Ознакомительная версия.
Я провожаю его взглядом, пока он не скрывается из глаз.
Затем я направляю подзорную трубу вверх, выше небоскребов, все выше и выше. В небо. И ощущаю, как по всему телу разливается приятное чувство.
Ну вот, вроде бы и хватит.
Больше уже ничего нельзя из этого выжать, пора и остановиться.
Я и без того обрел такую хорошую перспективу, о какой и не мечтал.
Я достаточно всего повидал.
И мне есть к чему вернуться.
Лиза.
Телефонная песенка о кисаньке.
Ожидаемый ответ Поля.
Целых три дела.
Сегодня мой последний день в Нью-Йорке.
Я покупаю игрушечную машинку для Бёрре. Машинка зеленая, ее можно завести, и тогда она будет ездить по полу.
Для Кима у меня есть книжка о погоде в Нью-Йорке, а для Лизы я покупаю карманный калейдоскоп.
В нем двадцать четыре узора. И если смотреть в него, то все, даже самые банальные вещи, превращается в нарядные узоры.
Это невольно заставляет меня изменить мой взгляд на вещи, казавшиеся мне раньше такими обыденными, что я их как бы не замечал.
Взять, например, моего брата. Через калейдоскоп на него очень весело смотреть.
Видишь его по-новому.
Калейдоскоп должен понравиться Лизе.
Для подарков это и есть самое главное.
Маленький подарок иногда бывает лучше большого. А средние, как правило, вообще оказываются ни то и ни се.
По пути домой мне встречается группа рабочих, которые спиливают старые деревья и кустарники и сажают на их место новые. На тротуаре уже лежат наготове большие деревья и только ожидают того, чтобы их посадили в землю.
Я обрадовался, узнав, что кому-то в этом большом городе есть дело до деревьев.
Пройдя еще немного, я нашел факс с инструкциями для рабочих. Там было написано, какие деревья и кусты нужно спилить и какие посадить взамен. Факс валялся на дороге. Похоже, что он был больше не нужен. Рабочие, как видно, и без того уже знают, что им надо делать. Я подобрал факс. Отдам-ка я его дедушке. Он будет рад узнать, что кому-то в Нью-Йорке есть дело до посадки деревьев и кустов.
Деревья принадлежат к числу самых лучших вещей, какие я только знаю.
Вода, деревья и девушки.
Раньше я целыми днями карабкался по деревьям. И часто подолгу сидел потом наверху, иногда по несколько часов. В гуще летней листвы меня было совсем не видно. Я видел всех, а меня никто.
Я словно был далеко-далеко. А когда слезал, это было похоже на возвращение из дальних краев.
И еще я устраивал качели. Я здорово умел делать качели. Я залезал высоко-высоко и там привязывал к ветке канат. И качался на нем.
А еще я плевался. Это было так здорово – плеваться, когда раскачиваешься. После молока получался особенно густой плевок. Кому сказать – не поверят, как далеко летел плевок после молока.
В следующий раз, когда у меня будут деньги, я пойду в спортивный магазин и куплю пятьдесят метров спортивного каната для лазания, потом выберу дерево повыше, желательно у воды, и привяжу канат, чтобы на нем качаться, а может быть, буду прыгать с размаху в воду. А Лиза чтобы смотрела.
Я заранее радуюсь, как это будет здорово.
Но вот уже брат торопит меня: пора собираться, надо укладывать вещи.
Мы возвращаемся домой. Летим на самолете в Норвегию.
Мне предстоит вернуться и проверить на опыте, как все будет видеться в новой перспективе.
Заметив в моих руках доску-колотилку, брат признался, что пользовался ею несколько раз, когда меня не было дома.
Сделав это признание, он требует, чтобы и я признал, что поездка в Нью-Йорк пошла мне на пользу. Я признаю его правоту.
Она даже очень и очень пошла мне на пользу.
Я много чего увидел. И я в это время думал как бы не думая.
А в самые лучшие моменты испытал даже полную безмятежность, и мне было хорошо и бездумно.
А сеансы метания «летающей тарелки» вообще были вроде погружения в дзен-буддистскую медитацию.
Я благодарю брата. За это и за поездку в целом. Ему ведь она влетела в копеечку.
Брат говорит, что это пустяки: «Даже не думай об этом».
– Ты хорошо выглядишь, – говорит брат. – Это единственно важное. А деньги – это неважно. Деньги приходят и уходят. А вот братья – это важно.
«Братья – важнее денег», – говорит мой брат.
Мы сидим в самолете.
Внизу под нами всюду море. Вода.
Я сижу сытый и сонный. И с улыбкой на лице.
Что-то такое изменилось.
Я по-прежнему не знаю, в чем состоит связь вещей и будет ли все в конце концов хорошо.
Но я поверил, что есть важные вещи.
Я верю в очищение души через игру и веселье.
Я верю и в любовь.
И у меня есть несколько хороших друзей и только один нехороший.
И мой брат тоже симпатичный и, уж точно, ничем не хуже меня.
Сейчас он спит.
На этот раз я сижу возле иллюминатора.
Сейчас за иллюминатором тьма, но скоро она просветлеет. Мы летим навстречу утру. Я отпиваю из стакана глоток воды и говорю себе, что жизнь, надо надеяться, продлится еще долго. Надеюсь также, что Поль ответил на мое письмо. Может быть, в своем ответе он все объяснил. Тогда мне можно будет расслабиться и оставить в покое мысли о Вселенной и времени.
Когда вернусь домой, то куплю себе велосипедный шлем.
И еще я позвоню Лизе и скажу ей, что, по-моему, жизнь немного напоминает путешествие и что, может быть (но именно только может быть), я – настоящий цельный человек.
Prof. Paul Davies, 22-05-96 04:18, Re: writers question / time and the meaning
From: «Prof. Paul Davies» ( [email protected])
Subject: Re: writers question/time and the meaning of life (no less)
To: [email protected] (Erlend Loe)
Date: Wed, 22 May 1996 13:48:13 +0930 (CST)
Mime-Version: 1.0
Thank you for your enquiry. Since Professor Davies started receiving several such questions per day, he has had to adopt a policy of not offering advice. I hope you will understand.
Yours sincerely
Heather Duff
Assistant to Paul Davies[42]
Погано, но с кем не бывает (англ.)
Всякий, кто ездит на велосипеде, мой друг (англ.)
Норвежское название острова Шпицберген.
Большое сжатие (англ.)
Безумная любовь (англ.).
Ничего не бойся! (англ.)
– У Вас есть друг?
– Да (англ.)
Нет, нету (англ.).
Что такое счастье с точки зрения игры в «Лего»? Как бы вы описали чувства, испытываемые вами, когда вы собираете модели из элементов «Лего»? Существует ли, на ваш взгляд, какя – то разница между этим ощущением «счастья» и удовольствием? Способствуют ли ваши занятия с игрушками «Лего» достижению не только кратковременного, но и долговременного ощущения счастья? (англ.)
Проф. Поль Дэвис!
Я – человек молодой и чувствую себя неважно. У меня есть один друг хороший и один – плохой и есть брат, не такой симпатичный, как я. У меня нет возлюбленной.
Я учился в университете, но бросил его. Сейчас я в основном сижу целыми днями в квартире моего брата и думаю, а по вечерам кидаю мяч и ловлю его, когда он отлетает от стенки. У меня есть игрушка, состоящая из молотка и воткнутых в доску колышков, я заколачиваю колышки молотком, переворачиваю доску и снова их заколачиваю.
А так я понемногу читаю книгу, которую вы написали. Ту, в которой говорится о времени. Я не люблю вспоминать о том, что время проходит, а Вы, как я понимаю, пишете, что время не существует, меня это обрадовало, но я не вполне уверен, все ли я правильно понял – то, что у Вас написано.
Вы также говорите, что когда-нибудь произойдет коллапс и наступит конец Вселенной.
У Вас сказано столько пугающих вещей.
Я мечтаю о том, чтобы обрести ощущение, что все имеет свой смысл и что все в конце концов будет как надо.
Сейчас у меня совершенно отсутствует это ощущение.
Мне хочется задать Вам двенадцать вопросов, и я буду Вам бесконечно благодарен, если Вы на них ответите.
1. Существует ли время?
2. Пугают ли Вас размеры вселенной?
3. Бывает ли у Вас иногда такое ощущение, что все, что Вы делаете, напрасно, потому что через пять миллиардов лет Солнце все равно погаснет?
4. Нравится ли Вам кидать об стенку и снова ловить мячик?
Часто ли Вы этим занимаетесь?
Стали бы Вы заниматься этим чаще, если бы у Вас было больше времени?
Ознакомительная версия.
