Ознакомительная версия.
21
— В моем представлении мужчина должен быть прежде всего мужчиной во всем, а не только в постели.
— А если сложить всех ваших мужчин — я не хочу их считать — но если их всех сложить и посмотреть среднестатистически, то получится тот, которого вы называете мужчиной?
— Ну, половина получится.
— А чего будет не хватать?
— Он должен быть открытым. А открытых людей я еще не встречала. Не в том смысле, что он должен сесть и все мне про себя рассказать. А в том смысле, чтобы я видела, что он для меня всегда открыт и доступен. Без этого я не могу с человеком надолго остаться. Но за все время не было такого клиента ни разу.
— Пришли трое мужчин, двое кавказской национальности, а один русский. Кавказцы все время бегали в казино, а потом один из них вообще пропал. А с нами все время был русский и три часа нас развлекал, угощал, рассказывал, какие у них машины, какие они крутые и что он, мол, даже водителю своему купил «вольво». То есть полностью вошел к нам в доверие. А мы были вдвоем с подругой. Мы хотели взять еще одну девушку, но они говорят: третью девушку мы не берем, потому что у нас один человек ушел, он проиграл все деньги и еще у нас взял и тоже проиграл. Поэтому мы сейчас едем домой, берем деньги, даем вам и едем развлекаться. Вы же еще спать не хотите? Мы говорим: нет, не хотим, но у нас правило: мы берем деньги вперед. Ну, они стали нас убеждать, что ничего не случится и вообще нас, мол, знают там, нас знают здесь. И мы поехали на доверие. Вышли из клуба — никакого «мерседеса» или «вольво», а стоит «Москвич». Сели в этот «Москвич» и поехали. Едем по Варшавке, говорим: далеко еще? Они говорят: нет, уже подъезжаем. А вокруг — заброшенные дома. Моя подруга спрашивает: здесь же никто не живет. Они говорят: а мы хотим вам показать, где мы здесь офис покупаем. И заезжают в тупик, кругом одни гаражи. Тут они закрывают кнопочки и говорят: «Раздевайтесь! Вы хотели, чтобы мы вам заплатили? Да это мы с вас сейчас получим!» И начали обзывать, оскорблять, бить, насиловать. А тут откуда ни возьмись едет «бобик» мусорской. Просто нам повезло! Они говорят: сидите, мы пойдем с мусорами разбираться. И они вышли, стали с милицией разбираться, давать им деньги. Я хватаю вещи, что можно надеваю, вылетаю из машины и кричу: «Помогите!». Ну конечно, милиция нас забирает, их держит, а они, конечно, поливают нас всякой грязью, что у них тут гаражи, а мы к ним сами в машину залезли… И милиция повезла нас всякими потайными тропами. Я, конечно, заинтересовалась, говорю: почему вы нас везете такой странной дорогой? Они говорят: а вы что хотите — чтобы мы вас высадили и они вас опять подобрали? Милиционеры все сделали правильно: вывезли нас на дорогу, посадили в такси, и мы поехали домой. А второй случай вообще неприятный. Их было трое, они тут выбрали самых красивых, один из них был такой высокий и седой, он сказал, что он писатель Эдуард Успенский. Может, вы слышали про такого?
— Не только слышал, но лично знаю. Только Эдик Успенский невысокий, он ниже меня ростом.
— Правда? Тогда скажите ему, что кто-то под него прикидывается. Короче, они долго торговались, потом мы к ним приехали, а среди них был один поляк. То есть их было трое и нас трое. Ну, мы и рассчитывали, что будет один на один. А они решили меняться, попробовать каждую. И моя подруга начала протестовать. И получила ногой по лицу. А потом они напились, позасыпали, и мы от них по водосточной трубе с третьего этажа сползли, я себе все колготки порвала. А так больше ничего не было, все остальное всегда было классно.
— Я с Дальнего Востока, 400 км от Петропавловска. Когда мне было 19 лет, я познакомилась с одним бизнесменом из Германии, он мне сделал заграничный паспорт и забрал меня в Берлин. И я полгода жила в Берлине, а потом узнала, что он женат, у него четверо детей. Но он снимал мне квартиру, полностью содержал, у меня была машина с шофером. И мы с ним ездили в Бельгию, в Люксембург, по всей Европе катались, а потом — все, я перестала его интересовать. И я поняла, что я была для него как игрушка — таких, как я, у него миллион. Когда у человека есть деньги, он может себе позволить все что угодно — сегодня из Москвы привезти себе девочку, завтра из Ташкента, а потом еще не знаю откуда. Но в Европе у меня никаких случаев не было, там меня Бог хранил. А тут я с одним клиентом уехала, а на вторые сутки проснулась у одних гаражей полностью голая. То есть я с ним выпила шампанское, а что потом было — совершенно не помню, просто провал в памяти. Конечно, там было что-то подсыпано, и они меня во все места изнасиловали, а потом выбросили в гаражи. Слава Богу, меня люди разбудили, когда у меня еще пульс бился…
— Просто тяжело жить, когда живешь одна. Я жила с одним человеком четыре года, но, оказывается, очень трудно жить вдвоем, когда оба друг друга любят. И мы расстались.
— У меня близкую подругу взяли фашисты, привезли на квартиру и стали над ней издеваться. Их там оказалось шестнадцать человек и одна девушка, тоже фашистка, которая тоже издевалась не меньше других. У моей подруги были шикарные длинные волосы, они их обрезали и выбрили ей на голове свастику. Изнасиловали везде и во все, бычками прижигали грудь, как Зое Космодемьянской, мочились на нее и три дня запирали в шкафу, когда она была им без надобности. Потом она как-то выползла и хотела спрыгнуть с балкона, с третьего этажа. Они ее на этом застукали и ногами избили так, что сломали ребро. Она стала просто мешок с костями, и один из них повез ее в лес закапывать. Взял с собой лопату, топор, все. По дороге она пришла в себя, говорит: сколько угодно тебе денег дам, только отвези меня домой. Он говорит: я не могу. Она говорит: я никуда не пойду жаловаться, забуду адрес, все забуду, только не убивай меня! Он говорит: ладно, мне пока ничего не надо, только покажи, где ты живешь. А мы с ней как раз только квартиру сняли, заплатили посреднику. Ну, она ему сказала адрес, он ее заставил бутылку водки выпить, хотя она и так была полумертвая, привез на квартиру и там бросил. А она побоялась даже «скорую» вызвать, потому что пришлось бы объяснять в милиции, откуда это все. Короче, когда мы приехали домой, она там валяется, уже опухать стала. Ну, мы отвезли ее в больницу, сказали, что она шла по улице, машина остановилась, ее схватили, изнасиловали, избили и выбросили. И мы до ночи сидели около нее в больнице — она просто на мумию была похожа, вся искалеченная, в ожогах от бычков. А когда приехали домой — вся квартира сожженная. То есть буквально пока нас не было, они приезжали, чтобы, наверно, ее добить, сломали дверь и все в квартире пожгли. А она, конечно, прекратила работать, у нее по сей день с головой не все в порядке, зрение стало минус пять и волосы перестали расти…
Но лично со мной ничего такого не было, у меня, наоборот, был очень хороший случай. Когда моего молодого человека посадили, я здесь познакомилась с мужчиной. Я с ним уехала, пробыла с ним двое суток, он мне дал тысячу долларов. После этого мы с ним встречались четыре месяца. Эти четыре месяца мне очень запомнились — я жила как в раю. Мы с ним снимали квартиру, ездили отдыхать в Карловы Вары, это вообще было просто чудесно. А потом он пропал.
— А чем он занимался?
— Ну, он тоже из криминального мира.
— А посадили кого?
— Посадили моего первого мальчика. Мы с ним на дискотеке познакомились и прожили два года — он не знал, чем я занималась. У нас такая любовь была! Он меня содержал, я не работала, хотя у меня, правда, еще были старые клиенты, с которыми я иногда встречалась. Но его посадили и надолго — за бандитизм, бывшая 77-я статья. И теперь я предоставлена сама себе…
— Я из Новосибирска, а здесь уже три с половиной года. Я не вижу ничего хорошего в будущем. Или я уже отчаялась. До этого клуба я ходила в «Найт флайт». Там иностранцы, они не напрягают, все происходит один раз, и деньги они дают те, о которых договорились. Без проблем.
— А есть разница между русскими мужчинами и иностранными?
— Знаете, есть отличие в поведении при сексе. Иностранцы мягче, они больше уделяют внимания, чтобы и женщина получила удовольствие. А русские меньше. А в потенции все одинаковые…
— А бывает, что, не предупреждая, увозят в другие города. Меня в Самару отвезли. Бандиты. На машине. Я была и еще одна девочка. На четыре дня. Я смотрю, мы от Москвы уже отъехали прилично. Девочка в слезы, они ей дверь открыли: иди! Я ей говорю: куда ты пойдешь, зима, сиди уже! Ну, они нас четыре дня подержали в Самаре, доплатили и отпустили. Но это, я считаю, не случай. Хуже, когда раздевают, снимают дорогие вещи. Или приезжаешь в какую-то баню, а там их сидит человек сорок. Я лично раз пять только из бань убегала. Как правило, какие-то вещи оставляешь и убегаешь. А бывает, что три-четыре месяца не работаю. Клиент оплачивает мою квартиру, дает деньги на жизнь…
Ознакомительная версия.
