Ознакомительная версия.
Уважаемый господин Президент!
Мы высоко ценим Ваши усилия по укреплению дружбы, доверия и взаимовыгодного сотрудничества между Америкой и Россией. Мы, руководство акционерного общества «Телесвязь», рады информировать Вас, что на расширенном заседании Комитета по транспорту и связи Правительства Москвы с участием представителей нашего акционерного общества было принято решение об одобрении Вашего проекта долгосрочных целевых инвестиций, направленных на развитие средств телекоммуникаций нового поколения и информационного обеспечения столицы России.
Решено оказывать всяческое содействие в целях успешной реализации этого проекта. Учитывая вышеизложенное, мы дали указание нашей дочерней организации в Санкт-Петербурге приостановить работы по комплектованию необходимой для осуществления данного проекта документации.
Полный же комплект данных материалов по Москве нами подготовлен. Их 30 октября сего года Вам доставит юрисконсульт нашей фирмы г-н Виталий Королёв. Он уполномочен также провести переговоры с американской стороной от имени АО «Телесвязь» и подписать необходимые документы. Убедительная просьба обеспечить встречу в аэропорту Джона Кеннеди в Нью-Йорке господина Королёва.
С наилучшими пожеланиями и с уверенностью в скором начале успешной совместной работы в Москве.
Президент АО «Телесвязь» Станислав БахрамовМистер Остэн просто терялся в догадках и самых худших предчувствиях: — Почему столь упорно молчит Денис? Что это за странный, совершенно неожиданный и абсолютно бессмысленный факс? Ведь давно известно, что члены совета директоров и президент компании всегда однозначно и категорически отвергали любые контакты именно с Москвой. Снобизм и высокомерие столичных чиновников самого разного уровня, их слабая профессиональная и деловая подготовка и постоянные не слишком прикрытые намёки на личную заинтересованность уже стали притчей во языцех в американских деловых кругах. И всё же самое страшное и непонятное — отчего же молчит Денис?
По усилившемуся напряжению в рядах встречающих и отрывкам их, в основном русской, с типично брайтонским акцентом речи, Алекс Остэн понял, что из стеклянных дверей начали появляться пассажиры питерского рейса.
Вот молодая пара с симпатичным курносым мальчишкой лет трёх бросились целовать вышедшую из дверей седенькую маленькую старушку с заплаканными, но счастливыми глазами. Схваченная в охапку старушка вместе с её сумками и чемоданами вскоре исчезла в гудящей и оживлённой встречами толпе.
Спустя минут двадцать зал стал потихоньку пустеть, поток из стеклянных дверей практически затих. Денис не прилетел. Мистеру Остэну не нужны были ни очки, ни эти белые плакатики — он узнал бы Дениса и с закрытыми глазами. Но его не было! Неужели произошло что-то страшное?!
У Алекса Остэна задрожали от волнения ноги, и ему пришлось сесть на одно из цветных пластиковых кресел. Теперь они почти все были свободны. Рядом взад и вперёд нервно выхаживал довольно молодой черноволосый мужчина в золочёных очках со стандартным белым плакатиком в руках.
Такой же плакатик был и у двух светловолосых, чем-то очень похожих друг на друга молодых ребят, робко переминающихся с ноги на ногу в углу зала, около дверей. У них был очень скромный для столь дальнего путешествия багаж. Один из них, с белой повязкой на лбу, имел с собой лишь синюю спортивную сумку на «молнии», у второго через плечо был перекинут небольшой баул, а в руке серый ноутбук.
Мистер Остэн достал из кармана телефон и набрал номер серебристого лимузина.
Мимо опять нервно прошёл черноволосый мужчина в дорогой оправе и, ни к кому не обращаясь, как-то тоскливо и безнадёжно прокричал:
— Я Королёв из Москвы. Меня никто не встречает?
— …не чает… не чает, — ответило эхо опустевшего зала.
«Всё, ждать больше нечего», — тяжело поднявшись с кресла, сгорбясь и как-то весь сжавшись, мистер Остэн медленно вышел из зала аэропорта. Чуть позади него вышли и двое молодых ребят. Один из них достал пачку сигарет и маленькую золотистую зажигалку.
Подъехал лимузин. Мистер Остэн открыл заднюю дверку и вдруг замер.
Что-то необъяснимое и непреодолимое одновременно заставило его развернуться и неуверенно, почти на ощупь, пойти назад в сторону ребят.
С великой надеждой и со страшной тревогой он шёл к этим двум молоденьким, светловолосым русским ребятам, от которых, заглушая для него рёв самолётов, гудки машин, гул толпы и все другие многочисленные звуки аэропорта имени Джона Фицджералда Кеннеди, неслись знакомые и бесконечно родные звуки мелодии «Чижика-пыжика».
Крупные, прозрачные слезинки покатились по его щекам, и мистер Алекс К. Остэн, а в эту минуту вновь, как и много лет назад — Александр Константинович Останин, громко шмыгнув носом, чисто по-русски растёр их кулаком по лицу. Шаг его стал увереннее и твёрже. Дед шёл к внуку.
Вместо эпилогаИтак, повесть завершена, последняя точка в ней поставлена. Конечно, мне не хотелось заканчивать её на печальной ноте — в жизни и так много тёмных красок, и я всегда стараюсь своими книгами этих красок не добавлять. Но в этой грустной истории слишком много правды. Сюжет «Чижика» складывался из реальных фактов и материалов, главные из которых — дневники Дениса Останина. Эти две толстые тетради в плотном переплете мне прислала его вдова… как же я не люблю это слово!.. мне прислала его жена Ольга Владимировна Останина. Она же, как я понял по почерку, дописывала и последние страницы этого дневника. Определённую документальность «Чижику-пыжику» добавили и мои вполне реальные, в основном, детские воспоминания и впечатления. Совершенно для меня неожиданно они легко и органично вписались в историю жизни, казалось бы, совершенно посторонних мне людей. Так что планка полёта авторской фантазии у меня была заметно ограничена, и хэппи-энд на этот раз истории не грозил. Но…
Когда рукопись этой моей повести уже была полностью готова к печати и лежала в типографии, мне попалась на глаза небольшая заметка в одной из петербургских газет. В ней говорилось, что в городе, впервые в Европе, начаты работы по внедрению информационных систем нового поколения. Эти работы будет проводить совместное российско-американское предприятие, одним из учредителей которого является известная во всём мире фирма «Аском». В конце заметки сообщалось, что презентация проекта состоится сегодня вечером в одной из правительственных резиденций.
Позвонив в Управление делами Смольного и представившись, я, к своему удивлению, довольно легко получил приглашение.
В лучшем костюме, белоснежной рубашке и строгом тёмном галстуке, опоздав из-за жутких пробок минимум на час, я оказался в прекрасном каменном особняке на Крестовском острове. Большой светлый зал был лишь наполовину заполнен. Официальная часть презентации, по всей видимости, давно закончилась, и представители городских властей да и многие рядовые гости уже отбыли для вершения своих важных и ответственных дел. Фуршет тоже подходил к концу. Оставшаяся к этому времени публика, стоя, чинно попивала из хрустальных фужеров шампанское да ковырялась в тарелках, дожёвывая всякие яства, коими, несмотря на бушующий в мире экономический кризис, был уставлен длинный, во весь зал, стол. В центре выделялась миловидная, лет тридцати пяти женщина с тонкими красивыми чертами лица, светлыми длинными волосами и большими карими глазами. Она оживлённо беседовала с пожилым толстым мужчиной. Глаза наши встретились, и после мгновенного замешательства она улыбнулась мне. Я подошёл.
— Я вас узнала, здравствуйте. Я — Ольга Владимировна Останина. А это господин Джон Раттер — президент фирмы «Аском».
Мы приветливо кивнули друг другу. Затем наступила долгая неловкая пауза, и я, поняв, что, видимо, помешал их беседе, вежливо откланялся, правда, попросив Ольгу Владимировну уделить мне несколько минут, когда она будет свободна. Но отойти я не успел. В этот момент к нам подошёл среднего роста мужчина с открытым, чуть курносым лицом, добрым и умным взглядом сквозь круглые линзы очков в тонкой чёрной оправе. Его серый элегантный костюм сидел безупречно, синий галстук идеально гармонировал с шёлковой рубашкой в тонкую голубую полоску. Левая рука мужчины была забинтована и покоилась на груди, поддерживаемая тонкой, перекинутой через шею повязкой. В правой — бокал с шампанским.
— Это мой муж, — представила мне незнакомца Ольга Владимировна и с видимой гордостью и слегка иронично добавила: — Президент нового совместного предприятия — Денис Останин.
На набережной Фонтанки около Летнего сада и Михайловского замка задувал промозглый ветер, разнося первые ноябрьские снежинки. В гранитной нише набережной ёжилась от холода маленькая бронзовая птичка в белой снежной шапочке набекрень. Клювик пичуги был широко открыт, и казалось, что она вновь напевает свою весёлую и незатейливую песенку.
Ознакомительная версия.
