Вместо ответа Нил Петрович наклонился над картой строительства, которую как раз перед тем князь собирался подписать.
— Новый мост должен пройти вот здесь, — сказал белолицый и ногтем отметил на карте место верстах в семи от старого моста. — А станция будет сразу же за рекой.
— Позвольте, но здесь расположена деревня, разве не так? — спросил князь, разглядывая карту через пенсне, вынутое из жилетного кармана. — Видите, тут написано: «Высоцкое».
— Совершенно верно, здесь пока еще находится деревня. Однако мост и железная дорога должны пролегать именно здесь.
— Но как же жители? Там ведь живут люди! — воскликнул князь. — Что за странная идея пришла вам в голову?!
— Об этом, Сергей Львович, я уже побеспокоился. Извольте взглянуть. — С этими словами Нил Петрович протянул князю пачку бумаг. Это были купчие на землю.
Князь взял первую купчую и стал ее читать. Дойдя до той строчки, где обозначалось имя владельца земли, князь остановился, не веря глазам. Он перечитал имя снова, потом схватил следующую купчую, потом еще одну, и еще… На всех бумагах, выписанное красивым почерком чиновника земельной палаты, значилось одно и то же имя: графини Анны Федотовны С-ской. Беззвучно открыв рот, он поднял глаза на знахаря, не решаясь задать вопрос.
Нил продолжал речь:
— Да, князь, вы не ошиблись — Анне Федотовне принадлежит достаточно земли, чтобы по ней проложить железную дорогу, построить мост и станцию. Как видите, около полугода назад она начала скупать земли в этом захолустье — удивительная проницательность, не правда ли? Купить землю именно там, где будет проложено железнодорожное полотно и построен мост, — хотел бы я так уметь заглядывать в будущее! Впрочем, сейчас речь не об этом. На правах старого знакомого и конфидента Анны Федотовны я выступаю как ее доверенное лицо. Как я понимаю, в вашей власти утвердить проект с новым мостом и выкупить, за счет казны, землю у графини. Надеюсь, что, ради нашей дружбы, вы не откажете мне в такой любезности, к тому же эта просьба касается вашей старой знакомой, Анны Федотовны. Я же, со своей стороны, обязуюсь, также в знак нашей дружбы, никогда и никому не говорить о том, от чего умерла бедняжка Мими.
Не веря ушам, князь еще раз посмотрел на карту, затем на белолицего доктора. Наконец дрожащим от негодования голосом он проговорил:
— Какая низость, не ожидал, сударь! Из-за вас погиб самый дорогой мне человек. Я не знаю покоя ни днем, ни ночью: Мими беспрестанно является мне во сне. Боже, какой ужасающий поступок я совершил с вашей помощью! Добавить к этому еще одно преступление, еще одну подлость? Растратить казенные деньги на совершенно бессмысленное строительство и удлинение дороги, чтобы вы или графиня смогли продать казне свою землю? Не многого ли вы хотите? И зачем старухе столько денег? Ей же, наверное, лет восемьдесят, если не больше. Она о душе должна думать, а не о деньгах!
Нил Петрович усмехнулся:
— Повторю еще раз, князь: в вашей власти решить вопрос с железной дорогой. Ну а в моей — сделать так, чтобы никто не узнал, кто же привез умирающую Мими к доктору в ту ночь. И, кстати, какое вам дело, как именно графиня распорядится деньгами? Оставим это ей решать, и не будем тратить время на бессмысленные разговоры. Напомню, что кроме доктора вас видел извозчик, который помогал вам усадить умирающую Мими в коляску. Этот извозчик — неграмотный мужик, газет не читает и вряд ли слышал о смерти Марии Савельевны, но уж поверьте, вас он запомнил: вы дали ему рубль, приказали вас ждать, и на нем же вернулись от доктора к себе домой, после чего выдали еще рубль. Извозчика этого сейчас разыскивает следствие и, возможно, рано или поздно найдет. Однако у меня есть связи в охранном отделении, и могу уверить вас, что найдут его, только если я это допущу. Кроме того, вы были замечены и на похоронах Мими на Смоленском кладбище.
— Вы что же, угрожаете мне, угрожаете предать огласке мою связь? — не скрывая испуга, спросил Сергей Львович.
— Полноте, князь! — улыбнулся Нил Петрович. — Ваша связь с Мими может интересовать разве что вашу супругу. Речь идет о другом — о вашей причастности к гибели молодой артистки. Здесь уже дело пахнет каторгой. И даже если вы избежите наказания, газетчики с удовольствием ухватятся за такой сюжет, и на вашей карьере можно будет поставить крест.
Уясните ваше положение, дорогой Сергей Львович. Думаю, у вас нет иного выхода, кроме как согласиться на мою просьбу, решить вопрос с мостом так, как я предлагаю, и выкупить у графини землю. Да, кстати, вот вам мои расчеты — я не хочу тратить ваше драгоценное время и сам подготовил все бумаги, вам останется только их подписать.
С этими словами Нил Петрович протянул князю небольшую тетрадь.
Князь машинально развернул ее. Это был полный реестр выписок из межевой книги, с указанием границ и размеров всех участков, принадлежащих Анне Федотовне. Всего, по заключительной описи, графиня владела 460 десятинами земли на обоих берегах реки и далее на юго-восток, вплоть до деревни Торбеево. Последняя купчая, на самый крупный участок земли, была совершена совсем недавно — графиня приобрела у наследников покойного помещика М. все земли его рязанского имения. В конце описи, выполненной чернилами, стояла маленькая пометка карандашом: «1 десятина = 350 рублей».
— Бог с вами, откуда такая цена? — возмутился князь. — Министерство никогда не выкупает землю дороже ста рублей за десятину, и я убежден, что министр…
— Дорогой князь, — перебил его Нил Петрович, — мне кажется, вы зря тратите свое и мое время. Подумайте над моим предложением и соблаговолите прислать ответ завтра к полудню. Взвесьте все за и против — памятуя о том, что я вам сказал. Думаю, у вас достаточно влияния на министра, чтобы решить этот вопрос как можно быстрее и к нашему обоюдному удовольствию.
С этими словами Нил Петрович поклонился и вышел, оставив князя в тяжелом раздумье.
Оказавшись на улице, Нил Петрович осмотрелся, приподнял воротник и побежал, ловко перепрыгивая через лужи и ежась под потоками летнего ливня. Завернув за угол, он остановился и покрутил головой. Наконец сквозь стену дождя ему удалось различить стоявшую на другом конце улицы черную коляску с поднятым верхом. Он сделал знак рукой, коляска тронулась и подъехала к нему.
Отряхнувшись от воды, Нил Петрович забрался в коляску. Внутри, укрывшись пледом, дремала под стук дождя старая графиня. Рядом с ней расположился белобрысый брат Нила, бывший ее лакей, а ныне осведомитель охранного отделения. На этот раз он был одет как фабричный рабочий.
Разбуженная появлением Нила, графиня приоткрыла глаза и скрипучим голосом спросила:
— Ну что — согласился?
— Пока нет. Но согласится обязательно, я это вижу, — ответил Нил.
Графиня удовлетворенно кивнула:
— И я тоже это вижу. Молодец, справился. Не зря я тебя из глуши вытащила, не зря обучала. И деньги в землю вложила не зря. Все по-нашему будет, как задумано, как карты показали. Торопиться не надо — заплатит Сергей Львович столько, сколько мы сказали, никуда не денется. Поехали, до дома тебя довезу, а то дождь видишь какой!
Коляска тронулась и медленно покатилась по мостовой — быстрой езды графиня не любила. Старуха перевела разговор на погоду и, по своему обыкновению, стала жаловаться на столичный климат, на дожди, ветер и сырость. Голос ее звучал гнусавее обычного: видимо, она действительно была сильно простужена и все время чихала.
Некоторое время Нил молчал и слушал жалобы графини. Улучив момент, когда старуха на минуту замолчала и полезла за носовым платком, он спросил — вежливо, но уверенно:
— И когда же, по-вашему, мы должны получить деньги? К концу лета с выкупом управимся?
— Не торопись, деньги теперь наши, — ответила графиня. — Еще до конца лета все получим. Месяц подожди, и все решится. Получишь свою треть сполна, как мною и обещано.
Белобрысый брат, внимательно прислушивавшийся к разговору, удовлетворенно кивнул.
Нил нахмурился:
— Про деньги я помню, и в вашем слове, Анна Федотовна, не сомневаюсь. Только кроме денег у нас еще и другой уговор был. Вы, помнится, обещали, что как только казна землю выкупит, служба моя у вас считается исполненной. И господский дом с теми землями, что не отойдут казне, вы тоже мне обещали. Надеюсь…
Но старуха не дала ему закончить.
— Все так, батюшка, все так, все правильно. Получишь и деньги, и имение, и вольную — ступай, куда глаза глядят. Хочешь, в глушь свою возвращайся, хочешь — в Париж, деньги проматывать. Хоть и жаль мне тебя, дурака, пропадешь! Вот скажи — зачем тебе деньги, а? И имение это — зачем? Думаешь барином зажить? Так я тебе скажу правду, как всегда говорила, — не выйдет из тебя барин. Сопьешься или еще того хуже — заскучаешь и пустишь себе пулю в лоб от безделья. Оставайся-ка лучше при мне — разве тебе со мной плохо было? Разве я тебя обижала чем или обделила?
