Ознакомительная версия.
И тут я понял, что не хочу жить так, как сейчас. Это не значит, что я не хочу жить, но я сделаю все, чтобы… Через пять минут, когда вода закипела, мне мои сомнения показались просто глупой патетикой. Что может один человек против всегалактичесой цивилизации? Один, с брикетом корма в руке и паршивой робой в запасе. Что может человек? Ничего. Но в голове вертелась мысль совсем другая, она пыталась протолкаться наружу через волну пессимизма, овладевшего мной. Мысль простая и фанатическая, столько раз уже донимавшая меня: «Человек может все». Ну, можешь – так смоги, а не сопли жуй! Для начала разберись, как этот брикет лопать. В общем, забота о пище привела к тому, что брикет растворился в горячей воде. Вид у этого хлебова был не очень. Но пахло вкусно. И тут я понял, что делаю глупость, видимо попал под впечатление последовательности – регистратура – биржа – склад – еда-брикет, парализовавшей волю! Ведь дома запасы всякие были! Может, можно обойтись без этого пластмассового брикета? Я же не все съел? Да и привередлив я был не то, что сейчас…
Исследования показали, что какие-то запасы дома действительно есть. Несколько килограммов гречки, море геркулеса, консервные банки с рыбой и тушенкой. Та самая водка спокойно стояла на месте. Я ее, если честно, первой нашел и хлопнул полстакана. Стало веселее. Так вот просто – без закуски. Были ещё всякие мешочки с сухими травками, какие-то варенья… Ну, можно сразу и не переходить на этот казенный брикет. А там посмотрим. Может, брикет можно выменять на что-нибудь? Сразу вспомнились истории о подлых спекулянтах в блокадном Ленинграде, выменивавших драгоценности на хлеб у голодавших.
В итоге я сварил свою любимую гречку и для вкуса добавил, когда она варилась, немного этого брикета. Оказалось вполне приемлемо.
От еды меня оторвал пронзительный звонок. Телефон!!! Он звонил непрерывно, как будто совсем разучился звонить правильно. Я ринулся к нему, схватил трубку, как спасательный круг:
– Да!
– Двадцать три сорок три восемьдесят три? – женский голос, типичный голос телефонистки.
– Да, – я помнил наш номер, не смотря ни на что.
– Проверка линии, – сообщила телефонистка.
– Скажите, а когда заработает? – у меня в голосе даже просительные нотки появились.
– Так работает, – безразличным голосом ответила девушка и повесила трубку.
Я стоял перед телефоном, как кощей перед златом. Ведь я сейчас всех найду. Сейчас!!!
Как было приятно держать в руках старую записную книжку. Там все мои друзья. Там моя жизнь.
Сашка.
– Да, – до боли знакомый голос ответил немедленно.
– Саша, привет!
– Здравствуйте, – очень вежливо ответил Сашка.
– Да, ты что, это же я! – мне ничего не оставалось, как назвать фамилию.
– Андрюха! – Сашка, по-моему, обрадовался. – Я уже и не думал, что твой голос услышу! Ты где?
– Да здесь я, здесь! Я из лагеря вернулся.
– А тут такого про тебя говорили. Мол, что даже погиб.
– Да нет, все в порядке! Только приехал! Ты-то как? – мне казалось, что с голосом Сашки оживает старый мир, мой мир.
– Нормально, работаю, как все. Жизнь, сам знаешь какая, поганая. Мне в селе разрешают работать. А так, в основном, на дорожном строительстве.
– Так слушай, когда мы встретимся? Ты как?
– Да, надо встретится. Как-нибудь. Ты звони, давай, если что… – вот как. Как-нибудь…
– Ну, хорошо, тогда пока? – я не верил, что так и окончится этот наш разговор.
– Да пока, не пропадай, – и отбой в трубке.
Как все просто… «Звони как-нибудь…»
И тут прошибло! Мне же на работу к десяти! Бежать!
Вот и бывший ЖЕК. Вроде успел. У двери стояло человек пятнадцать. Стояли понуро. Через некоторое время пришел еще один человек. Народ оживился, видимо, кто-то из начальства. Хотя, какое там начальство? Такой же, в робе, с потухшим взглядом. Этот человек без особых слов отпер дверь и сказал пришедшим:
– Берите инвентарь и выходите. Будем делиться.
Я не знал, что такое инвентарь и как делиться. Но спросить не успел. Тот, с ключом, спросил у меня:
– Ты новый? – я утвердительно кивнул. – Тогда не бери рогатку, с ней надо ещё поучиться. Если ты, конечно, не учился. Лучше на сетку пойдешь или загонялой. Потом после работы я отмечу тебя. Я всех, кто отработал, отмечаю. Чтобы порядок был.
Я ничего не понял из его речи. Но решил пока не выяснять. Разберемся по ходу дела. Я думаю, их работа не сложнее, чем отбиваться от стаи зервудаков.
А инвентарь был странный. В маленькой комнатушке-чулане стояли прислоненные к стене палки похожие на бейсбольные биты. На стеллаже были сложены обычные рогатки. Такие, хулиганские. Только от детской рогатки они отличались какой-то суровой силой. Так могла выглядеть рогатка, сделанная для взрослого. Ну, в общем, мы и были взрослыми.
– Мужики, – мое любопытство не выдержало. – Мы что, окна бить по ночам будем? Что за снасти?
– Окна? Шутник. – Без тени улыбки ответил небритый мужик, расправлявший в руках сеть, наподобие сетки для бадминтона. Из-под стандартной робы у него выглядывала стеганная ватная жилетка. И штаны ватные. Солидно он снарядился.
– А если не окна, зачем это все? – не унимался я.
– А как ты крыс гонять собираешься? Криком? – это другой мужик, худой такой. Серьезный. Все они какие-то не в меру серьезные. – Ты молодой слишком, видать. Как ты от стаи отобьешься?
– Крысы? Да, опасный зверь, – я собирался пошутить, но потом осекся. Если кролики стали страшнее смерти, невинные кролики, то какими же стали тогда крысы? Да, в городе тоже небезопасно.
– А ядом не помогает? – продолжил я уже бессмысленный разговор.
– Кончился яд. И не помог. Хватит копаться, выходите, пора, – тот, кого я принял за руководителя, пришел за нами в каморку.
– Так, – на улице, в свете тусклой лампочки, желтевшей над дверью ЖЭКа, начался инструктаж. – Все знают что делать? Тебе напарник объяснит. – Старший упредил мой вопрос – возражение.
– Суменюк, вы с новеньким одинакового роста, пойдете с сеткой.
Небритый мужик, который заранее выбрал себе сеть, не очень охотно отдал её тому, кого назвали Суменюком. А сам вооружился битой.
Бригада крысоловов, по-видимому, была хорошо знакома с работой. Никто не задавал вопросов. Старший, как я узнал, его звали Дмитрий, только назвал адрес, куда мы пойдем. По дороге не разговаривали. Я догнал Суменюка, шедшего чуть впереди всех.
– Андрей. – Протянул я ладонь. Тот пожал её и сказал, что его зовут Юра. И сунул сеть мне в руки.
– На, понеси, а то все я, да я.
– Слышь, Юр, ты поясни мне, как вы эту охоту организуете? Я первый раз тут.
– Да понятно, что первый. Мы-то уже четвертый день. Я вообще не люблю с сеткой. Я с крысобоем в основном.
Суменюк вытащил из-за пазухи рогатку. Демонстрируя мне, что такое крысобой.
– Работа простая, это тебе не дорожное строительство, – с неким удовлетворением в голосе сказал Юра. – Все просто. Старший получает адрес, там, где крысы окончательно обнаглели. Они, сволочи, теперь стаями из засады нападают. Наглеют. Говорят, уже и днем бывает… Ну, в общем, мы двор блокируем, обычно уже известно, откуда они лезут, и ждем. Мы с сеткой будем на выходе стоять. Там, где двор не перекроешь, крысобои начинают их из рогаток лупить, как стая выходит. Надо метко бить. Я вот не беру щебенку казенную. У меня шариков от подшипников дома ящик есть. – Юра многозначительно загремел содержимым кармана.
– Ну, в общем, стаю гонят на сетку. Если какая от стаи в сторону – её загонщики битой. Из рогатки, по отдельно бегущей скотине, трудно попасть, по стае садить надо. Ну и они, дуры, на сеть летят. Тут главное, побольше их загнать в сеть.
– Так они же на нас полезут! – я хорошо представил себе процесс охоты.
– Всякое бывает. – Многозначительно сказал Суменюк.
Я заметил, что рассказ об охоте на мгновение сбросил маску безразличия с его лица. Он выглядел обычным нормальным человеком. Даже увлеченным. Видно было, что адреналин уже играл в нем в предвкушении охоты.
Место, куда нас привел Дмитрий, было как раз подстать цели нашего визита. Старый дом, с глухим двором и единственной аркой – выходом из двора. Мрачноватое место. Видимо крысы не такие умные, как о них пишут. В таком дворе их как раз бить удобно. Я никогда бы не стал тут селиться на месте крысы.
– Вот смотри, теперь наша работа, – Юра дождался, когда весь наш маленький отряд скрылся во дворе. – Вот эту сетку надо натянуть на месте ворот.
– Слушай, может, мы ворота прикроем – а потом сетку? – мне показалось, что так будет удобней.
– Ну, давай так, – ему, по-моему, было достаточно безразлично. Суменюк так сожалел, что не пошел крысобоем, что делать ему не хотелось ничего.
Мы с трудом выковыряли из снега, скопившегося в подворотне (а тут тоже не убирают) и потом, прямо на ворота вывесили эту нашу сетку. На ощупь она оказалась намного прочней, чем на вид. Никакая она не волейбольная или, там, бадминтонная.
Ознакомительная версия.
