— Кто там этим займется? — спросил Родик. — Твои все здесь, кроме Лены, но она — лаборант.
— Она и займется. Я скажу, к кому обратиться.
— А что это даст? Для Англии Москва — не авторитет.
— Верно. Для получения сертификата не даст ничего, а нам это необходимо. Я думаю, в Лондоне что-то перепутали.
— Дай бог… Но я сомневаюсь. Сколько мы наработали кардамона?
— Уже более пятидесяти тонн…
— Если насчет результатов — правда, то мы в диком пролете. Да и у танзанийцев сейчас начнется откат. Что им сказать?
— Ничего… Однако я уверен, что наш продукт хороший. Все технологические параметры были соблюдены. Пробные партии внешне ничем не отличались от всех остальных.
— А если ты ошибся при проведении биохимических анализов? Ведь делали их в твоей лаборатории. Вдруг что-то в аппаратуре не так? Мы же с тобой знаем, что такое определение составов. Где-то что-то не оттарировано, не отнормировано, репер сбился или еще что-то. Кроме того, сырье у тебя было какое-то раннее. Может, недозрелое?
— Нет, вряд ли. Я сам все проверял. Пусть делают в Москве независимую экспертизу… Хотя ты прав… Единственное, что мы не контролировали, — качество сырья. Вдруг в этом году кардамон уродился дефектный, и в нем другой химический состав? Скажем, мало эфирных масел…
— Это надуманно… Хотя проверить не мешает. Вообще надо наладить здесь хотя бы экспресс-анализ. Я об этом давно говорю.
— Да я об этом думал. Трудно. Тут нет специалистов, а привозить нашего — накладно.
— Обучи. Кстати, как ты сортировал кардамон?
— Естественно, только по цвету. Я обучал сам.
— Может быть, в этом ошибка? Плохо обучились? Да и критерий ли — цвет?
— Пойду на склад вскрывать мешки. Может, эти идиоты плохо отсортировали? Хотя вряд ли. У нас двойная сортировка не только по цвету, но и по размеру. Дважды ошибиться трудно.
— Пошли вместе. Я, когда брал образцы, не обращал внимания на цвет, но мне кажется, что весь кардамон был ярко-зеленым.
Обследование готовой продукции ничего не дало. Во всех вскрытых мешках был по внешнему виду зеленый кардамон. Критерий внешнего вида казался достаточно надежным — ведь именно так сотни лет отбирался из огромной массы сушеного кардамона нужный. Однако мерилом истины являлся, конечно, биохимический анализ. Поэтому надо было решать вопрос о целесообразности продолжения производства до выяснения причин случившегося. Посовещавшись, Родик и Боря решили все же не останавливать процесс. На то имелось два весомых аргумента. Во-первых, если действительно получался желтый кардамон, то он тоже имел свою цену, тем более при таком внешнем виде. Продав его, можно было несколько уменьшить возможный ущерб. Во-вторых, сырье поступало по предоплате, и прекращать отгрузку казалось нецелесообразным. Отказ от поставок привел бы к увеличению убытков.
Возвратился мистер Мбаго. Он выглядел спокойным, но по задаваемым вопросам и поведению Родик понял, что это не так. Как и Родика, его волновали не только экономические последствия, но и моральные. Вероятно, он дал обязательства на высоком правительственном уровне. Родик пытался успокоить его, а заодно и себя. Однако удавалось ему это плохо. Мистер Мбаго, выслушав партнера, продолжал сидеть напротив него и красноречиво молчать. Так прошло достаточно много времени. Наконец он поинтересовался: «Вы остановили производство?» Родик вновь пустился в объяснения…
В это время дверь штабной комнаты распахнулась, и появился Боря. Вид его страшно не понравился Родику.
— Что еще произошло? — спросил он.
— Привезли кардамон. Начали сушить. Вдруг пропала фаза… У нас сгорели два двигателя.
— Не было печали, черти накачали. Беда не приходит одна, — бездумно констатировал Родик. — Надо отдавать на перемотку. Я давно говорил, что необходимо сделать электрозащиту. Вы же уже второй раз их сжигаете. Бардак… Однако сейчас это не страшно. Темпы производства нас не очень волнуют. Ремонтируйте…
— В этом и вопрос. Мы поставили защиту, но она почему-то не сработала.
— Это не физика элементарных частиц. Надо разобраться, а пока пусть снимают движки. В сравнении со всем остальным поломка — чепуха.
— Уже дал команду. Придется покупать новые, эти мы уже перематывали. Здесь, в Танге, таких нет, я узнавал. Надо покупать в Дар-эс-Саламе.
— Борь, а почему фаза пропала?
— На трансформаторе из-за чего-то отгорел провод.
— Небось, клемму не затянули.
— Все может быть…
— Двигатели — не проблема. Завтра-послезавтра привезем. Может быть, даже лучше, что такое произошло. Я не совсем согласен с вашим решением продолжать производство, — вступил в разговор мистер Мбаго. — Вот дождемся возвращения Луспы и тогда будем думать. Я пока никому докладывать о результатах сертификации не буду. Сколько мы насушили?
— Около пятидесяти тонн, — ответил Родик.
— Не так уж и много, если учесть, что скупили почти весь урожай кардамона. Это привело к закрытию многих кустарных сушилок. В деревнях безработица. Если мы весь этот кардамон переведем в желтый, разразится скандал. Огромный скандал. Мы имеем контракты на поставку зеленого. Они будут сорваны. Страна вообще не поставит на международный рынок зеленый кардамон, цена индийского возрастет… Огромный скандал… Может быть, пока не поздно, перепродать сырье кустарям? Пусть делают грин кардамон по старинке. Мы хотя бы не взорвем рынок и займем людей, — предложил мистер Мбаго.
— Я уверен в качестве продукции! — выпалил покрасневший Боря.
— Не нервничайте, господин Борис, — отреагировал мистер Мбаго. — Я не хотел вас обидеть. Просто мысли вслух…
— Дыма без огня не бывает. Должна быть причина, необходимо ее понять. Мнения сторон ясны. Поживем — увидим. Будем ждать возвращения мистера Луспы и данных биохимического исследования из Москвы, — постарался Родик завершить неприятный разговор на примирительной ноте. — Надеюсь, что дело под монастырь не подведем.
— Прошу прощения… А вы не думаете, что это все не случайно? — вдруг вмешался Рифат. — Я слышу не только вас, но и рабочих, приезжих. Они много говорят, не обращая на меня внимания. Среди них очень есть недовольные. Вдруг это диверсия?
— Я всегда знал, что Рифат — сотрудник КГБ, — усмехнулся Родик. — Давайте не искать врагов и не сочинять детективные истории. Думаю, что все проще. Где-то ошибка. Хотя ошибка эта нам может дорого обойтись.
— Еще раз извините, но я не мог сдержаться. Конечно, это не мое дело… — слегка обиженно произнес Рифат.
— Ну почему? Ваше… Мы все очень рады, что вы болеете за общее дело. Не стесняйтесь, высказывайтесь. Ваше мнение нам важно, — похвалил Родик.
— Если это так, то позвольте задать один вопрос… Мы можем как-то отличить сухой кардамон, который изготавливаем, от кардамона, посушенного ну, скажем, в деревне Минди?
— Теоретически можем, но для этого надо делать спектральный анализ и искать характерные линии. Наша установка должна оставлять следы, — ответил Боря.
— А это сложно? — не успокаивался Рифат.
— В Москве относительно не сложно. Я могу заказать такой анализ в институте неорганической химии Академии наук, — сообщил Родик. — Правда, надо анализировать и другие продукты сушки.
— Я предлагаю это сделать, — настаивал Рифат.
— Вы подозреваете подмену? — удивился Родик.
— Да…
— Мы вместе с мистером Мбаго опечатывали образцы. Подменить их достаточно трудно, — усомнился Родик.
— Но теоретически же возможно? — упрямился Рифат.
— Ну хорошо. Боря, надо посушить что-то еще, кроме кардамона, и послать в Москву. Однако английские результаты это уже не изменит, — согласился Родик. — Хотя можно связаться с мистером Луспой. Пусть он попробует забрать наши образцы. Мы их проверим. Мистер Мбаго, вы это сделаете?
— Постараюсь, хотя вдруг это обидит мистера Луспу? Я считаю, что подмена исключена.
— Я тоже в этом уверен, — успокоил Родик. — И, полагаю, мистер Луспа нас правильно поймет.
— А что ты хочешь сушить? Маленькая загрузка нерентабельна. Будем греть воздух, — усомнился Боря.
— Меня это не пугает. Мы сейчас в таком дерьме… Чуть больше убытков, чуть меньше… А посушить в промышленных условиях что-то другое даже интересно. Вдруг с кардамоном придется кончать… Пока меняем двигатели — подумай, что просушить. Может, гвоздику? Она поспела?
Все промолчали, а Родик заметил про себя: он уже допускает возможность краха кардамоновой программы и ищет альтернативные варианты.
Беда вымучит, беда и выучит.
Народная пословица
Здание гостиницы фасадом выходило на улицу. То ли поэтому, то ли из-за архитектурно-строительных особенностей в номере было очень шумно. Ночью любой проезжающий автомобиль заполнял звуком двигателя комнату и мешал спать. Если же проезжала тяжелая машина, то все здание начинало вибрировать. Со временем Родик привык к этому и просыпался редко. Сегодня же их с Борей разбудил не только грохот тяжелых машин, но и вой сирен. Родик встал и через противомоскитную сетку попробовал разглядеть улицу, однако увидел только дальнее мелькание огней.
