Так девятнадцатилетним юнцом слонялся он вокруг озера Стоу, грустя и надеясь. Месяцами напролет, в любую погоду. И вот в один облачный день, около четырех часов, он наткнулся на парочку, которая натирала воском миниатюрную иностранную машину. Автомобиль стоял в тени — хотя солнца и так почти не было видно. Мужчина и девушка работали, не щадя себя. Оба успели вспотеть. На обоих были хлопковые шорты и толстые серые свитера.
Когда он шел мимо, девушка улыбнулась ему, и он бросил:
— Трудимся?
— Хочешь помочь? — откликнулся мужчина.
И он взял замшевую тряпку и присоединился к ним. Когда машина (французский «Рено») уже вся блестела, а тряпки и банки с воском были отложены в сторону, эти двое пригласили его поехать с ними выпить. Они оказались молодой супружеской парой, у которой был шестимесячный ребенок. Жили они в новом микрорайоне в Беркли, он учился в техническом колледже Калифорнийского университета. Будучи их соседом, Джим стал к ним захаживать. А через год муж, который, как выяснилось, был голубым, сбежал с дружком, оставив жену и ребенка. И у Джима завязался с ней долгий, сложный роман с бурными чувствами — первый в его жизни. Но в конце концов муж вернулся, в раскаянии разрывая на себе рубашку, и семья воссоединилась.
Он шел, улыбаясь сам себе. Иллюзии юности. Джоанн — ее звали Джоанн Пайк — была, пожалуй, самой милой, самой внимательной девушкой из всех, кого он когда-либо встречал. Она так и не поняла, что за хворь приключилась с ее мужем, и, когда он вернулся, просто вычеркнула эти месяцы из памяти и зажила с ним, как прежде.
Вот и Рейчел, наверное, помирится с Артом, подумал он. Но только не с Пэт. До нее-то она, скорее всего, доберется, и уж тогда — берегись! При этой мысли его пробрал жуткий холод.
Пэт была ему дороже всех на свете — должен ли он теперь постараться оградить ее от преследований Рейчел? Ему хотелось заботиться о ней, защищать ее, отвечать за нее. Даже прошлой ночью. Даже когда он сидел на краешке ее постели и, глядя на нее, выслушивал, как она, растянувшись в своей нейлоновой комбинации, рассказывала, что натворила, и почему, и как переспала с другим.
Ну и история. Но вот они в нее влипли, и теперь нужно как-то выпутываться.
Днем, в половине четвертого, Арт Эмманьюэл, в спортивной куртке и светлых свободных брюках, в начищенных до блеска туфлях, с причесанными и напомаженными волосами, вошел в Маклолен-билдинг. Он вызвал лифт. Ловушка из ажурного железа, пружин и тросов с лязгом и грохотом спустилась в вестибюль. Из нее вышли трое мужчин и женщина, все в деловых костюмах, и направились к выходу. Он вошел в лифт, нажал на кнопку и поднялся на верхний этаж.
Перед ним протянулся сиротливый некрашеный холл. Слева был общий отдел станции с высокими потолками, там за столом сидела и печатала Пэт. Волосы она заплела в косы. На ней был жакет и блузка с декольте.
Арт поздоровался. Пэт, вздрогнув, застыла над пишущей машинкой.
— Здравствуй, — ответила она, испуганно глядя на него.
— Вот, решил заглянуть. К-к-как ты?
— Хорошо, — ответила она. — Домой нормально добрался?
— Да, — сказал он.
Она поднялась ему навстречу. На ней была длинная юбка и туфли на низком каблуке.
— Что сказала Рейчел?
— Она уже легла спать. — Он пошаркал ногами. — Н-н-ничего почти не сказала. Она знала, что мы куда-то уехали. Но не думаю, что она поняла. Ну, в смысле, что у нас было.
— Правда?
— Может, сходим, кофе попьем? — предложил он.
— Нет, — покачала она головой. — Не стоит тебе сюда приходить. Да, мне нужно тебе кое-что сказать.
Она взяла его за локоть и отвела по коридору в маленькую заднюю комнату.
— Я помолвлена с коммерческим директором радиостанции, Бобом Посином. Он где-то здесь. Так что иди лучше домой.
— Да? Я не знал, — сконфуженно сказал он.
Пэт заметила его спортивную куртку.
— Куртка тебе идет. А брюки эти свободные, кажется, не очень.
— А ты всегда отлично одеваешься.
— Спасибо, Арт.
Она была погружена в свои мысли. Наконец, слабо улыбнувшись, она озабоченно сказала:
— Послушай, иди домой — или куда ты собирался. Я постараюсь позвонить тебе вечером. Или, может быть, не стоит.
— Я сам могу позвонить, — с надеждой вызвался он.
— Вот и хорошо. Прости, что я сейчас так с тобой, но прежде чем прийти хоть и к знакомому человеку на работу, нужно сначала подумать. Сам понимаешь.
И, развернувшись, так что ее длинная юбка образовала маленький вихрь, она ушла, бросив на прощание:
— До свидания, Арт.
Он пошел к выходу, а она вернулась за стол и снова принялась печатать.
Ему было невыносимо больно.
Спускаясь вниз на лифте, он чувствовал себя самым несчастным существом на земле. Боль оставалась с ним до первого этажа и не отпустила его, когда он вышел на улицу. Квартал за кварталом она сопровождала его в бесцельных блужданиях. Она не рассталась с ним, и когда он сел в автобус и поехал в сторону Филлмор-стрит. Он сошел на Ван-Несс, но боль не проходила. Он знал, что сразу легче не станет, должно пройти время, прежде чем начнет отпускать. Боль придется перетерпеть, просто так ее с себя не стряхнуть.
Он зашел в автомагазин Нэта и спросил у брата:
— Так как насчет машины?
— Пока нет, — ответил тот, подкрашивая шину у «Шевроле». — Заходи завтра. Мне тут обещали завезти пару подержанных. Может, дам одну.
— Мне нормальная машина нужна, — раздраженно сказал Арт. — А не старая рухлядь.
— Сходи к Люку, — предложил Нэт.
— Да пошел ты! — ругнулся Арт и вышел.
Придя домой, он улегся с газетой в гостиной. Рейчел не было, наверное, она ушла в магазин. Неприятно было держать в руках шершавую бумагу газеты. У него по коже побежали мурашки. Какой я чувствительный, подумал он. Он терпеть не мог держать что-нибудь в руках. Бросив газету на пол, он вышел из дома, а потом через калитку на тротуар. Дойдя до угла, он постоял там, глядя на людей и машины.
Когда он вернулся, Рейчел была уже на кухне. Достав из коричневого бумажного пакета мыло, помидоры и коробку яиц, она спросила:
— Где ты был?
— Нигде, — сказал он.
— К ней ходил?
— Н-нет, — соврал он. — К кому — к ней? К Пэт, что ли?
— Она, наверно, на работе — на радиостанции, — сказала Рейчел. — Если тебе хочется ее увидеть.
— Я знаю.
— Какая она? — спросила Рейчел. В ней не было никакой враждебности. Она говорила спокойно, но, как ему показалось, с необычной тщательностью подбирая слова. — Мне просто любопытно. Она носит почти тот же размер, что и я. Наверное, двенадцатый. Ты видел ее голой?
— Не помню, — уклончиво сказал он.
— Как не помнишь? — уставилась на него она.
— Д-д-давай не будем, — отрезал он. — Конечно, видел. И не только видел.
Рейчел вышла в другую комнату и надела пальто.
— Ты куда? — спросил он.
— На улицу. Прогуляться.
— Когда вернешься?
— Видно будет, — сказала она и исчезла за дверью.
Злясь и мучаясь от стыда, он принялся убирать продукты и вдруг подумал, что она ведь может и не вернуться. Она сделает что угодно, если решит, что так надо. Он испугался за нее и за их совместную жизнь. А как же ужин? Придет ли она?
К пяти часам он понял, что не дождется ее. Ее не было уже час. Он открыл банку супа и приготовил еду — суп, сэндвич и чашку кофе. Сидя в одиночестве за кухонным столом, Арт услышал шаги перед домом. Положив ложку на стол, он поспешил в гостиную.
По ступенькам спускался Джим Брискин.
— Здравствуй, — сказал он, когда Арт открыл дверь. — Где твоя жена?
— Вышла, — ответил Арт. — Скоро вернется.
— Решил заглянуть, узнать, как она. — Он оглядел комнату. — Когда ты вернулся?
— Не очень поздно, — уклончиво сказал Арт.
И тут он вспомнил, что переспал с женщиной Джима Брискина. И почувствовал гордость, какое-то торжество.
— Вы с ней были женаты? — спросил он. — Она что н-н-надо.
— Послушай, парень, — сказал Джим, — никогда не говори так о женщине. Это должно остаться между вами.
— Она сама виновата, — вспыхнул он. — Не надо на меня кричать. Она хотела сходить в винный магазин, а там уже ей з-з-захотелось прокатиться.
— Боже… Ну да ладно. — Джим бросил взгляд на кухню. — Ты не знаешь, когда Рейчел вернется? Как она вообще? Разозлилась? Расстроилась?
— Нормально у нее все, — проговорил Арт.
— Что собираешься делать? — спросил Джим. — Ну, это неважно. Когда Рейчел придет, скажи, что я заходил. Если она не даст о себе знать, я снова приеду.
— А вас, видать, задело, — сказал Арт. — Скажете, нет?
— Не так уж задело, — ответил Джим. — Просто боюсь, как бы что-нибудь похуже не случилось.
Теперь Арт почувствовал смущение.
— Она сама захотела туда поехать, — сказал он.
