Саймон вновь сосредоточился на кролике. Может, там что-то спрятано? Может, надо смотреть внимательнее? Или взглянуть на него через зеркало. Волшебное зеркальце Агаты показывало все, что было не в порядке: застрял ли у тебя в зубах шпинат или торчало что из носа. Но стоило посмотреться туда Саймону, оно спрашивало, кого Саймон хочет одурачить.
– Оно просто ревнует, – говорила Агата. – Считает, что я уделяю тебе слишком много внимания.
– Я сам так решил, – вдруг нарушил тишину Баз. – Я не хотел ехать домой на Рождество.
Он тоже лег на пол, на расстоянии вытянутой руки от Саймона, и когда тот взглянул на него, он рассматривал выведенные на потолке звезды.
– Ты был здесь? – спросил Саймон, глядя, как на суровом лице База пляшет свет от камина.
Саймону всегда казалось, что у База неправильная форма носа. Он начинался слишком высоко, небольшим бугорком между бровей. Стоило Саймону засмотреться на База, как тут же появлялось желание стянуть его нос немного вниз. Конечно, это бы не сработало, просто было такое ощущение.
– Когда именно? – спросил Баз.
– Когда они напали на твою маму.
– Они напали на ясли, – проговорил Баз, обращаясь к луне. – Ты же знаешь, у вампиров не может быть детей – их нужно обращать. Они решили, что, если обратят детей с магическим даром, те будут вдвое опаснее.
«Это точно», – подумал Саймон, и желудок скрутило.
Вампиры и так были практически неуязвимыми, что уж говорить о вампире с магическими способностями…
– Мама пришла защитить нас.
– Защитить тебя, – сказал Саймон.
– Она метнула огонь в вампиров, – вспоминал Баз. – Они вспыхнули, как бумага для фокусов.
– Как она умерла?
– Их было слишком много. – Он все еще лежал лицом вверх, но глаза его были закрыты.
– Вампирам удалось обратить кого-то из детей?
– Да. – С губ База словно слетело облачко дыма.
Саймон не знал, что и сказать. Наверное, в каком-то роде Баз чувствовал себя хуже – у него была могущественная и любящая мать, но потом он потерял ее. Саймон же вообще рос без матери.
Конец истории он знал: после того как убили директрису, мать База, главным стал Маг. Школа сильно изменилась, иначе никак. Теперь они были не просто студентами, скорее воинами. Конечно, ясли закрыли. Приезжая в Уотфорд, ты оставляешь детство позади.
Саймона это устраивало. Ему нечего было терять.
Но для База…
«Он потерял мать, – подумал Саймон, – а вместо нее заполучил меня».
В приступе нежности или, возможно, жалости Саймон дотянулся до База, ожидая, что тот отдернет руку.
Но ладонь мальчика была холодной и безвольной. Саймон пригляделся и понял, что Баз уснул.
Дверь распахнулась, и впервые Кэт подумала, что Рейган пришла очень вовремя. Кэт закрыла ноутбук, показывая Ливаю, что закончила читать.
– Привет, – сказала Рейган. – И тебе привет. Рождественские стаканчики! Ты принес мне имбирный латте?
Кэт с виноватым видом посмотрела на свой напиток.
– Я принес тебе латте гоголь-моголь, – сказал Ливай, протягивая ей стаканчик. – Грею его для тебя.
– Гоголь-моголь, – скривилась Рейган, но приняла его. – Почему ты так рано пришел?
– Решил, что мы позанимаемся перед вечеринкой, – сказал Ливай.
– «Джейкоб, которого я любила»?
Он кивнул.
– Вы читаете «Джейкоба, которого я любила»? – спросила Кэт. – Это же детская книжка.
– Скорее, юношеская литература, – сказал Ливай. – Отличный предмет.
Рейган запихнула одежду в сумку и сообщила ему:
– Приму душ у тебя. Меня уже тошнит от общего душа.
Ливай придвинулся к Кэт и облокотился на стол:
– Значит, так Баз стал вампиром? Когда на ясли напали?
Кэт не хотелось, чтобы он говорил об этом в присутствии Рейган.
– В смысле – на самом деле?
– В смысле в книгах.
– Там яслей нет, – сказала Кэт.
– Но в твоей версии все происходит именно так.
– Только в этой истории. Все рассказы слегка отличаются.
– И у других людей есть свои версии?
– Конечно, – сказала Кэт. – Фанатов множество, и все мы пишем что-то свое.
– А только ты пишешь о Базе и Саймоне, влюбленных друг в друга?
– Нет, – засмеялась Кэт. – Весь Интернет завален фанфиками про База и Саймона. Если вобьешь в «Гугл» фразу «Баз и Саймон», то в первую очередь поисковик выдаст «Саймон и Баз влюблены».
– И сколько людей этим занимается?
– Пишут слэш про Саймона и База? Или фанфики по Саймону Сноу?
– Пишут фанфики.
– Даже не знаю. Тысячи и тысячи.
– Значит, чтобы история не заканчивалась, нужно до бесконечности читать рассказы о Саймоне Сноу онлайн…
– Вот именно! – пылко сказала Кэт. Может, Ливай и осуждал ее, а может, проникся идеей. – Если ты без ума от Мира Магов, то можешь и дальше там жить.
– Жить! Громко сказано, – вмешалась Рейган.
– Это метафора, – мягко уточнил Ливай.
– Я готова, – ответила Рейган. – Кэт, ты идешь?
Кэт натянуто улыбнулась и покачала головой.
– Уверена? – спросил Ливай, вставая с кровати. – Мы можем позже зайти за тобой.
– Не надо, все в порядке. Увидимся завтра.
Как только они ушли, Кэт одна поплелась на ужин в столовую.
* * *– Может, у меня должна быть вовсе не волшебная палочка. А кольцо, как у тебя. Или… та ерунда на запястье, как у чесоточной старухи Элспет.
– Ох, Саймон, – нахмурилась Пенелопа. – Не называй ее так. Она же не виновата, что у нее шерсть: ее отец был Королем Ведьм в Кэнусе.
– Да я знаю, но…
– У нас все намного проще, – проговорила она, пытаясь его успокоить. – Магические вещи хранятся в семье. Их передают из поколения в поколение.
– Знаю, – сказал он, – как и магический дар. Пенелопа, но это же бессмысленно – значит, мои родители были Магами.
Он и раньше пытался заговорить с ней об этом, но и сейчас она лишь с грустью посмотрела на него.
– Саймон… этого не может быть. Маги ни за что не бросили бы свое чадо. Никогда. Магический дар слишком ценен.
Он отвернулся и снова щелкнул палочкой. В его руках она казалась чем-то мертвым.
– А по мне, так шерстка Элспет очень даже милая, – сказала Пенелопа. – И мягкая.
Саймон спрятал палочку в карман и поднялся.
– Просто скажи, что ты хочешь щенка.
Из главы 21, «Саймон Сноу и Третьи Врата»© Джемма Т. Лесли, 2004
Папа приехал за ней перед Днем благодарения. Когда он припарковал «хонду» у Паунд-Холла, сзади уже сидели Рен и Кортни.
Обычно там усаживались вместе Рен и Кэт, а отец жаловался, что он словно водитель такси, на что они отвечали: «Водитель лимузина! Домой, Джеймс».
– Ух ты, здорово… – сказал он, когда Кэт села рядом с ним. – Компания.
Она изобразила улыбку.
Сзади болтали Кортни и Рен, но с включенным радио Кэт не могла разобрать о чем. Как только выехали на федеральную трассу, она повернулась к отцу и спросила:
– Как там «Гравиоли»?
– Что? – Он приглушил радио.
– Пап, – сказала Рен, – мы тут веселимся, вообще-то.
– Прости.
Он перевел звук на задние колонки и спросил у Кэт:
– Так в чем дело?
– «Гравиоли», – повторила она.
– А-а… – скривился отец. – К черту «Гравиоли»! А ты знала, что они выпускают консервы – равиоли в скользкой коричневой подливке?
– Какая гадость! – сморщилась Кэт.
– Отвратительно! – согласился он. – Как собачья еда, только для людей. Может, вот над чем стоит поработать… «Вы втайне мечтаете попробовать собачью еду? У вас бегут слюнки при одном запахе?»
Кэт подыграла ему, заговорив как диктор:
– Может, вы не едите собачьи консервы лишь по одной причине: боитесь, что соседи заметят банки и поймут, что у вас нет собаки?
– «Гра-а-авиоли», – сказал отец, намеренно округляя гласные, – это собачья еда. Но для людей!
– В общем, дело не выгорело, – заключила Кэт. – Жаль.
Он замотал головой:
– Вообще-то, выгорело, но иногда это даже хуже. Было похоже на перестрелку шести агентств. Выбрали нас, а потом отвергли все нормальные идеи. И на встрече с клиентом Келли говорит, видимо от отчаяния: «А может, сделаем медведя, который только вышел из спячки и очень голоден? Он лишь может рычать „Гррр“. Медведь получает большую миску вкусных „Гррравиоли“ и превращается в человека…» Клиенту ужасно понравилось, он пришел, черт подери, в бешеный восторг, закричал: «Вот же оно!»
Кэт обернулась, чтобы посмотреть, слушает ли их Кортни. Отец ругался, только когда говорил о работе. А иногда, когда был не в себе, он всегда повторял, что рекламные агентства, с их матерным языком и клаустрофобией, хуже подводных лодок.
– И теперь у нас будут рисованные медведи и «Гррравиоли», – сказал он.
– Звучит ужасно.
– Это пытка. Нужно снять четыре телесюжета. Четыре разных медведя превращаются в четырех человек, обозначая все расы. И чертов Келли спрашивает, нужно ли нам сделать азиата пандой. На полном серьезе. Это не только расизм, панды даже в спячку не впадают. – (Кэт хихикнула.) – Вот что мне пришлось ответить боссу: «Интересная идея, Келли, но панды не впадают в спячку». И знаешь, что он сказал?
