Ознакомительная версия.
— Нет, я как раз хотела сказать, что на сегодня хватит.
Он засмеялся, чокнулся со мной и вытащил из-за стойки свои сигареты. Я бросила на него мрачный взгляд.
— Но послушай, кафе закрыто, я имею право курнуть. И ты долго не выдержишь. Он помахал зажженной сигаретой перед моим носом.
— Черт с тобой, кури.
Я поднесла зажигалку к своей сигарете, сделала глоток вина и посмотрела на него:
— Я изменилась?
— Даже когда Колен и Клара были еще с нами, я не замечал, чтобы ты с таким остервенением вкалывала. Но вот от чего у меня вообще крыша едет, так это от того, что ты сама со всем справляешься.
— Я верю, что благодаря «Счастливым людям» заново выстрою свою жизнь. Нам ведь повезло, что у нас есть это место?
— Ты не планируешь стать шефом-диктатором? Потому что если планируешь, то лучше я сразу уволюсь.
— Если прикинуть, что ты реально делаешь, то не велика потеря.
— А если серьезно, как ты себя чувствуешь?
— Хорошо.
— Ага… Пойдешь со мной в клуб сегодня вечером?
— Не хочется.
— Ты же не запрешься в своей забегаловке на всю жизнь.
— Обещаю, скоро я снова отправлюсь с тобой на вечеринку.
— Тебе нужно видеться с людьми, и потом, не знаю, как сказать… но, может, уже пора познакомиться с каким-нибудь симпатичным парнем?
Я знала, что в какой-то момент мне все равно придется во всем сознаться.
— Боюсь, я встретила его слишком рано.
Феликс вздохнул:
— Колена нет с нами уже два года.
— Знаю.
— Ты безнадежна. Кончишь одинокой старой девой, окруженной кошками.
Он спрыгнул со стойки, тряхнув головой:
— Пойду пописаю.
— Вперед! — ответила я, закуривая.
Пять, четыре, три, два, один…
— Ты кого-то встретила? — завопил он, выходя из туалета.
— Застегни брюки…
— Отвечай мне! Кто это? Где он? Я его знаю?
— Да.
— Эдвард! Ты трахалась с ирландцем! Так я и знал. И как? Давай все подробности!
— Рассказывать нечего. Сухой остаток: он сделал мне много хорошего, а я ему — много плохого. Я наверняка окончательно потеряла его, и это все.
— Ты не способна и муху обидеть, не говоря уж о парне вроде него. Так что все это ерунда.
Он обнял меня и, как всегда, прижал к себе так, что я задохнулась.
— Ну давай… рассказывай, что произошло.
— Пожалуйста, не надо, я не хочу говорить о нем.
— Почему?
— Потому что тоскую по нему.
Я еще теснее прижалась к Феликсу.
— Слава богу, ты не приволокла его сюда в одном из своих чемоданов. А то было бы совсем плохо. Мне бы все время хотелось переспать с твоим мужиком.
Я заплакала. От смеха. И от печали. Феликс долго баюкал меня в объятиях, а я все не могла успокоиться.
«Счастливые люди» были готовы. Я — чуть меньше. Не выспалась, нервничала и была взвинчена. В последний раз проверила, все ли в порядке. Все было супер: новая посуда на месте, пиво разливается как надо, кофемашина выдает кофе, достойный этого названия, бар сверкает, книги в лучшем виде расставлены на полках и ждут читателей. Мы с Феликсом решили перетряхнуть наш каталог. Я предоставила ему полную свободу — сама я слишком давно отключилась от литературной жизни, чтобы правильно сориентироваться. «Надо взять и что-нибудь погорячее, — заявил он. — У наших клиентов, знаешь ли, на это есть спрос». Я и не сомневалась, тем более что часть клиентуры пришла через него. В общем, он заказал, среди прочего, Чака Паланика, Ирвина Уэлша и последний роман неизвестного мне французского автора Лорана Беттони «Земные тела». «Ты увидишь, это как если б маркиз де Сад написал „Опасные связи“, но современным языком. Это придаст нашему заведению легкий аромат скандала, очень даже миленький». Я улыбнулась. После двух лет летаргии я чувствовала себя готовой и к нарушению общественной нравственности, и к скандалу.
Ну все, грифельная доска выставлена. Я открыла дверь, чтобы услышать колокольчик, как раньше, когда его звон так радовал Клару. Прикрыла глаза и увидела ее улыбку. И тут вошел первый клиент. Рабочий день начался.
Феликс появился к полудню, с громадным букетом роз и фрезий, похожим на тот, что Колен подарил мне много лет назад. Он неуклюже протянул его мне и отправился со своей курткой к вешалке. Я поставила цветы, подошла к нему, поднялась на цыпочки и поцеловала его в щеку.
— Он бы гордился тобой, — шепнул мне на ухо Феликс.
Все воскресенье я занималась обустройством квартиры. После моего возвращения прошло две недели, а я по-прежнему жила в окружении коробок и чемоданов. Квартирка была небольшая, но меня она устраивала. Здесь я чувствовала себя дома. Я прикрепила на стены несколько фотографий Колена и Клары, чтобы они были всегда рядом. Одежду — только свою — я наконец повесила в шкаф. Поставила на полки книжки, которые брала с собой в Ирландию. С огромным удовольствием установила великолепную кофеварку, подарок Колена. Великое спасибо Феликсу, который ее уберег.
Оставалось разобрать последнюю дорожную сумку. В ней я нашла фотографии Эдварда. Не в силах устоять перед искушением, я села на пол и стала их рассматривать. Когда я увидела нас обоих на глянцевой бумаге, сомнения и воспоминания снова накатили на меня. Эдвард постоянно занимал мои мысли. Я тревожилась о нем. Мне хотелось знать, как он там, что делает, что сказал бы, узнав, что я снова взялась за работу. И думает ли он обо мне. Я сложила фотографии в коробку с сувенирами, которая хранилась в самой глубине шкафа. Вздохнула, снова включила музыку и пошла в ванную. Поливала себя водой и думала о том, что завтра проснусь и начну очередную рабочую неделю. Сумею открыть глаза в половине восьмого, спущу ноги на пол, оденусь и открою «Счастливых людей». Найду в себе силы улыбаться клиентам, разговаривать с ними. Все получится, потому что выбора у меня нет.
Солнце просачивалось сквозь занавески моей спальни, хорошая погода поможет мне справиться с сегодняшней задачей. Я вернулась уже месяц назад и не собиралась сдаваться. Я спокойно готовилась к новому дню. Открыла окно и встала перед ним с чашкой кофе и первой сигаретой.
Как и каждое утро, я вошла в «Счастливых» через служебный вход. Но сегодня я повесила в витрине табличку, предупреждающую о более позднем открытии. Автопилот включился.
Я вышла из цветочного магазина с охапкой белых роз. Нервничая и дрожа от возбуждения, зашагала по аллеям.
Однако дорогу находила легко.
Перед их могилой я как следует отдышалась. Она, как и раньше, была в полном порядке. Я сбросила с мрамора несколько увядших лепестков и поставила цветы в вазу. Присела на корточки. Кончиками пальцев погладила имена.
— Привет! Любимые мои… я вернулась… я скучала без вас… В Ирландии было хорошо, но было бы еще лучше, окажись вы оба там со мной. Ох, Клара, знала бы ты: я каталась по песку с такой огромной собакой, каких ты никогда не видела… ты бы могла забраться ей на спину и погладить уши… Мне жаль, что у тебя такой не было… Мама очень любит тебя…
Я вытерла слезу, покатившуюся по щеке.
— Колен… любимый мой… я слишком люблю тебя. Когда мне удастся тебя отпустить? Вроде я к этому приблизилась, а потом, сам видишь… Думаю, Эдвард тебе бы понравился… Да что я такое болтаю? Он ведь должен понравиться мне, а не тебе.
Я огляделась вокруг, ничего не видя. Смахнула слезы. Потом снова перевела взгляд на их могилу и склонила голову набок.
— Я так люблю вас обоих… Но мне пора, Феликс ждет меня.
Я подошла к своему литературному кафе. Феликса еще не было. Нормально.
Но небо оставалось голубым, и я улыбнулась, прикрыв глаза. Теперь я обрела способность ценить маленькие простые радости. Что ж, уже хорошо. Я дотронулась до своего обручального кольца. В один прекрасный день я сниму его. Возможно, ради Эдварда. Зазвонил телефон. Время начинать работу. Перед тем как войти в кафе, я бросила взгляд на вывеску:
СЧАСТЛИВЫЕ ЛЮДИ…
Agnès Martin-Lugand
Les gens heureux lisent et boivent du café
© Éditions Michel Lafon, Paris, 2013
© Н. Добробабенко, перевод на русский язык, 2014
© ООО «Издательство АСТ», 2014 Издательство CORPUS ®
Жаркие дни, прощайте, жарким денечкам конец. Разве ты не слышишь лошадей? Ведь они уже близко (англ.).
Счастье пронзило ее, как пуля в висок, выпущенная с большой высоты безответственным стрелком. Жаркие дни, прощайте, жарким денечкам конец (англ.).
Ознакомительная версия.
