— Ты могла бы следить за счетом, — любезно предложила Лили.
— О, уж это я отлично умею, — раздраженно ответила Морган.
— А я люблю теннис, — невпопад произнесла Сиси.
«Кокаин явно не пошел ей на пользу».
Лили предполагала, что Сиси, которая якобы работала в хеджевом фонде отца, на самом деле редко появлялась в офисе. Она была слишком худой, загорелой и расслабленной, без намека на темные круги под глазами — непременного атрибута всех женщин-юристов, у которых Лили довелось брать интервью во время работы в «Джорнал».
— Что ж, пожалуй, продолжу свое большое путешествие. — Лили кивнула в сторону, где стояли столы. — Приятно было познакомиться.
— Взаимно. — Кристиан снова поклонился. У него на губах играла хитрая улыбка.
«Боже мой, от такого жди беды», — подумала Лили и поспешила к мерцающему огнями дереву и к столам, где царила настоящая суматоха.
В последние недели перед Рождеством Лили пребывала в отличном настроении. Ребекке понравился рассказ о вечеринке покупок к празднику, и она поручила написать еще статью. Лили удалось справиться с заданием гораздо быстрее, чем в первый раз, в основном благодаря помощи Верушки и других дам, участвовавших в продажах. В день выхода газеты Лили снова переживала, что ее источники — хозяйка вечеринки со своим окружением — воспримут статью негативно. Общий тон был вполне доброжелательным, но все же Лили вставила несколько язвительных комментариев ведущего колонки светских новостей — известного брюзги и уважаемого социального историка. Довольно быстро выяснилось: все участники игровой группы решили пропустить следующую встречу и вместо нее отправиться в «Даблз» на ежегодный праздник, посвященный въезду Санты в Нью-Йорк, который должен был состояться в следующий вторник.
Ребекка ждала очередных тем, и в поисках вдохновения Лили решила пройтись по магазинам вместе с Уиллом. Ей понравилось выбирать подарки на Рождество, несмотря на толпы покупателей и безразличных ко всему продавцов. Первым в списке был подарок Роберту. Потом она планировала зайти в «Лоро пиано» — очень дорогой итальянский магазин одежды, где продавались кашемировые носки, шарфы и тапочки, кожаные перчатки и куртки, а также красивая элегантная одежда для мужчин и женщин. Когда она добралась туда — в четыре часа в пятницу, — в зале было не протолкнуться. Выбрав стеганый жилет, она начала пробиваться к концу очереди в кассу.
— Запиши меня на обертывание с морскими водорослями, маникюр и педикюр на завтра на пять часов, — произнес в телефон мужчина, стоящий перед ней.
Этот голос — очень мужественный, с легким испанским акцентом — показался Лили знакомым, но она не могла вспомнить, где его слышала. Убрав «блэкберри» в карман пиджака, он меньше чем через минуту вынул другой телефон — на этот раз тонкий и легкий, с золотыми ободками вокруг кнопок — и набрал новый номер.
— Mi amour, мы ведь идем завтра в «Пер се», так? — спросил он. — Я заеду за тобой в половине восьмого.
Из крошечного динамика телефона до Лили доносился высокий голос женщины, которая что-то кричала.
— Нет, потому что я приеду прямо из теннисного клуба. Нет, потому что у меня… гм, на пять часов назначен спортивный массаж. Mi cara, я должен идти. Увидимся завтра. — Мужчина отключил телефон.
Пока он оплачивал кожаный пиджак, Лили пыталась осмыслить услышанное. Речь шла о закрытом мужском теннисном клубе — бастионе манхэттенского высшего общества на Пятой авеню, — членом которого был и Роберт.
«Так какого черта они там делают обертывания с водорослями и маникюр?»
Роберт никогда не упоминал, что в клубе есть спа-салон. Но… если вспомнить, его ногти, и на руках, и на ногах, всегда выглядели ухоженными и отполированными, и однажды — она могла в этом поклясться — даже были покрыты бесцветным лаком.
«Черт бы меня побрал, — подумала Лили. — У них в клубе есть засекреченный спа-салон».
Лучшей истории для «Разговоров по четвергам» она не смогла бы придумать.
Единственный минус в том, что Роберту может не поздоровиться после публикации подобного материала. Что, если друзья отвернутся от него, а руководство клуба устроит скандал и назначит испытательный срок? Хотя, если не говорить Роберту, над чем она работает, он сможет честно заявить, что пребывал в полном неведении до появления статьи. Как члены клуба смогут наказать его за то, о чем он даже не знал? Это будет непросто, но ей придется держать тему в секрете до самой публикации. А потом они смогут вместе разобраться с последствиями. К тому же она была уверена, что Роберт в любом случае не возражал бы против этой темы.
Воодушевленная Лили бодро отправилась в «Гермес» за шарфом для Джозефин. Она решила подарить свекрови мыло, купленное у Сноу на вечеринке в доме Верушки, и свечи, когда они будут гостить в ее доме на Сен-Барте, но еще нужно было найти что-то подходящее (и не дешевое) на Рождество. Шарф от «Гермес» отвечал всем требованиям и, учитывая, сколько времени им придется провести вместе с Джозефин во время отдыха, казался Лили отличным вложением с таким трудом заработанных денег.
Потом она направилась в «Бергдорф-Гудман», где купила зеленый кашемировый джемпер с высоким воротником для мамы (с большой скидкой, так как сзади внизу на нем была крошечная дырочка), рубашку от Ральфа Лорена для отца и серый шерстяной шарф с подкладкой с орнаментом «пейсли» для брата. Мэтью был женат, имел двоих детей и работал в Нэшвилле в небольшой рекламной фирме. Он не ждал от нее подарка в этом году, но Лили хотела, чтобы брат знал: она о нем помнит. Для младшей и единственной сестры Роберта, Колетт, Лили заказала в «Джей Кру» тканевую сумку-рюкзак с ее инициалами, но еще в последний момент решила купить ей набор блесков для губ от «Ланком», а для Бет, жены Мэтью, — набор кистей для макияжа.
Потом она перебежала улицу и в детском магазине «Шварц» выбрала игровой набор «Паровозик Том и его друзья» для трехлетних близнецов — сыновей Мэтью. Уиллу Лили решила подарить деревянный поезд с кубиками. Последним пунктом в тот день стал французский шоколадный бутик «Фошон» на Парк-авеню, где она купила коробку трюфелей для отца Роберта. Пришла пора возвращаться домой и заворачивать подарки.
Быстро отправив Ребекке письмо со своими идеями относительно теннисного клуба, Лили принялась подписывать открытки, которые собиралась вложить в подарки.
Маме она написала:
«Надеюсь, ты не против небольшой дырочки на спине. Купила на распродаже, размер „медиум“. Ты ведь больше не поправилась? Если да, то не расстраивайся. Бабушки и должны быть пухленькими… С любовью, Лили».
Открытка для отца звучала так:
«Мне не терпится как следует с тобой пообщаться. Крепко целую!!! С любовью, Лили».
В этот момент ее отвлек телефонный звонок. Это была Ребекка. Ее интересовало, каким образом Лили планирует собрать материал для статьи.
— Я могла бы проникнуть в клуб, прикинувшись работницей спа-салона или кейтеринговой компании, — предположила она.
— Но тебе нужно будет найти еще несколько источников информации внутри.
— В этом вся проблема. Они исключали из клуба и за куда меньшие грехи.
— Так поговори с теми, кого выгнали. Или наоборот, не приняли.
— Троим друзьям моего мужа из его бывшей фирмы отказали, когда они пытались вступить в этот клуб. — Лили поняла: если они затаили обиду, то не откажутся помочь.
— Позвони им. И еще. Если найдешь способ пробраться в клуб и тебя поймают, в журнале будут отрицать, что ты пишешь по заданию редакции.
— Я понимаю условия договора. — Лили рассмеялась и, повесив трубку, бросилась упаковывать подарки, пока Уилл не проснулся.
Подписав оставшиеся карточки, она разложила свертки в два пакета: для своей семьи и родственников Роберта.
На следующий день Хасинта согласилась посидеть с Уиллом, чтобы дать Лили возможность проникнуть в теннисный клуб. Она хотела воспользоваться царящей там суетой в последнюю неделю перед Рождеством. Вечером Лили разработала план, как устроиться на работу в спа-салон. Но для этого нужно было иметь соответствующую внешность. Большинство косметологов и массажистов, которых она встречала в городских салонах, были из Восточной Европы или из России, но если она попытается походить на них, обман легко раскроется. После долгих размышлений Лили решила, что проще всего притвориться латиноамериканкой.
Надев безразмерную футболку, слишком узкие джинсы и старые кроссовки, она обильно надушилась, накрасила губы ярко-розовой помадой, собрала волосы в тугой пучок на затылке и вставила в уши большие золотые кольца.
— Тра-та-та-та! — сказала она, появившись в гостиной, чтобы продемонстрировать Хасинте свой наряд.
— Неплохо, мамита, но кое-чего не хватает. — Хасинта постучала пальцем по верхней губе. Потом подошла к шкафу в прихожей и достала свою любимую сине-серую куртку с эмблемой «Янкиз». — Хочешь выглядеть как пуэрториканка? Надень вот это.
