Минут через пять, показавшиеся собравшимся вечностью, Марину стало трясти меньше, во рту у нее что-то зашкворчало и зашипело, как на сковородке, и через несколько минут потекла белая густая пена.
Все застыли в страхе, как будто это конец...
Ольга наклонилась к бедняжке и стала как-то неестественно четко с ней разговаривать:
– Мариночка, Марина, вы меня слышите? Вы меня слышите, Марина? Кивните мне, если вы меня слышите.
Несчастная не подавала признаков жизни. Ольга, видимо, следуя врачебному опыту, энергично похлопала ее по щекам, но Марина молчала.
Сотрудники, наконец немного пришедшие в себя, ожили и зашептались:
– Бедная Маринка, бедная... До чего довели человека...
– Может быть, ее побрызгать? Сбегайте кто-нибудь за водой!..
А Малышева капризно надула губы:
– Интересно, как Хаменко вообще попала в штат, в такую солидную фирму? Ведь нас всех проверял психолог, отчет готовил для HR, требовали рекомендации, медицинские справки...
В комнату ворвалась взъерошенная Кулик, она была в панике, вероятно, думая, что случилось самое страшное. Она тараторила что-то про страховку и непрерывно спрашивала секретаря, когда же наконец приедет «скорая помощь».
Вдвоем с Ольгой мы подняли обмякшую Марину под мышки и усадили в кресло. Кажется, дыхание ее стало выравниваться, но она по-прежнему не приходила в себя. Ольга твердила как заведенная, повторяя одно и то же:
– Мариночка, вы меня слышите, слышите? Кивните, пожалуйста, мне, кивните...
Карина Мухамедовна Кулик тоже наклонилась над Мариной, чтобы помочь Ольге, и, набрав воздуху в грудь, громко сказала:
– Мариша! Очнитесь, ничего страшного не произошло, все нормально. Все хорошо. Не волнуйтесь. Никто ничего не видел.
Тем временем людей в бухгалтерии собралось еще больше. Некоторым явно нравилось бесплатное представление. Их следовало бы, конечно, разогнать, но заниматься этим было некому, все следили за развитием событий с каким-то нездоровым интересом и скорбными лицами.
Наконец Марина приоткрыла глаза и обвела всех мутным, ничего не выражающим взглядом. Очевидно, она никого не узнавала и явно не понимала, где находится. На вопрос Ольги, лучше ли ей, она слабо кивнула, а потом, приходя в себя, словно спросонья, вытерла ладонью мокрое лицо, посмотрела на Ольгу, на окружающую ее толпу и, осознав, что случилось, зарыдала. Все бросились ее утешать:
– Не плачь, Мариночка, с кем не бывает... Не плачь, никто ничего не видел...
Мы, работающие в бухгалтерии, давно уже отошли от ее стола и могли только слышать утешительно лживые голоса. Это было возмутительно, почему никто не понимает, что нужно разойтись как можно скорее?
Неожиданно Марина снова потеряла сознание.
Ее перенесли в кабинет главбуха, где она пролежала на полу еще полчаса до приезда машины «скорой помощи». Врач сделала Марине какой-то укол, ее положили на носилки и спустили в грузовом лифте, чтобы не шокировать сотрудников. Очнулась она только в больнице.
Вечером ее навестил сам господин директор, объявивший всем сотрудникам, что он специалист по эпилепсии. Но мы не могли представить, о чем они с Мариной могут говорить, когда он ни слова не понимал по-русски, а та, и без того вымотанная, не нашла бы и двух фраз по-английски. Позже она сказала нам, что визит директора ее сильно удивил, но было приятно.
После этого, встречая Ольгу в коридоре или на лестнице, я припоминала один забавный случай, связанный с ней.
У ее начальника Кушнарева родился третий ребенок – дочь, и он устроил всеобщий праздник. Хватив лишнего, Кушнарев расслабился, стал разговорчивее. Он встал из-за стола, поблагодарил собравшихся и внезапно разоткровенничался:
– Имя мы с женой дочке еще не придумали, я хотел бы что-нибудь такое... интернациональное: Виктория там или Милена...
Народ одобрительно загалдел, обсуждая названные варианты, но всех громче выступила тогда новенькая по имени Ольга, отработавшая всего-то пару дней:
– Ну что вы, Владимир! Ни за что! Милена! В семье медиков! Это невозможно!
Кушнарев, сын известного профессора медицины, да и сам в прошлом тоже врач, живо поинтересовался:
– Позвольте узнать, почему?
Смелая Ольга ответила, как на экзамене:
– Милена – медицинский термин. Это кал черного цвета онкологического больного.
Собравшиеся тихо ахнули. Босс посмотрел на новую сотрудницу с благодарностью спасенного от смерти человека.
Улыбаясь Ольге при встрече, я не могла забыть этот случай.
Марину выписали из больницы через неделю. Она рвалась на работу, но Нинка строго приказала:
– Сиди на больничном! Еще не хватало, чтобы ты опять грохнулась.
Все с замиранием сердца ждали дальнейшего развития событий.
Через несколько дней отдел кадров от имени нового директора господина Жира разослал сотрудникам следующее сообщение:
«Все желающие могут принять участие в конкурсе на замещение вакантной должности специалиста по закупкам фирмы „Франсье“.
Требования к кандидатам:
– стаж работы во «Франсье» не меньше двух лет,
– разговорный английский или французский,
– опыт работы в финансовых сферах приветствуется.
Высылайте резюме в отдел кадров и копию вашему менеджеру до... такого-то числа».
Народ зашушукался, обсуждая это яркое событие. Люди засиделись на своих местах. Многие давно бы всё бросили и ушли куда глаза глядят, если бы знали, что на вольных хлебах с голоду не помрешь. Только в нашей комнате было шесть человек, занимавших одну и ту же должность по пять-шесть лет.
В самый разгар обсуждения на пороге нарисовалась Кулик.
– Девочки, – повысила она голос. – Вы получили сообщение? Многие, наверное, захотят попробовать себя в конкурсе... Вы, конечно, можете отправить резюме... – она замялась, – но я хочу сразу сказать, – она убавила звук, – так сказать, предупредить всех... Дело в том, что мы уже выбрали человека на эту должность. И французы нашу кандидатуру утвердили. Решение принято и обжалованию не подлежит.
Она ушла под стук своих каблуков при гробовом молчании опешивших сотрудников.
Первой очнулась Настя, тихонько сидящая в уголке.
– Девочки! Обосрали – обтекаем!
Я сказала:
– Видно, новый директор хотел выбрать кандидата на свой вкус. Да не тут-то было...
Все согласились:
– На вид он порядочный человек. Наверное, и не догадывается, что его разводят как лоха.
– А может, они все там заодно?
– Да какая разница!
– Интересно, кто же этот аутсайдер-фаворит?
Тут снова распахнулась дверь. Вошла, видно подслушивающая под дверью Нина Киприянова и с порога выпалила:
– А я считаю, если наш начальник так сказал, значит, так нужно. И нечего глумиться. Попробовали бы на ее месте хоть день побыть!
Сказав это, она повернулась и начальственным шагом вышла из бухгалтерии.
Мы переглянулись.
– Сейчас стучать пойдет, крыса.
Прошло несколько дней. В разгар рабочего дня Кулик снова заглянула в нашу комнату.
– Девочки! – провозгласила она, привлекая наше внимание.
Девочки сделали вид, что усиленно трудятся, только две подняли голову. Мне всегда резало слух это Нинкино обращение – «девочки»!
– Девочки, – повторила Карина. – А почему никто из вас не отправил свое резюме в отдел кадров? Директор ждет. Вы что, не хотите участвовать в конкурсе?
Было ясно, отказы не принимаются. Но никто из нас не собирался участвовать в заранее подготовленном спектакле для нового директора, который думал, что заводит новые демократические порядки на вверенном ему предприятии.
Натолкнувшись на глухое непонимание важности вопроса, Кулик решила сама назначить кандидатов.
Она прошлась по кругу, как скаковая лошадь по арене цирка, и небрежно ткнула пальцем с красным маникюром в троих:
– Ты, ты и ты. Пойдете сейчас со мной на первый этап конкурса.
Избранницы молча встали и пошли, как на за–клание.
Результаты хранили в строжайшей тайне.
Второй этап отборочного конкурса на должность специалиста по закупкам тоже прошел за закрытыми дверями. К нему были допущены только трое, остальных господин Жира безжалостно отсеял.
Три счастливицы – Настя, Лена и Катя – трудились в административном отделе. Настя и Лена – в бухгалтерии, причем сидели на одной должности много лет и мечтали о повышении как о манне небесной.
Настя была страшной болтушкой и на первый взгляд казалась девушкой легкомысленной. Она обожала заграничные туры. Побывала раз шесть в Италии, пять раз в США и неисчислимое количество во Франции и Египте. Могло показаться, что она скучающая пустышка, тратившая свое драгоценное свободное время на французские ресторанчики, белоснежные итальянские пляжи и турецкие дискотеки. Но на самом деле Настя не гонялась за новыми впечатлениями и не бегала по сезонным парижским распродажам. Она никогда не хвасталась своими путешествиями, не рассказывала никаких историй, связанных с поездками.
