Ознакомительная версия.
— Почему — именно в оборонительном? — уточняет Дарья.
— Из-за большого радиуса поражения её осколков. Радиус сплошного поражения живой силы — семь-восемь метров. Наиболее вероятное убойное попадание — до двадцати пяти метров. А максимальная дальность разлёта крупных осколков — вплоть до ста.
— Откуда ты всё это знаешь?
— Ну, интересовался. В меру регулярно…. Да, мечтаю служить в армии. Вернее, в какой-либо толковой российской спецслужбе. Например, в ГРУ…. А что?
— Ничего, в общем.
— А в целом? — упорствует Олег. — Не хочешь выходить замуж за российского офицера? Мол, не престижно?
— Хочу, хочу, не беспокойся, подозрительный ты мой. Только сперва — стань этим офицером. Или — сугубо для начала — курсантом. А там, родное сердце, посмотрим….
Все вещи и оружие отнесены в Реликтовую рощу. Туда же доставлен и рюкзак с пожитками, отобранными Олегом в сборно-щитовом домике. А канистра с бензином — в соответствии с Дашиными указаниями — осталась лежать на берегу ручья.
Между мощных корней крайней берёзы Эрмана выкопана глубокая и просторная могила, в которую бережно — совместными усилиями — опущено тело Ворона.
Карманы шаманской одежды пусты. Дарья забрала себе изделие РГ-05, жестяную коробочку с шариками-пулями, халцедоновую камею и «номерной» жетон из мельхиора. А Олегу досталась чёрная курительная трубка, коробок со спичками и тёмно-бордовый замшевый кисет с ароматным табаком.
— Надеюсь, ты не начнёшь тут же курить? — озабоченно сводит к переносице густые брови Даша.
— В ближайшие годы — нет. Чесслово.
— Ну, и ладушки.
— А что будем делать с посохом? В могилу положим?
— Жалко. В нём же, как выяснилось, отличный клинок спрятан.
— Это да, — соглашается Олег. — Отличный и очень-очень острый. Даже с вычурными тёмно-синими узорами по лезвию. Знаменитая дамасская сталь, не иначе…. Только сам посох тяжеловат. Как с ним ходить? У меня такой привычки нет.
— Я с ним пойду, — решает Даша. — Пригодится ещё: шаманский, как-никак…
Появляется Найда. Бестолково крутится, тревожно обнюхивая землю, вокруг потухшего костра и возле кустиков голубики. Потом, заметив Олега и Дашу, несётся — со всех лап — к Реликтовой роще.
— Гав? — замирает на краю глубокой ямы, недоверчиво разглядывая неподвижное тело Костьки. — Гав? Гав? Гав?
— Так, вот, получилось, — Даша присаживается на корточки и ласково обнимает собаку. — И мы с Красавой не доглядели. Извини.
— У-у-у, — задрав лобастую голову к небу, протяжно и тоскливо воет собака. — У-у-у-у…
— Не плачь, родная, — уговаривает девушка. — Я и сама — плачу…
Потом, когда Найда перестаёт выть, они, встав рядом на краю могилы, говорят прощальные слова.
Какие — слова?
Простые и доходчивые, однако.
Давайте-ка, уважаемые читатели и читательницы, пропустим этот момент, а? Дело-то, как-никак, частное и приватное…
И здесь происходит — нечто. Камчатское солнышко уже добрые полтора часа, как стыдливо прячется за плотными светло-серыми облаками, но могила — вместе с мёртвым телом Ворона — неожиданно освещается: странное такое свечение — призрачное, слегка подрагивающее и нежно-нежно-жёлтое. А ещё и непонятно — откуда оно исходит: то ли с неба, то ли, наоборот, из земли…
Олег и Дарья, зачарованно и молча, стоят на краю могилы. Где-то рядом тихонько и болезненно поскуливает Найда.
Через несколько минут свечение пропадает.
— Что это было? — едва слышно спрашивает Даша.
— Наверное, Светлая Небесная Тень, — отвечает Олег. — Приходила за бессмертной Душой нашего Ворона.
— А разве она существует на самом деле? Небесная Тень, я имею в виду?
— Существует. Ты же сама всё видела.
— Это да, видела. Без сомнений…. А что это такое — «Светлая Небесная Тень»?
— Не знаю. Но так ительмены называют Бога…
Глава девятая. Первый наступательный бой
Похороны завершены. Мёртвое тело Ворона тщательно засыпано землёй и камнями. Над могилой возведён плоский аккуратный холмик, покрытый густыми мхами и разноцветными лишайниками. Дарья и несколько пышных кустиков жимолости высадила по центру.
— Гав, — похвалила Найда, мол: — «Симпатично получилось, простенько, но со вкусом. Молодцы, беглецы. Костьке обязательно бы понравилось. А постороннему человеку и не догадаться, что это — могилка…».
Умиротворённо шелестят изумрудно-зелёные листья берёз. Светло-серые облака ушли на юг. В бездонном голубом небе заполошно носятся — чёрными изломанными молниями — шустрые камчатские стрижи.
— Пять минут третьего, — мельком взглянув на наручные часы, сообщает Олег. — Наши дальнейшие действия, товарищ стратег и тактик?
Девушка излагает план, а после этого интересуется:
— Как тебе?
— Дельно, конечно. Но хотелось бы, честно говоря, внести некоторые коррективы…
Олег пересказывает последние предсмертные советы Ворона.
— Всё по делу, — соглашается Даша. — О втором вертолёте я как-то не подумала. Будем корректировать план. В обязательном порядке…. Да и не «второй» вертолёт это будет. А, скорее всего, тот же самый. Раз мы переносим активные боевые действия — по его сбитию — на завтра…. Ведь, Красава, переносим?
— Это, по крайней мере, выглядит вполне логичным.
— А что у нас с боеприпасами?
— Один автоматный рожок — без одного патрона, — докладывает Олег. — Второй — запасной — целый. Пистолет (восьмизарядный бельгийский браунинг израильской сборки), с семью патронами. Запасная пистолетная обойма, к сожалению, отсутствует. Одна граната Ф-1. И две рогатки РГ-05 с достаточно приличным запасом шариков-зарядов: как обычных, так и зажигательных. Богатый арсенал, короче говоря.
— Не такой, уж, и богатый, — не соглашается Дарья. — Путь-то нам предстоит не близкий. А ещё и долгий. Возможны, что называется, различные варианты и коллизии…. Ладно, придумаем что-нибудь. А сейчас, благословясь, приступаем к осуществлению намеченного. И пусть справедливая Светлая Небесная Тень поможет нам…
Шестнадцать сорок пять. Эффектно догорает сборно-щитовой импортный домик, на качественный поджёг которого ушло порядка половины бензина из алюминиевой канистры.
Олег и Даша устроились в Реликтовой роще, под одной из разлапистых берёз. Беспокойная Найда снова отправилась на охоту. Или же отлучилась по другим, не менее важным собачьим делам.
Над газовым примусом пристроен закопчённый походный котелок, накрытый — на три четверти диаметра — мятой крышкой. Из-под крышки поднимаются ленивые струйки молочно-белого пара.
— Ну, скоро там? — проявляет нетерпение Дарья. — Когда твоя уха сварится? Кушать очень хочется, живот — от голода — сводит.
— Почему же уха — моя? — снимает с котелка крышку Олег. — Она, Дашута, наша с тобой общая. Рыбу-то мы, если ты подзабыла, вместе ловили…. Ага, видишь, у рыбины глаза побелели?
— Точно, совершенно белыми стали…. И что это означает?
— Только то, что рыбёха сварилась. Всё, гашу примус и снимаю котелок. Давай миски, которые я реквизировал в сгоревшем домике…. Надеюсь, они чистые?
— Обижаешь, уважаемый господин шеф-повар, — фыркает девушка. — Всё в ручье помыла. С мылом. А также тщательно прополоскала в проточной воде. И миски. И ложки. И кружки…. Разливай уже. Не томи…
Они, разделив пополам последний засохший кусок чёрного хлеба, с аппетитом хлебают уху.
Раздаётся далёкий гул.
— Вот же, гады приставучие, поесть толком не дали, — расстраивается Даша. — Обещанный вертолёт, похоже, чешет.
— Ну, и пусть себе чешет, — не отрываясь от приёма пищи, ворчит Олег. — Пока не доем — с места не тронусь. Работай, Дашута, ложкой. Активней работай…
Завершив поздний обед, они, прячась в высокой траве, подползают к краю Реликтовой рощи. Подзорная труба Ворона — в кармане Дашиной куртки. И кобуру с пистолетом она закрепила на широком кожаном ремне, позаимствованном у мёртвого «камуфляжника». А Олег забросил за спину трофейный автомат.
Вертолёт, тем временем, закладывает третий обзорный круг.
— Ми «восьмой», — комментирует Олег. — Вернее, Ми-8ПА. Очень распространённая модель. В ней предусмотрено двадцать восемь посадочных мест. Но на Камчатке, как правило, такие вертолёты больше пятнадцати-шестнадцати пассажиров на борт не берут.
— Почему?
— Во-первых, и рейсы у нас — в своём большинстве — очень длинные и долгие. Поэтому постоянно приходится задумываться об экономии горючего. А, во-вторых, и погода на Камчатском полуострове — не сахар. И сильные ветра дуют постоянно. И туманы здешние — очень плотные и вязкие. Поэтому лучше, от греха подальше, «перегруза» не допускать. Разумная перестраховка — дело святое…
— Почему они не садятся? — нервничает Дарья.
Ознакомительная версия.
