.
— Ты ведь не думаешь, что из-за меня у Слоан будут неприятности?
— Она уже большая девочка и, соглашаясь на интервью, понимала, что делает, — заявила Эллисон. — Я бы на твоем месте не волновалась. Но она будет здесь сегодня и наверняка сама скажет тебе все, что думает. А пока, может, еще шампанского? Я не могу смотреть на твой полупустой бокал.
— Честно говоря, перед тем как выпить, я бы сходила в туалет. Где он тут?
— Один пролет вниз, слева. И обязательно загляни в детскую с другой стороны холла. Тебя ждет сильнейшее потрясение.
Выйдя из туалетной комнаты, где все было пропитано лимонным ароматом вербены, Лили пустилась в небольшое путешествие по холлу третьего этажа и, миновав двойную дверь, оказалась в детской. И открыла рот от изумления. Оформление комнаты было выдержано в черно-белой гамме, и Лили тут же вспомнила номер в отеле «Блэйкс», где они с Робертом жили во время короткой поездки в Лондон. Возможно ли, чтобы Морган заказала дизайн детской всемирно известной Аннушке Хэмпел? У стены, выкрашенной черной глянцевой краской, стояла белая кроватка — на белом постельном белье черные монограммы. А у противоположной стены стояли два белых комода — из той же коллекции — с черными ручками и внутренней отделкой. На полу в шахматном порядке был выложен черно-белый паркет, а полосатые шторы на окнах превращали комнату в идеальный объект для фотографии. Но вот насколько она подходила для ребенка? Где игрушки и книги, мягкие зверюшки и подгузники?
И все же главным элементом в убранстве комнаты — именно это скорее всего имела в виду Эллисон, говоря, что Лили ожидает большой сюрприз, — была огромная (полтора на полтора метра) черно-белая фотография на стене — портрет Морган и ее новорожденной дочери. Хозяйка дома выглядела идеально: ни малейшего дефекта макияжа, капли пота или выбившейся пряди, которые могли бы испортить ее сияющую внешность.
«Морган даже рождение ребенка может правильно обставить».
Опыт Лили был противоположным. У нее роды начались во время позднего завтрака в отеле «Времена года» в Мидтауне. Родители Роберта были в это время в Нью-Йорке, и он хотел лично рассказать им, что ушел с работы. В то утро они как раз спорили, стоит ли ей идти с ним.
