Затем он повернулся к своим спутникам в лодке.
– Благодарю вас, джентльмены. Передавайте привет капитану.
Лодка развернулась и, затарахтев моторчиком, быстро растворилась в темноте.
– Ну и размеры у этих нынешних субмарин, – сказал Бобби. – Целую комнату мне предоставили. А раньше, бывало, приходилось спать в торпедном аппарате. Как делишки, Фло? Скучал по тебе.
В нем что-то сильно изменилось. Разглядеть эту перемену Флоренс смогла только в машине, в неярком свете лампочки. Его короткие светлые волосы превратились в густую темную шевелюру, убранную в хвост. Еще у него появились усы. Он посмотрел на нее и ухмыльнулся:
– Скажи «здрасьте» Вилли Андервуду.
Его южный акцент абсолютно исчез, и теперь он слегка гнусавил, как уроженец западных штатов.
– Мы теперь из Рено, штат Невада. Чертовски рад с вами познакомиться. А вот и визиточка.
Он протянул ей визитную карточку.
МЕЖДУНАРОДНАЯ КОМПАНИЯ ПО ИГРОВОМУ КОНСАЛТИНГУ «ДЖЕКПОТ»
Наши фишки заряжены на все 100 %
– Так, ну и что все это значит? – спросила Флоренс.
– Специалист по ремонту игровых автоматов! Правда, сами мы так себя не называем. Предпочитаем термин «оператор по настройке фортуны». Обслуживаем большие машины типа «Трамп 7600» или «Багси 1200». На этих игровых монстрах можно слупить полмиллиона, а то и целый миллион баксов. На них установлены мощные сирены: Уииииооооу! А вот и наш победителлллллль! Ты меня слушаешь?
– Да-да, конечно.
– Ты что, мне не рада? – он снова заговорил со своим алабамским акцентом.
– Меня замучили вопросами про тебя. Даже Лейла и та спрашивает. Кто-то тебя сдал.
– Это понятно. Поэтому я приехал чинить игровые автоматы. В нашем деле главное – слиться с окружающей обстановкой.
– А где будешь жить?
– Номер заказан в отеле «Аладдин» в «Стране неверных».
– Ну, там ты точно сольешься.
– Знаешь, если бы я решил слиться по-настоящему, наверное, следовало бы выписать сюда пару русских шлюх. И вообще, мне все больше нравится это задание. Но ты какая-то затюканная, Фло.
– Я выгляжу затюканной, потому что из-за тебя ко мне в дверь по ночам то и дело ломится полиция.
– Ну прости. Хотя… у них скоро начнется заварушка посерьезнее, чем скромная перестрелка в гараже.
– Что ты задумал?
– Пора поменять здесь направление энергетических потоков. Я смотрю, наш друг Малик успел заделаться настоящим религиозным лидером.
– Да, и в последнее время он без конца проповедует. Подзуживает каждого муллу.
– А ты знаешь, так бывает, когда человек обретает веру, отвернувшись от греховного прошлого, – задумчиво сказал Бобби. – Большинство основателей этих ваших мировых религий были настоящими плейбоями до того как уверовали. А потом вдруг услышали этот голос, увидели эту молнию в небесах, и – бац, нате вам – хор вопит «Аллилуйя», и у каждого по миллиарду последователей. Ты только подумай: Иисус Христос был единственный, кто основал религию без всех этих штучек-дрючек на предыдущей стадии. Вряд ли он мог оттянуться по полной, работая плотником. – Бобби на секунду замолчал, а потом продолжил уже другим, серьезным тоном: – У меня весточка для тебя от дяди Сэма. Он за тебя беспокоится. Хочет, чтобы ты уезжала. Думаю, он прав. Каша здесь заваривается крутая.
– Я не собираюсь никуда уезжать. Это моя операция.
– Я только передал сообщение, мэм.
– Хорошо. А какие новости? Что тебе удалось выяснить в Париже?
– С того дня, как Малик чудесным образом обрел спасение в горящем автомобиле, в банке города Канн было открыто семьдесят восемь новых счетов. Имена владельцев этих счетов совпадают с именами семидесяти восьми главных муллов… или мулл… Не знаю, как их склонять. Зато знаю, что на каждый счет поступило по сто тысяч долларов. Помимо французских денег эти парни успевают получать хорошие бабки еще и от своего собственного правительства. Ты знаешь, я уже начинаю подумывать о карьере священнослужителя.
– Значит, все-таки правда? Они готовят переворот против Газзи?
– Я бы так и предположил, – сказал Бобби. – Они обхаживают Малика уже довольно долго, презентуя ему гоночные машины и заливая в него столько «Шато Лафит», что в нем можно утопить кошку. Заполучив Малика, они добьются своей давнишней цели – морское побережье. А там – военно-морские базы, причалы для танкеров. Черт возьми, когда они завершат все свои делишки в Амо, тут будет настоящая Ривьера. Не исключено, что они даже начнут устраивать здесь кинофестивали. А королю Таллуле и всем васабийцам скажут: «Ну вот, мы вас избавили от эмира Газзира и посадили на его место идиота-братца. Natturellement, господа хорошие, нам бы теперь скидку на нефть. Но вы не беспокойтесь. Удвойте цены для американцев – и бабки быстренько отобьются». – Бобби покачал головой и продолжил: – Ну, как же я не понял этого раньше! Если бы догадался о французах, не стал бы связываться с «Эр Франс», когда устраивал свой псевдовылет отсюда. Вот где я дал маху. Они потому и вычислили, что парня в гараже убил я. А потом сдали меня матарцам. Хотя, с другой стороны, именно это привело меня к ним. Так что в некотором смысле мы квиты. Но ненадолго, потому что скоро я устрою нашим французским друзьям веселую и разнообразную жизнь.
– Что ты собираешься делать?
– Фло… То есть Флоренс… Тебе лучше не знать.
– Ты по-прежнему работаешь на меня, – сказала Флоренс. – Так ведь?
– Не уверен, что в настоящий момент это имеет какое-то значение. Но послушай, мне кажется, дядя Сэм прав насчет твоего отъезда отсюда. ТВМатар был отличной идеей, но вместо освобождения женщин он, кажется, основательно расшевелил весь этот арабский муравейник.
– Если Малик придет к власти, здесь будут заправлять васабийцы, и тогда для женщин начнется настоящий кошмар. Ты же знаешь, на что эти люди способны.
Бобби отвернулся к окну.
– Да уж, – сказал он. – Если бы я был гражданином Матара, я бы немедленно начал покупать акции компаний по производству чадры. Похоже, тут скоро все будет мрачно.
– Французский посол сказал эмиру, что в городе ходит слух, будто мы с Лейлой лесбиянки.
Бобби вздохнул:
– Хорошо работают, мать их. Этого у них не отнимешь. Если слух о том, что вы с женой эмира кувыркаетесь в гамаке, распространится, я, пожалуй, вызову то самое морское такси, которое только что доставило меня, и пусть они увозят тебя отсюда подальше.
– Я уже сказала, что никуда не поеду.
– Ну что же, ты – босс.
Некоторое время они ехали молча. Наконец Бобби заерзал и первым прервал молчание:
– Э-э-э…
– Что?
– Я насчет этого слуха… Это ведь точно всего лишь слух?
– Я… Да как ты… Ну ты даешь!
– Просто спросил. Как человек, который отвечает здесь за безопасность, я должен обладать полной информацией.
– Хорошо. Считай, что ты ею обладаешь.
– Ага. Понятно.
– Слушай, если я на тебя не запала, это вовсе не значит…
– Фло, – вздохнул Бобби. – Да при чем здесь это?
– Ты можешь больше меня так не называть?
– Ладно, мэм.
– И так меня не называй тоже. Ну почему я должна чувствовать себя уборщицей или старухой?
– Ладно. Флоренс Аравийская. Хочешь, так буду тебя называть?
– Никак меня не называй.
Флоренс повернулась к Бобби. Он улыбался.
– Ну и что тут смешного? Я лично ничего смешного не вижу, – сказала она.
– Да я просто подумал: как замечательно мы все тут работаем во имя мира и стабильности на Ближнем Востоке.
Флоренс решила пока не говорить Рику и Джорджу о возвращении Бобби. В случае, если их станут допрашивать – чем меньше они будут знать, тем лучше.
– Слушай, Фьоренца, я тебе хочу кое-что сказать… Можно?
– Ну конечно, Джордж.
– Ты выглядишь ужасно.
– Спасибо.
– Хотя я, наверное, тоже не в лучшей форме. Можно еще кое-что скажу?
– Да, Джордж.
– У меня такое чувство, что ты мне не все рассказываешь. И Ренард так считает.
– Ну ты же знаешь, ситуация сейчас непростая.
– Ты не против, если я спрошу тебя кое о чем?
– Я тебя слушаю, Джордж.
– Это, конечно, не мое дело, я сам всегда говорю: ничего не спрашивай, ничего не рассказывай, но… Это правда, что ты и Лейла?.. Понимаешь, разные слухи ходят.
– Нет, Джордж. У меня с Лейлой ничего не было.
– Да я в принципе не против…
– А вот это вообще не имеет значения. Нет, серьезно, я не ожидала, что мои собственные сотрудники будут сплетничать за моей спиной. Это дезинформация, распространяемая французами. В числе всякого прочего.
– А-а. Неплохо придумано. В здешних краях не очень приветствуется такая любовь.
В этот момент в комнату вошел Ренард.
– О, Флоренс, – сказал он. – Слыхала сллетню насчет тебя и эмировой жены?
