Один из гостей. Хватит. Одевайся, поедешь с нами.
Петухов. А куда? Я сейчас. (Суетливо одевается, прыгает в одной брючине.) Куда ехать-то?
Входит Большой человек.
Петухов (улыбается в ужасе). Здрасьте. Юлий Михайлович, здрасьте!.. Нет, я все-таки прыгну. (Дергает окно, окно открывается. Встает на подоконник, оборачивается.) Здрасьте! (Пятится и исчезает в темноте.)
Один из гостей (подходит к окну). В лепешку.
Большой человек. Жалко, быстро кончилось. Впрочем, главное я видел. Хотелось гаду в глаза посмотреть.
Один из гостей. Милиция! (Звучит сирена.) Уходим!!!
Бросаются к двери — поздно. Топот ног по лестнице, крики. Звонок в дверь.
Большой человек (возвращается в комнату, садится на кровать, прячет лицо в ладонях). Господи, за что… (Вскакивает, бросается к окну.) «А татарин ёп попа…» (Падает. Стоп-кадр.)
Реклама квадратных яиц:
За столом сидит человек с каменным лицом. Берет рукой в черной перчатке квадратное яйцо, вместе со скорлупой кладет целиком в рот и начинает медленно жевать. Хруст скорлупы. Титры: «Квадратные яйца — это круто!»
Титры: Москва, 4 сентября 2001 года.
Перемена в лесной школе. В коридоре кучкуются слушатели в белых халатах. На стене висит большое расписание:
понедельник:
Теория и практика флейма
Черная легенда об иезуитах
вторник:
Ява-скрипты
История дипломатии
четверг:
Космическое кораблестроение
Динамические Шашки
пятница:
Тайная история Г+
Устав и кодекс движения утят
Звонок, все идут в аудиторию. На стене над кафедрой висит большая картина из зоологического музея, изображающая болотную жизнь каменноугольного периода: хвощи, ящеры, земноводные гады, кто-то кого-то ест.
Раса: Генерал Солнышкин.
Преподаватель лесной школы. Член Галактического Совета. Провел 30 игр, выиграл 15.
Основная профессия: заместитель директора Института научной информации РАН.
Жизненная установка: профессор кислых щей.
Особые свойства: тип игрового поведения — придурок. Любит притворяться новайсом и внезапно нападать на расслабившегося противника.
Генерал Солнышкин. Возьмем историю Европы нового времени. Все страны виляют, топорщатся, пытаются обмануть неумолимый ход событий, и всех, при пренебрежительно малых различиях, ожидает одно — страшная мясорубка и создание нового общества. Везде — в Англии, Франции, Испании, Германии — происходит гибель феодализма, резня и переход власти в руки капиталистов. Причем мирно — никогда. Вроде и знают уже, и хотят «не повторить ошибок», ан нет, все приводит к бессмысленной бойне.
Прям как в анекдоте. Поймали людоеды Петьку и Василия Ивановича. Вождь говорит: «Давайте выбирайте — или вас поджарим, или маналупа». Первым вышел Петька: «На костер — верная гибель, а что такое маналупа — не знаю, может, и пронесет». Его взяли и всем племенем на хор поставили. Чапаев говорит: «Ну, что такое маналупа, я знаю. Чем так мучиться, лучше на костер». А вождь ему в ответ: «Хорошо. Но сначала маналупа».
Строил купец мануфактуру во Франции XVII века, начинал трусы шить. И на трусах за неделю зарабатывал столько, сколько феодал средней руки за год. Зарабатывал ЛЕГАЛЬНО. У феодала руки чесались — и завидно, и престиж рушится, и власть из рук ускользает, а «достать» буржуя не может. Шел, своей же жене за большие деньги трусы у гада покупал. А у гада деньги, гад телохранителей нанял, гад судей подкупает, гад пользу казне приносит такую, что король его портрет у себя в спальне повесил. И ладно бы один такой, ну, дали бы ему баронство, сделали своим. Нет, они прут изо всех щелей, как тараканы. Потом уже и эксцессы начались — в одном месте феодалам вломили, в другом. И феодал, уже и сам по себе размякший и обуржуазившийся, превратившийся при абсолютизме на пятьдесят процентов в госчиновника, уступал, шел на компромисс. У французских феодалов был перед глазами пример Англии, они сами сказали: «Хорошо, гады, ВАША ВЗЯЛА. Уступаем». Но нет, все равно маналупа. Поймали Марию-Антуанетту и в глаза ей: «Ладно, блядь, говори, как со своим сыном трахалась». Та заплакала: «Зачем же вы надо мной издеваетесь? Сына пожалейте, он слышит. Лучше убейте сразу». А ей: «Не-е-е-т, сначала МАНАЛУПА». И те, кто издевались, тоже свое получили. И те, кто убили издевающихся, тоже. Это во Франции — родине философии рационализма. Шли-то с чем: «Будет общество, построенное на разуме». И какие люди: не милюковы-керенские, а Вольтер, Руссо. А получилась «маналупа».
Это с одной стороны… С другой, сейчас, извините, начало XXI века. Люди — те же, не обольщайтесь. Для биологии все существование сапиенсов — сорок тысяч лет — это раз плюнуть, ничто. Чтобы зверушку «отшлифовать», надо миллиончиков пять. Сапиенс — притырок недоделанный. Что и всегда с разумным существом будет при любых условиях. Ведь разум дает зверушке сразу такое преимущество в борьбе за выживание, что она захватывает власть над миром мгновенно. У нее просто нет времени на доводку новых отделов головного мозга. Поэтому и осьминоги с альфы Центавра, и грибы с Альдебарана будут так же глупы, как люди. Прилетят, начнут хорошо: электроника-кибернетика, — а потом завернут свое «как известно». «Как известно, товарищ Ким Чен Ир в своей речи, посвященной пятилетней годовщине выполнения второй семилетки, учит, что…»
Однако, однако… Начало XXI века! Люди — те же, да экономическая ситуация — ДРУГАЯ. Сейчас в мире происходит экономический переворот, аналогичный промышленной революции XVII–XVIII веков. Тогда производитель товаров забил их распределителя (феодала). А сейчас разработчик технологии забьет — и уже забивает — производителя. Произвести товар уже почти ничего не стоит. Главное — ноу-хау. И капиталист по всем параметрам проигрывает так же, как феодал проигрывал в начале нового времени. Феодала каждый день что-нибудь доставало. Только от усиления централизованного государства отбился — изобретают мушкеты. Горожанин за два дня мушкет осваивает и за двести метров феодала, как консервную банку, прошибает, со всей его двадцатилетней гимнастикой и вольтижировкой. Завтра — какая-нибудь новая гадость. Просто ложись и помирай. Капиталисты сейчас точно так же проигрывают. Каждый день и помногу. Цена интеллектуальной ошибки становится другой. Знаете, как в свое время определялся стандарт лазерного диска? Японский буржуй позвонил по телефону, попросил назвать десять самых популярных симфонических произведений в Японии и их длительность. Самой длинной оказалась какая-то вещь Чайковского. Буржуй «по Чайковскому» на глазок определил диаметр и плотность диска. В результате международные корпорации потеряли, я думаю, миллиардиков пятьдесят. А могло быть иначе. Привезли бы интеллектуала и в ножки ему поклонились. И он бы недорого, миллионов за десять, ПОДУМАЛ. Подумал, например, о том, что лазерный диск является универсальным носителем информации и в дальнейшем будет пригоден не только для аудиозаписи, но и для видео, а еще «потом» — для записи компьютерных программ. И стандарт бы сделали другой, «на вырост».
Так и будет, и, в конце концов, не интеллектуала будут приводить к буржую, а буржуя к интеллектуалу. Пускай в кабинетике часок посидит, подумает, кто он и кто Хозяин. И дай Бог, чтобы социальный переворот в XXI веке обошелся СРАВНИТЕЛЬНО малой кровью. То, что будет «маналупа», — это не сомневайтесь. Интеллектуал все равно ЧЕЛОВЕЧЕК, тоже писает, какает, ногой за ухом чешет. Да, поумнее, получше, чем капиталист. Но и капиталист был умнее феодала. Так что интеллектуал буржую все расскажет и покажет: «Ты, бля, плесень. А я — Человек. И кланяться ты мне должен не так, а иначе, поклоном ПОЯСНЫМ».
Мы стоим на пороге грандиозных событий. Впереди великая революция XXI века — революция интеллектуалов. Все рассчитать все равно нельзя. Но случайно-неслучайно получилось так, что мы видим дальше и знаем больше. У нас есть шанс по крайней мере выжить. Видите, как везет утятам. Именно везет. Люди среди нас разные, бывает по-всякому. Но общий вектор — везет. Почему? Правильно угадали направление. Нас сама эпоха поддерживает. Это волна. Да никаких выдающихся личностей в новой революции и не будет. Именно потому, что ее движущей силой будут не массы, а миллионы автономных личностей. Это великая анархическая революция.
Ее основополагающая черта — полная анонимность. Нет никаких сформулированных программ и учений. Более того, движущиеся силы революции будут оформляться в нарочито издевательской пародийной форме, разрушающей саму форму легального выражения политических целей. Насилие будет также анонимным. Непосредственные исполнители не будут догадываться о его подлинных целях. Да целей как вербально обозначенных конструкций и не будет. Никто в мире не поймет, что происходит. Отдельные государства первое время будут пытаться использовать друг против друга анархистские технологии, но это использование будет разрушительно для них самих, так как гиперинформационное общество по своей природе есть общество антигосударственное. Государство в гиперинформационном пространстве всегда будет неуклюжим допотопным монстром. Наоборот, негосударственным корпорациям анархический ветер надует паруса. Им начнет необычайно везти, как везло корпорациям государственным в период крушения феодализма. Причем наиболее везти будет структурам, которые не будут догадываться о подлинной причине своего социального успеха и, следовательно, не будут пытаться каким-либо образом этот успех рационально утилизовать. Образно выражаясь, экономически выигрывать начнет не тот, кто создает какое-либо производство, а тот, кто играет в азартные игры, причем в свою очередь среди выигравших выигрывать будут те, кто вместо рациональной легализации полученных средств продолжит играть на скачках. Это будут делать только люди недальновидные — эти недальновидные люди, грубо говоря — «идиоты», и захватят в свои руки все. Поскольку руки у них будут, как и положено у идиотов, дырявые, волна пойдет через них. Идеологическая жизнь общества станет максимально деперсонифицирована. Политические действия будут описываться не в стилистике античной мифологии: «Зевс» Буш обиделся на «Гермеса» Миттерана, — а в стилистике метеорологии: «пошел дождь», «начались заморозки», «пронесся ураган».
