В случае с Анной Игорь растерялся. Не очень-то он и хотел, чтобы она познакомилась с Андреем…
* * *
Виталик вез Анну домой. Девушка была в превосходном настроении. От нечего делать рассказала ему о событиях сегодняшнего дня, ничего не упуская. Виталик не знал, как ему реагировать. Вроде все хорошо, Анна делится с ним своими впечатлениями, значит, доверяет. Но делится без стеснения, не боится, что обидит его, как будто он ей просто старый друг. Вон про Игоря сколько нарассказывала, про его ухаживание. Виталик вдруг понял, что ревнует. Неожиданное и непонятное чувство вывело его из себя.
— Ань, мне неприятно слушать о том, как за тобой ухаживают другие мужчины, — как можно спокойней сказал Виталик.
— Почему? — Анна казалась искренне удивленной.
— Неприятно, и все. Я не собираюсь делить тебя с другими, — в голос ворвались металлические нотки.
— Не вижу ничего плохого в том, что мне оказывают знаки внимания, — Анну даже стала забавлять его внезапная тревога. — Как ты не понимаешь? Если женщина пользуется вниманием у мужчин, это говорит только о том, что она настоящая женщина. Разве тебе неприятно осознавать, что такая женщина рядом с тобой?
— Оно, конечно, приятно. Но все же что-то мне это не нравится, — неопределенно ответил Виталик. — Лучше скажи, а тебе это для чего?
— Как для чего? Ну ты даешь! Для меня это подтверждение, что я еще ничего.
Виталик усмехнулся.
— В том-то и дело, что очень даже ничего. Вернее, наоборот, очень даже чего.
— О-о-о! Да ты меня ревнуешь? — настроение еще больше поднялось. — А ты просто подумай, кто сейчас едет ко мне. Игорь или ты? Вспомнил?
— Все равно. Я боюсь, что в один прекрасный момент ты скажешь мне, что я тебе не нужен.
— Ты чего, Виталь? — она легонько потрясла его за плечо.
— Я тебя люблю, а ты издеваешься, — Виталик затормозил у подъезда Аниного дома.
“Что-то в нем изменилось. И интонация была другая, и взгляд. Правда, что ли, любит? Ну слава Богу, хоть кто-то меня любит”.
Анна вдруг совершенно другими глазами посмотрела на молодого человека. Он уже перестал казаться ей мальчиком. Усталый, расстроенный, избегающий прямого взгляда.
“Может, просто нужно лучше присмотреться к нему, быть поласковей? Может, я чего-то про него не знаю?”
Ей стало жалко Виталика. Ведь специально все рассказывала, чтобы его растормошить или позлить. Наверное, уже достаточно. Что-то он сильно расстроился, или притворяется? Вряд ли. Вцепился в руль, на неё не смотрит. Какой-то смущенный.
— Андрюша, упокойся, — произнесла очень тихо и нежно. Произнесла и даже не поняла сама, что сказала.
— Как ты меня назвала?
Девушка оцепенела. “А как я его назвала?”
— Какой еще Андрюша? — Виталик в одну секунду изменился. — Анна, я к тебе обращаюсь. Кто такой Андрюша?
— Прости, оговорилась, — девушка была потрясена не меньше Виталика.
— Ничего себе оговорилась! Это случайно не слепой, который, как ты меня уверяла, всего лишь материал для статьи?
“Вот пристал. Что тут такого? Подумаешь, назвала своего мужчину другим именем. Разве это о чем-то говорит? А разве мне самой это ни о чем не говорит? Ни о чем! Ни о чем! Браво! Какое самовнушение!”
— Нет, просто сорвалось, сама не понимаю, почему.
“Так уж и не понимаю? Ладно, понимаю. И что? Где там этот Андрюша? А-у-у!!!”
— Не хочешь говорить? Понятно. Если бы просто оговорилась, то и отвечала бы спокойно. Вон про музыканта ничего же не скрыла, все выдала. Хотя я уже не знаю, чему верить.
— Я тебе спокойно отвечаю. Не знаю, просто вырвалось, шампанского много выпила.
— Так я тебе и поверил. Что же ты в лице вся изменилась? Голос задрожал?
Усилием воли девушка взяла себя в руки. Это с каких пор у нее стал дрожать голос? Что это она, в самом деле, раскисла? Анна себя не узнавала. Набрав в легкие побольше воздуха, придав лицу каменное выражение, высоко подняв голову, почувствовала себя прежней.
— Прекрати цепляться к словам. Сказала, что оговорилась, значит так и есть? — ледяным тоном ответила Анна.
— Ань, хочешь честно?
— Говори.
— Мне надоело чувствовать себя пятилетним мальчиком. Ты разве не замечаешь, как обращаешься со мной? Ты все время на меня давишь. То тебе то не так, то другое не эдак. Мне очень тяжело с тобой. Я не успеваю под тебя подстраиваться. Вот как хочешь, но я желаю услышать сейчас, сию минуту, какие у тебя планы на будущее и есть ли в этих планах место для меня. Я устал. Мы бесконечно ссоримся. Тебя это устраивает? Меня нет. Я не могу жениться на женщине, которая меня не уважает.
Анна удивленно посмотрела на Виталика.
— А ты собрался на мне жениться?
Можно подумать, для неё это была полная неожиданность. Да скажи Виталик еще полчаса назад: “Анечка, выходи за меня замуж”, — она бы, не задумываясь, согласилась. Так зачем же становиться в позу? Слишком мало времени, чтобы объяснить самой себе собственное поведение. Надо быстрее соображать, чего ей нужно. И нужно ли вообще!
Виталик закрыл глаза. В таком положении сидел какое-то время. Анна молча смотрела на него.
— Тебе, конечно, трудно поверить, особенно сейчас, когда я злой, но я повторяю еще раз. Я тебя люблю. И не думай, что я просто так сдамся.
Девушка развернулась к нему вполоборота и, улыбаясь, спросила:
— А если меня не интересует твоя любовь? С чего ты решил, что я тебя люблю и выйду за тебя замуж?
Кажется, у Анны уже вошло в привычку поражать окружающих, и себя в том числе, своим неординарным поведением.
Виталик нервно забарабанил пальцами по рулю.
— Это твой окончательный ответ?
— Окончательный и бесповоротный. Да. Ты мне не нужен! — Анна вложила в ответ всю злость, которая накопилась у нее за несколько последних дней.
Виталик медленно повернулся к ней.
— Имей в виду: если я узнаю, что ты променяла меня на то чмо, с которым я тебя застал, пусть пеняет сам на себя.
Если бы она могла, ей богу променяла бы не задумываясь.
— Ой, как я испугалась!
— Я тебя еще раз предупреждаю. Ты будешь или со мной, или ни с кем. Запомнила? — Виталика даже начало трясти от злости, казалось, еще секунда — и он бросится на девушку с кулаками.
“Хорошо, что меня сейчас не видит Андрей. Плохо, что он меня сейчас не видит. Идиотка! Он же слепой! Ну и что? Может быть, он бы хоть что-то про меня понял?”
— Все сказал? — Анна посмотрела на него ненавидящим взглядом. — Ты говори, да не заговаривайся. Будешь хамить или угрожать — мы еще посмотрим, кто чего запомнит. — Анна медленно выбралась из машины и изо всей силы хлопнула дверцей.
— Сука. Ну ладно. Поживем — увидим, — Виталик рванул с места, так что взвизгнули колеса.
Аня вбежала на свой этаж, ворвалась в квартиру, быстро захлопнула дверь. Не проходя в комнату, тут же, в коридоре, села на пол и тяжело задышала. Сердце колотилось. Как будто за ней гналась стая собак.
— Спокойно, все в порядке. У меня крепкие замки. Ой, что же я наделала! Могла же свести все к шутке. Так нет, гордость не позволила. Боже мой, он же вел себя, как бешеный! А, вдруг и вправду вздумает мстить? Не может быть! Нет, не осмелится. А вдруг он встретит Андрея? — сперло дыхание. — Какая я непроходимая дура! Что же делать? Хочу домой.
Она поднялась, схватила трубку и начала набирать номер.
— Алло, — голос был злым и сонным.
— Папочка, привет, это я.
— Анечка? Ты чего?
— Я ужасно соскучилась и хочу домой, — Анна говорила тихо, чтобы не было слышно, как дрожит голос.
— Аня, что случилось?
— Я хочу домой, — она не знала, что еще сказать.
— Сейчас пришлю машину.
— А можно, ты за мной приедешь сам?
— Что произошло?
— Папочка, приедь за мной, пожалуйста, — Анна не выдержала и начала плакать.
— Я буду через полчаса.
— Спасибо.
* * *
Дождь лил как из ведра. Надо же, еще час назад, когда он ложился, небо было звездным, без единого намека на тучи, а тем более на грозу. Пока он одевался, все изменилось. И уже в машину он садился под непрерывные раскаты грома и частые капли дождя.
Внутри тоже все клокотало. Не от злости, нет. От беспокойства. Что могло случиться? Он услышал, как дрожал голос дочери, как она была напугана, а то, что она заплакала, просто вывело его из равновесия. Последний раз такое произошло, когда Анна была в первом классе. Мальчик, с которым ее посадили за одну парту, чтобы произвести впечатление на соседку, притащил в школу ужа, который жил у него дома. Чтобы удивить понравившуюся ему девочку, так, во всяком случае, он хотел, взял и сунул этого самого ужика ей в портфель. Анька после того, как обнаружила его, чуть с ума не сошла от страха и неожиданности. Успокоить ее не могли несколько часов, даже мать вызвали, чтобы та ее забрала. Весь следующий месяц после этого случая Александр Станиславович лично отводил ее в школу и сам открывал перед первым уроком портфель, чтобы Аня убедилась: в нем ничего такого, кроме учебников и тетрадок, нет. И вот теперь, после странного телефонного звонка, он все никак не мог представить, что могло ее вывести из себя.
