РИЧАРД
Нью-Йорк
На протяжении всех этих лет Ричард Боумастер и Орасио Амадо-Кастро ездили в отдаленные места, куда сначала добирались на «субару», а потом на велосипедах, с рюкзаками и палатками за спиной. Отъезд друга Ричард воспринял чуть ли не как маленькую смерть: во времени и пространстве его бытия образовалась пустота, ему столько всего хотелось разделить с другом. Орасио наверняка принял бы правильное решение относительно трупа в «лексусе» и без колебаний, умирая со смеху, довел бы его до конца. Ричард, напротив, чувствовал угрожающие сигналы, поступающие от язвы желудка: как будто в животе у него била крыльями испуганная птица. «Что толку думать о будущем, все идет своим чередом, ведь ты ни на что не можешь повлиять, расслабься, парень» — так сотни раз советовал ему друг. Корил его за то, что он вечно беседует сам с собой, занимается самокопанием, самобичеванием и переливанием из пустого в порожнее. Говорил, что только люди, сосредоточенные на себе, подчиненные своему эго, вечно любуются собой и постоянно пребывают в оборонительной позиции, хотя им ничто не угрожает.
Лусия придерживалась примерно того же мнения и приводила в пример чихуа-хуа: пес, неизменно испытывая благодарность, жил настоящим моментом, принимая все, что будет с ним, и не гадая о грядущем несчастье вроде того, какое он уже испытал, когда его бросили на произвол судьбы. «Слишком мудрено для такой мелкой твари, прямо в духе дзен» [29], — заметил Ричард, когда Лусия перечислила эти собачьи добродетели. Он признавал, что Орасио был прав, приписывая ему пристрастие к негативному восприятию жизни. В семь лет его уже беспокоило то, что солнце погаснет и жизнь на планете прекратится. Несколько успокаивало то, что до сих пор этого так и не произошло. Орасио, напротив, не беспокоился даже по поводу глобального потепления; когда льды на полюсах растают и континенты уйдут под воду, его правнуки умрут от старости или обзаведутся жабрами, как у рыб. Ричард подумал, что Орасио и Лусия прекрасно поладили бы, с их неразумным оптимизмом и необъяснимым стремлением к счастью. Ему же было удобнее жить, будучи разумным пессимистом.
Когда они с Орасио путешествовали, каждый грамм был на счету, ведь поклажу приходилось нести на себе, но и каждая калория что-то значила, ведь еды должно было хватить до самого возвращения. Орасио, прирожденный импровизатор, посмеивался над одержимостью Ричарда по части приготовлений, однако жизнь показывала, насколько они необходимы. Однажды они забыли взять спички и, после того как провели ночь, оцепенев от холода и голода, были вынуждены вернуться. Оказалось, что добывать огонь трением двух палочек — это выдумки бойскаутов.
Так же тщательно, как он готовился к путешествиям со своим другом, Ричард занялся организацией короткой поездки на озеро. Он составил исчерпывающий список того, что может им понадобиться в чрезвычайных обстоятельствах, от продуктов питания до спальных мешков и батареек для фонарей.
— Тебе недостает только переносного туалета, Ричард. Мы не на войну идем, везде есть отели и рестораны, — сказала Лусия.
— Нам не стоит появляться в общественных местах.
— Почему?
— Люди и машины просто так не исчезают, Лусия. Вполне вероятно, что уже началось полицейское расследование. Нас могут вычислить, если мы будем оставлять следы.
— Никто ничего не заметит, Ричард. А мы похожи на немолодую пару, выехавшую на выходные за город.
— Когда полно снега? На двух машинах? С заплаканной девушкой и собакой, одетой как Шерлок Холмс? А еще ты с твоими раскрашенными волосами. Разумеется, дорогая моя, мы будем привлекать внимание.
Он уложил все вещи в багажник «субару», оставил котам побольше корма. Прежде чем дать сигнал к отправлению, позвонил в ветеринарную клинику — спросить, как там Треш, и узнал, что состояние кота стабильное, но он должен провести в больнице еще несколько дней, а потом позвонил соседке, предупредить, что уезжает на пару дней и просит приглядеть за оставшимися тремя зверями. Он еще раз убедился, что проволока на багажнике «лексуса» держится крепко, и очистил от снега окошки обеих машин. Предполагалось, что документы на машину в порядке, но на всякий случай следовало проверить. В бардачке Ричард нашел то, что искал, а кроме того, пульт дистанционного управления и золоченое колечко с одним-единственным ключом.
— По-моему, это пульт от гаража Лероя.
— Да, — сказала Эвелин.
— А ключ от их дома?
— Это не от дома.
— А от чего, ты знаешь? Ты раньше его видела?
— Сеньора Лерой мне показывала.
— Когда это было?
— Вчера. Сеньора всю пятницу провела в постели, она была в депрессии, сказала, у нее болит все тело; иногда с ней такое бывает, она просто не может встать. И потом, куда она могла отправиться в метель? Но вчера она почувствовала себя лучше и решила выйти из дома. Перед уходом показала мне колечко с ключом. Сказала, что нашла его в кармане пиджака сеньора Лероя. Она была вся на нервах. Может, из-за того, что произошло с Фрэнки в четверг. Велела мерить ему сахар каждые два часа.
— И?
— Буря в пятницу напугала Фрэнки, но вчера с ним все было хорошо. Сахар был в норме. Еще в машине есть пистолет.
— Пистолет? — вскинулся Ричард.
— Сеньор Лерой держит его для защиты. Из-за его работы, так он говорит.
— А что у него за работа?
— Я не знаю. Сеньора мне говорила, что ее муж никогда с ней не разведется, потому что она слишком много знает о его работе.
— Идеальная парочка, по всему видно. Полагаю, на оружие есть разрешение. Нет здесь никакого пистолета, Эвелин. Тем лучше, одной проблемой меньше, — заметил Ричард, еще раз осмотрев бардачок.
— Этот Фрэнк Лерой, должно быть, опасный бандит, — пробормотала Лусия.
— Нужно двигаться как можно скорее, Лусия. Поедем друг за другом. По возможности держи меня в поле зрения, но соблюдай дистанцию, чтобы вовремя притормозить, на дороге очень скользко. Поезжай с зажженными фарами, чтобы видеть дорогу самой и чтобы тебя видели встречные водители. Если попадем в пробку, включи аварийные огни, чтобы предупредить тех, кто едет сзади…
— Я вожу машину вот уже полвека, Ричард.
— Да, но плохо. Еще одно. Обледенение сильнее всего на мостах, потому что там холоднее, чем на земле, — прибавил он и, покоряясь судьбе, решился тронуться в путь.
Лусия села за руль «субару», на заднем сиденье расположились ее напарники, Эвелин и Марсело, а на переднем была разложена карта с маршрутом, намеченным красным фломастером, поскольку она не слишком доверяла навигатору и боялась потерять из виду машину Ричарда. Они договорились, что если такое случится, то они могут встретиться в нескольких указанных Ричардом точках, и у них были сотовые телефоны, чтобы поддерживать связь; поездка абсолютно безопасная, сказала она Эвелин, чтобы ее успокоить. Лусия выехала из Бруклина вслед за Ричардом; машин на улицах не было, но снег мешал движению. Ей захотелось включить любимую музыку, например Джуди Коллинз [30] и Джони Митчелл [31], но она услышала, как Эвелин тихо молится, и сочла, что отвлекать ее будет неуважительно. Марсело, не привыкший ездить в машине, скулил на коленях у девушки.
Что касается Ричарда, он почти заледенел и был охвачен тревогой, несмотря на зеленую таблетку, которую принял перед уходом. Если полиция его остановит и осмотрит машину, он пропал. Какое разумное объяснение он может представить? Он едет в чужой машине, возможно угнанной, а в багажнике — несчастная Кэтрин Браун, которую он при жизни знать не знал. Тело лежало там уже много времени, но, учитывая минусовую температуру, оставалось в состоянии rigor mortis. Теоретически ему хотелось взглянуть на ее лицо, чтобы запомнить его, и осмотреть тело, чтобы понять, от чего она умерла, но практически ни он, ни Лусия, ни тем более Эвелин не собирались открывать багажник. Кто на самом деле была женщина, которая ехала в этой машине? Судя по тому, что рассказывала Эвелин о Лероях, девушку могли убить, чтобы заткнуть ей рот, если она что-нибудь узнала о темных делах Фрэнка Лероя. Таинственная деятельность этого человека и его жестокое поведение, о котором рассказывала Эвелин, внушали самые зловещие подозрения. Раз он сумел добыть для Эвелин фальшивые документы, значит у него есть связи с преступным миром. Лусия говорила, что у девочки есть удостоверение, в котором она значится как коренная американка одного из индейских племен.
